, стойкими, состоящими из тружеников, в отличие от Иерусалимской церкви, которой должны были помогать материально все другие церкви потому, что она считала себя церковью-матерью, поскольку там были сосредоточены ученики, знавшие Христа. Иудейско-христианская церковь в Иерусалиме никогда не была жизненно стойкой.
В то время широко обсуждался вопрос о времени второго пришествия Иисуса Христа. Пытались понять, какая судьба ожидает тех, кто уже умер, и тех, кого это пришествие застанет в живых. Павел на эти вопросы отвечает так:
«Не хочу оставить вас, братья, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорили вам словом Господним, что мы, живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредили умерших, потому что сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде: потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках, в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем. Итак, утешайте друг друга сими словами» (I Фесс. 4:13–17). Христос говорил, что время пришествия Его известно только одному Богу. Павел разъяснял это так:
«О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братья, ибо сами вы достойно знаете, что день Господень так придет, как тат в ночи. Ибо когда будут говорить: мир и безопасность, тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут. Но вы, братья, не во тьме, чтобы день застал вас, как тат, и все вы сыны света и сыны дня, мы не сыны ночи, ни тьмы. Итак, не будем спать, как прочие, но будем бодрствовать и трезвиться..» (I Фесс. 5:1–4).
Этого разъяснения оказалось недостаточно. Ажиотаж по поводу приближающейся катастрофы был огромен. Появились различные Апокалипсисы. Некоторые считали более действенным обращаться к народу от имени Павла, авторитет которого был очень высок. Во Втором Послании к фессалоникийцам Павел снова разъясняет:
«Молим вас, братие, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к нему не спешить колебаться умом и смущаться ни от Духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели противостоящий и превозносящийся выше всего, называемого Богом, или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Не помните ли что я, еще находясь у вас, говорил вам это? И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят (от среды), удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст своих и истребит явлением пришествия своего того, чье пришествие, по действию Сатаны, будет со всякого силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих, за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду» (II Фесс. 2:1—11).
Любопытно, что спустя несколько месяцев после того, как Павел написал это послание, во главе Римской империи стал Нерон. Его и приняли за анти-Христа.
Церкви раннего христианства отличали моральная чистота, высокий дух человеколюбия, взаимопомощи, готовность к самопожертвованию во имя общего дела, дела Иисуса Христа. Все это было на фоне морального разложения общества. Христиане не могли не вызывать всеобщего уважения.
Священные «трапезы Господни», вечери любви были актом приобщения каждого верующего к Христу, который говорил, что хлеб есть тело его, а вино — его кровь. Христос во время Тайной вечери преподал своим ученикам урок равенства. Поэтому во время трапезы все испытывали особые чувства братства и равенства. Верующие обменивались между собою «святым лобзанием» или «лобзанием любви». Никакого различия между полами в этом не делалось. Никому не приходило в голову видеть в этом что-то непристойное. Но ханжи за пределами общины усматривали в этом признаки плотской любви, и пришлось ввести ограничения: мужчины целовались только с мужчинами. Обряд целования в то время был одним из важнейших, неотделимым от Евхаристии.
Вначале совершали трапезы Господни ежедневно. Но затем совершали их только один раз в неделю, в день после субботы, то есть в первый день недели. Этот день в память воскресения Христа называли «днем Господним». Впоследствии день отдыха христиане перенесли на воскресенье. Сама трапеза Господня впоследствии перестала быть настоящим ужином. Она превратилась в чисто символическую. Начиналась она с молитвы. Ели два-три кусочка и выпивали несколько глотков вина. Еще через какое-то время совместные трапезы трансформировались в благотворительные обеды для бедных.
Христиане первые годы праздновали еврейскую Пасху и Пятидесятницу. В последующем Пасху связали с воскресением Христа и перенесли ее на день воскресенье. Пятидесятницу праздновали в один день с евреями. Но смысл этого праздника был другой: в этот день (пятидесятый день после воскресения Христа) на апостолов сошел Святой Дух. У семитов это был праздник жатвы. У христиан он стал праздником Святого Духа. Правда, и евреи трансформировали свою Пятидесятницу. Они стали считать этот день не праздником жатвы, а днем дарования евреям закона на горе Синай.
