Значительную часть евангельских повествований составляют рассказы о чудесах Иисуса Христа. В Евангелии от Марка чудесам Иисуса посвящено не менее трети всего текста, при этом в первых десяти главах, предваряющих историю Страстей, они занимают около половины от общего объема. В двух других синоптических Евангелиях рассказы о чудесах также занимают существенное место. В Евангелии от Иоанна чудес меньше, чем в любом из синоптических Евангелий, однако они описаны более подробно, причем каждое описание сопровождается богословским истолкованием события[185].
Свою чудотворную силу Иисус передавал ученикам. В самом начале служения, «призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф. 10:1). В последней беседе с учениками Иисус говорил: «Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин. 14:12). Перед вознесением на небо Иисус сказал ученикам о тех, кто уверует в Него, что они Его именем «будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Мк. 16:17–18).
В Деяниях в качестве главных продолжателей дела Иисуса выступают Пётр и Павел. Оба они совершают чудеса, причем в описании их чудес налицо определенный параллелизм. Пётр в Иерусалиме исцеляет человека, который был хромым от рождения (Деян. 3:1-10), а Павел совершает аналогичное чудо в Листре (Деян. 14:8-10). Пётр в Лидде исцеляет расслабленного Энея (Деян. 9:3235), а Павел на Мальте исцеляет лежащего в горячке отца местного начальника (Деян. 28:7–9). Пётр воскрешает умершую от болезни Тавифу (Деян. 9:36–42), а Павел возвращает к жизни упавшего замертво юношу Евтиха (Деян. 20:9-12). Через Петра Бог наказывает Ананию и Сапфиру (Деян. 5:1-11), через Павла – Елиму-волхва (Деян. 13:8-12). Пётр и другие апостолы чудесным образом освобождаются из темницы (Деян. 5:17–20), похожее чудо происходит с Павлом (Деян. 16:25–31). О Петре говорится, что его тень исцеляла больных (Деян. 5:15), а о Павле – что целительной силой обладали его платки и опоясания (Деян. 19:12).
Этот параллелизм, отмеченный учеными[186], можно объяснить желанием автора книги Деяний уравнять Петра и Павла в сознании читателей. Однако речь не может идти только о литературном приеме. Подобно тому как Евангелисты для своих описаний выбирали только некоторые чудеса, автор Деяний также отмечает лишь некоторые события из значительно большего количества. Об апостолах во главе с Петром он говорит, что их руками совершались «многие знамения и чудеса» (Деян. 5:12), а о Павле – что Бог «творил немало чудес» его руками (Деян. 19:11). Тем самым подчеркивается, что чудес было намного больше, чем те, о которых подробно рассказывается в книге.
В настоящем разделе будут рассмотрены три чуда, совершённые Петром: исцеление хромого, исцеление расслабленного Энея и воскрешение умершей Тавифы. О других эпизодах, в которых присутствует элемент чуда (в частности, об истории Анании и Сапфиры и о чудесном освобождении Петра из темницы), будет сказано в последующих разделах.
Исцеление хромого
Первым из упоминаемых чудес, связанных с Петром, является исцеление хромого. В этом эпизоде, как и в заключительных главах Евангелия от Иоанна (Ин. 20:2-10; 21:20–24), действуют Пётр и Иоанн, однако Пётр играет главенствующую роль:
Пётр и Иоанн шли вместе в храм в час молитвы девятый. И был человек, хромой от чрева матери его, которого носили и сажали каждый день при дверях храма, называемых Красными, просить милостыни у входящих в храм. Он, увидев Петра и Иоанна перед входом в храм, просил у них милостыни. Пётр с Иоанном, всмотревшись в него, сказали: взгляни на нас. И он пристально смотрел на них, надеясь получить от них что-нибудь. Но Пётр сказал: серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи. И, взяв его за правую руку, поднял; и вдруг укрепились его ступни и колени, и, вскочив, стал, и начал ходить, и вошел с ними в храм, ходя и скача, и хваля Бога. И весь народ видел его ходящим и хвалящим Бога; и узнали его, что это был тот, который сидел у Красных дверей храма для милостыни; и исполнились ужаса и изумления от случившегося с ним. И как исцеленный хромой не отходил от Петра и Иоанна, то весь народ в изумлении сбежался к ним в притвор, называемый Соломонов (Деян. 3:1-11).
О том, что молитвы и жертвоприношения в Иерусалимском храме совершались около девятого часа (около пятнадцати часов по современному счету), свидетельствуют и другие источники, в частности, Иосиф Флавий. Описывая богослужебную практику последних лет перед взятием Иерусалима римлянами, он отмечает: «В сколь высокой мере у нас развито богопочитание и соблюдение законов, видно из того, что священнослужителей не удерживал от отправления своих обязанностей страх перед осадой, но что они ежедневно, дважды, рано утром и около девятого часа, приносили свои жертвы на алтарь и не прекращали этих своих жертвоприношений даже в тех случаях, когда в деле защиты храма от нападений иудеи терпели какую-нибудь неудачу»[187].
Исцеление хромого у дверей Иерусалимского храма. Роспись Троицкого собора Ипатьевского монастыря в Костроме. 1684 г. Артель Гурия Никитина и Силы Савина
Посещение Иерусалимского храма было ежедневной практикой первых христиан (Деян. 2:46). Из рассматриваемого текста следует, что основным местом их собраний в храме был притвор Соломонов. Речь идет о портике, расположенном вдоль восточной стороны двора язычников. Он отделял пространство, куда можно было входить язычникам, от пространства, куда вход им был запрещен под страхом смерти[188]. С внешней стороны портик представлял собой глухую каменную стену, с внутренней – колоннаду, поверх которой располагалась балюстрада. В Евангелии от Иоанна упоминается о том, как на праздник обновления «ходил Иисус в храме, в притворе Соломоновом» (Ин. 10:22–23). Возможно, первые христиане собирались там именно потому, что это место было связано с памятью об Иисусе.
Действие разворачивается у входа в храм, известного как Красные ворота (ή θύρα ταΰ iepofi ή Хеуорёпт Ωραία – букв. «дверь храма, именуемая Прекрасной»). Описывая девять ворот Иерусалимского храма, Иосиф Флавий выделяет ворота из коринфской меди, по своим размерам и роскошному оформлению значительно превосходившие все остальные[189]. Возможно, в Деяниях имеются в виду именно эти ворота.
Хромой, о котором идет речь, по-видимому не мог самостоятельно передвигаться: об этом говорит то, что его ежедневно носили и сажали у дверей храма. В Израиле того времени человек, находящийся в подобном физическом состоянии, был почти во всех случаях обречен на нищенское существование и попрошайничество (никаких пособий по инвалидности, разумеется, не существовало).
Общение апостолов с хромым начинается с того, что он смотрит на них, они на него. В описании этой сцены использованы четыре глагола, обозначающие видение: хромой, увидев (ΐδών) Петра и Иоанна, просил у них милостыни; они, всмотревшись (ateviaa5) в него, сказали: «взгляни (βλέψαν) на нас»; и он пристально смотрел (enei%ev) на них. Автор Деяний показывает, что общение между двумя апостолами и хромым происходило не только на вербальном, но и на визуальном уровне.
Иисус при совершении исцелений нередко использовал краткие словесные формулы, например: «Протяни руку твою» (Мф. 12:13); «Талифа куми» («девица, встань» – Мк. 5:41); «Еффафа» («отверзись» – Мк. 7:34); «Пойдите, покажитесь священникам» (Лк. 17:14); «Иди, и, как ты веровал, да будет тебе» (Мф. 8:13); «Пойди, сын твой здоров» (Ин. 4:50); «Пойди, умойся в купальне Силоам» (Ин. 9:7). Формулу, похожую на ту, которую употребил Пётр, обращаясь к хромому, мы находим в рассказе об исцелении расслабленного:
Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой (Мф. 9:4–6).
Иисус никогда не исцелял людей во имя кого-то другого: Он Сам был источником исцелений. Пётр совершает исцеление «во имя Иисуса Христа Назорея». Имя Иисуса занимает центральное место и в рассматриваемом рассказе, и в его продолжении (Деян. 3:16; 4:7, 10, 12, 17–18, 30; 5:28, 40, 41). Это не случайно. Сам Иисус говорил ученикам, что исцеления и чудеса они будут совершать Его именем (Мк. 16:17). Убежденность в том, что «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12), является движущей силой всего апостольского подвига.