У первых христиан не было ни икон, ни каких-либо других изображений. Это считалось идолопоклонством, Христос определенно высказывался против каких-либо кумиров. Община собиралась у кого-нибудь из верующих. Так возникли «домашние церкви». Кроме таких «домашних церквей» в больших городах имелись и большие соборные церкви. Но более эффективно проявляли себя малые церкви, в которых идеи Христа реализовались наиболее полно.
Прошло три года второго путешествия Павла. Эта миссия оказалась очень плодотворной. Были образованы христианские церкви в других странах, которые в будущим сыграли решающую роль в распространении христианства.
В «Деяниях апостолов» сообщалось, что Павел праздновал Пасху в 54 году в Иерусалиме. Он считал нужным заехать туда, поскольку все время чувствовал, что пропасть между его церквами и иерусалимской церковью растет.
Иерусалимской жe церковью руководили только наполовину обращенные в христианство фарисеи. Они входили в еврейскую партию нетерпимые, во главе которой поставили умственно ограниченного, но авторитетного Иакова, которого называли «Оплотом народа». И все потому, что он был (?) «братом Господним».
Можно не сомневаться, что у Павла с этим «христианским» руководством Иерусалимской церкви были нелицеприятные разговоры. Но иудействущих христиан в Иерусалиме меньше всего интересовало истинное учение Христа и его распространение. Их беспокоил авторитет Павла и его успехи в создании новых церквей. И они вырабатывали стратегию устранения Павла. Для этого надо было развенчать деятельность Павла, доказать, что он является еретиком, самозванцем, анти-Христом; который разрушает христианство изнутри. Эти истинные анти-Христы предприняли беспрецедентную миссию по разоблачению Павла. Эта контрмиссия должна была следовать за апостолом язычников и опровергать его учение. Она должна была убеждать обращенных язычников в том, что они должны исполнять закон Моисея в полном объеме, а значит, и обрезаться. Если раньше Павел находил компромисс с Петром, то теперь Петр самоустранился и вел страусиную политику.
Когда Павел после посещения Иерусалима находился в Антиохии, туда прибыл Петр. Как мы уже говорили,
Петр путешествовал по иудейским церквам и находился на их иждивении. С язычниками он вообще «не работал». Он не владел греческим. Переводчиком при нем служил Иоанн-Марк.
Пока в Антиохию не прибыли эмиссары из Иерусалима, Петр вел себя так, как проповедовал Павел. Он причащался вместе с обращенными язычниками и даже ел с ними за одним столом. Это было открытым нарушением закона. Но когда в Антиохию прибыли эмиссары из Иерусалима от Иакова, Петр переметнулся на их сторону. Петра можно и понять — полномочия у эмиссаров были очень большие. Иаков, «брат Господень», подписал письма, в которых говорилось, что выдавать себя за наставника в учении Христа вправе только тот, кто, побывав в Иерусалиме, сверил свое учение с доктриной Иакова, брата Господня. Предписывалось, что кандидат в наставники обязательно должен получить удостоверение лично от Иакова. В письме указывалось, что «брат Господень» Иаков является главой Двенадцати (апостолов) и единственным, кто имеет право уполномочивать на благовестничество. Так право на распространение учения Христа было монополизировано. Получалось, что никто не имел права распространять учение Христа без лицензии Иакова, злейшего врага как Христа, так и Его учения. Как только дело распространения учения стало приносить доход, кого-то кормить, нашлись хозяева этого предприятия. И так было всю историю человечества. В наше время Русская православная церковь проводит через парламент закон, в котором пытается ограничить в России распространение других верований, в том числе и христианских. Как все это знакомо. Вместо того чтобы идти в народ, помогать бедным, обездоленным, разуверившимся людям, создавать приюты и заботиться о будущем страны, эмиссары церкви занимаются импортом алкоголя, и не только его, и предпринимают все для того, чтобы убрать конкурентов. Конкурентов в чем? В распространении истинного учения Христа? Отнюдь нет! Конкурентов в получении сверхприбыли. Вера еще со времен «брата Господня» Иакова стала очень доходньм делом, и никто из тех, кто захватил управление этим бизнесом, добровольно от него не откажется. Благо, что никто ни на каких уровнях своих пастырей не избирает. Они сами передают власть друг другу, не спрашивая на это разрешения вер