При совершении чудес над людьми Иисус часто брал их за руку. Так было при исцелении тещи Петра (Мк. 1:31), при воскрешении дочери начальника синагоги (Мф. 9:25; Мк. 5:41; Лк. 8:54), при исцелении слепого в Вифсаиде (Мк. 8:23), при изгнании беса из отрока (Мк. 9:27). Пётр, который был свидетелем многих исцелений, совершённых Иисусом, берет хромого за руку, что производит моментальный целительный эффект: больной не просто встает, берет постель и идет, он вскакивает и начинает ходить и скакать, хваля Бога. Эта картина отдаленно напоминает сцену, описанную во 2-й книге Царств, когда царь Давид при перенесении ковчега завета в Иерусалим «скакал из всей силы пред Господом» (2 Цар. 6:14).
Чудеса Христовы (исцеление прокаженного, исцеление бесноватого, исцеление раба сотника, исцеление тещи ап. Петра, хождение по водам). Миниатюра из Гомилий свт. Григория Назианзина. Между 879 и 882 гг. (Paris. 510)
Реакцию людей на произошедшее Лука описывает с помощью терминов θάμβος (ужас) и εκστασις (изумление), а также с помощью прилагательного έκθαμβοι (в изумлении, букв. «изумленные»). Исцеление произвело сильное впечатление на народ и привлекло к Петру и Иоанну всеобщее внимание, тем более что бывший хромой не отходил от них.
Речь Петра после исцеления
Пётр решил воспользоваться стечением людей для проповеди, в которой вновь, как и в день Пятидесятницы, говорит о Христе и призывает к покаянию:
Увидев это, Пётр сказал народу: мужи Израильские! что дивитесь сему, или что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит? Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил Отрока Своего Иисуса (τον παΐδα αυτού)[190], Которого вы предали и от Которого отреклись перед лицом Пилата, когда он полагал освободить Его. Но вы от Святого и Праведного (τον άγων καί δίκαιον) отреклись, и просили даровать вам человека убийцу, а Начальника жизни (τον δε αρχηγόν της ζωής) убили. Сего Бог воскресил из мертвых, чему мы свидетели. И ради веры во имя Его, имя Его укрепило сего, которого вы видите и знаете, и вера, которая от Него, даровала ему исцеление сие перед всеми вами.
Впрочем я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению; Бог же, как предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил. Итак покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши, да придут времена отрады от лица Господа, и да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа[191], Которого небо должно было принять до времен совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века.
Моисей сказал отцам: Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка (προφήτην), как меня, слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам; и будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка того, истребится из народа. И все пророки, от Самуила и после него, сколько их ни говорили, также предвозвестили дни сии.
Вы сыны пророков и завета, который завещевал Бог отцам вашим, говоря Аврааму: и в семени твоем благословятся все племена земные. Бог, воскресив Отрока Своего (τον παΐδα αυτού)[192], к вам первым послал Его благословить вас, отвращая каждого от злых дел ваших (Деян. 3:12–26).
По содержанию эта речь близка к произнесенной Петром на Пятидесятницу. Обе речи содержат обвинения в адрес иудеев, распявших Христа, провозглашение вести о Его воскресении, ссылки на пророчества о Мессии, призыв к покаянию. При этом в рассматриваемой речи добавляется важный элемент: Пётр здесь утверждает, что иудеи и их начальники распяли Христа «по неведению». Кроме того, Пётр называет своих слушателей «сынами пророков и завета», подчеркивая, что иудеи – первые, к кому Бог послал Своего Сына, чтобы благословить их. Если в речи на Пятидесятницу, говоря о Ветхом Завете, Пётр ссылается главным образом на Давида, то здесь он упоминает других героев ветхозаветной истории – Моисея, Авраама и пророков, начиная от Самуила.
Сравнение христологической терминологии, используемой в обеих речах, выявляет дополнительные различия между ними. В речи на Пятидесятницу Пётр называет Иисуса Христом и Господом (Деян. 2:36), тогда как здесь употребляет иной набор именований: Христос (дважды), Отрок (дважды), Святой, Праведный, Начальник жизни, Пророк.
В этом словоупотреблении некоторые ученые видят более древнюю христологию, чем та, что отражена в речи на Пятидесятницу[193]. Такой взгляд основывается на теории, согласно которой по мере развития христологического учения Церкви к Иисусу применяли все более и более возвышенные имена, и Новый Завет якобы содержит различные пласты, соответствующие разным этапам становления христологии. В речи Петра в притворе Соломоновом, как думают сторонники такой теории, мы имеем дело с одним из наиболее ранних пластов, отражающим «примитивную христологию».
Данная теория, однако, является лишь одним из многих научных конструктов, сложившихся вокруг текста Нового Завета в XIX и первой половине XX века, когда хорошим тоном считалось разгадывать в нем различные слои традиции и редакции. К концу ХХ века интерес к такого рода экспериментам в значительной мере угас. Сегодня для ученых становится все более очевидно, что пытаться отделить более ранние слои традиции и редакции от более поздних слоев – дело неблагодарное и бесперспективное.
Если рассматривать каждый из упомянутых именований Иисуса отдельно, то их употребление в данном месте книги Деяний не является уникальным для раннехристианской литературы.
В частности, термин «Отрок» (παΐς) употреблен в пророчестве Исаии, которое Иисус применял к Самому Себе (Мф. 12:18). В молитве Иерусалимской общины из 4-й главы книги Деяний Иисус будет дважды назван «Святым Отроком» (Деян. 4:27, 30)[194]. Многократное употребление термина «Отрок» применительно к Иисусу зафиксировано в «Дидахи», содержащем такие молитвенные прошения:
Благодарим Тебя, Отче наш, о святой лозе виноградной Давида, отрока Твоего, которую Ты явил нам чрез Иисуса, Отрока Твоего. Тебе слава во веки!
Благодарим Тебя, Отче наш, о жизни и знании, которые Ты явил нам чрез Иисуса, Отрока Твоего. Тебе слава во веки!..
Благодарим Тебя, Отче святый, о святом имени Твоем, которое Ты вселил в сердца наши, и о знании и вере и бессмертии, которые Ты явил нам чрез Иисуса, Отрока Твоего. Тебе слава во веки!
Ты, Владыко Вседержитель, создал всё имени Твоего ради, пищу и питие дал людям в наслаждение, чтобы они благодарили Тебя, нам же Ты даровал духовную пищу и питие, и жизнь вечную чрез Отрока Твоего[195].
Наименование «Отрок» в данном тексте, содержащем самую раннюю дошедшую до нас евхаристическую молитву, применяется по отношению к Иисусу с очевидной регулярностью. Между тем, «Дидахи» относят к рубежу I и II веков[196], тогда как книга Деяний была, вероятно, написана несколькими десятилетиями раньше. Это входит в противоречие с представлением о том, что данное наименование является отголоском некоей архаичной, быстро исчезнувшей христологии.
Термин «Святой» (άγιας) применительно к Иисусу зафиксирован в Евангелии от Луки – в словах ангела, обращенных к Богородице: «посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1:35). В Евангелии от Марка бес говорит Иисусу: «Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий» (Мк. 1:24). В Евангелии от Иоанна приведен диалог между Петром и Иисусом: «Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Пётр отвечал Ему: “Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос – Святый Божий (о άγιας ταΰ θεαΰ)”» (Ин. 6:67–69)[197].
Термин «Святой» применительно к Иисусу встречается и в позднейшей литературе. Так, например, в III веке Иустин Философ говорит об «откровении Иисуса Христа Святого»[198], а в IV веке Афанасий Александрийский подчеркивает, что Христос – «не просто человек, но Святой святых»[199].
Христос Праведный Судия. Икона. Кипр
Термин «Праведник» (δίκαιος) по отношению к Иисусу встречается в соборных посланиях Иакова, Петра и Иоанна:
Вы осудили, убили Праведника (Иак. 5:6);
…Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных (1 Пет. 3:18);
Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника (1 Ин. 2:1);
Если вы знаете, что Он праведник, знайте и то, что всякий, делающий правду, рожден от Него (1 Ин. 2:29).
Термин «Пророк» (προφήτης) применяется к Иисусу в целом ряде евангельских текстов. В частности, рассказ о воскрешении Иисусом сына вдовы Наинской завершается словами: «И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой» (Лк. 7:16). Двое учеников на пути в Эммаус рассуждают об Иисусе Назарянине, «Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом» (Лк. 24:19). Представление об Иисусе как о Пророке уже в первом поколении христиан замещается учением об Иисусе как о Сыне Божием[200], однако это не мешает первым христианам употреблять по отношению к Нему термин «пророк». О Христе как о Пророке говорят и многие позднейшие христианские тексты, включая произведения авторов III–IV веков[201].
Наконец, именование «Начальник» (άρχηγός) не уникально для рассматриваемой речи Петра. Оно, наряду с именованием «Спаситель», встретится также в речи апостолов перед членами синедриона (Деян. 5:31). В Послании к Евреям использован оборот: «взирая на начальника и совершителя веры Иисуса» (Евр. 12:2).
Таким образом, нет достаточных оснований утверждать, что использование по отношению к Иисусу таких наименований, как Отрок, Святой, Праведный, Начальник жизни и Пророк, отражает христологию более раннего развития, чем та, что отражена в речи Петра на Пятидесятницу. Очевидно, что с самого начала к Иисусу применяли разные наименования, которые могли варьироваться в зависимости от контекста. При этом наименование «Христос» было основным, и оно нередко присоединялось к имени Иисуса, как это имеет место и в рассматриваемой речи.
Речь Петра является, по сути, его собственным богословским комментарием к только что совершённому им и Иоанном чуду. Он подчеркивает, что апостолы совершили исцеление не собственной силой, а именем Иисуса Христа. Вера исцеленного и целительная сила, исходящая от имени Иисуса, – вот те два фактора, которые стали причиной чуда.
Христологическая концепция, лежащая в основе речи, по мнению многих ученых, базируется на книге пророка Исаии. Обычно указывают на слова «Вот, раб Мой (παΐς μου)[202] будет благоуспешен, возвысится, и вознесется, и возвеличится» (Ис. 52:13) как на основной текст, повлиявший на богословское содержание речи Петра[203].
Однако можно вспомнить и другой текст, который был процитирован Самим Иисусом в капернаумской синагоге (Мф. 12:18). В нем говорится: «Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд… Не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда, и на имя Его будут уповать народы» (Ис. 42:1, 4)[204]. Помимо словосочетания «Отрок Мой» (παΐς μου) здесь присутствует словосочетание «имя Его» (ονομα αυτού), что сближает данный текст с речью Петра, где имени Иисуса отводится центральное место.
Христос перед Пилатом. Миниатюра из Россанского кодекса. VI в. (Епархиальный музей в Россано, Италия. Cod. 042)
Открывая богословскую часть своей речи, Пётр напоминает о Боге, Которого называет «Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших». Тем самым, с одной стороны, протягивается связь между Петром и его слушателями: они все принадлежат к одному народу, все являются потомками Авраама. С другой стороны, от этих слов смысловая нить тянется к концовке речи, где Пётр назовет слушателей сынами пророков и завета и еще раз напомнит им об Аврааме. К ним первым Бог послал Сына Своего, и в этом выразилось особое благословение, преподанное Богом потомкам Авраама.
Действия Бога в отношении Иисуса описаны с помощью следующих формулировок: Бог «прославил Сына Своего»; Бог «воскресил [Его] из мертвых»; Бог «как предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил»; «Бог, воскресив Сына Своего Иисуса, к вам первым послал Его благословить вас». Подчеркивается активная роль Бога в истории страданий, смерти и воскресения Христа, которая представлена как исполнение воли Божией, явленной через пророков.
Христос перед Пилатом. Тинторетто. 1565–1567 гг.
(Скуола Гранде ди Сан-Рокко, Венеция)
Действия иудеев по отношению к Иисусу описаны с помощью выражений «Которого вы предали и от Которого отреклись перед лицом Пилата»; «но вы от Святого и Праведного отреклись»; «а Начальника жизни убили». Вина за убийство Иисуса возлагается исключительно на иудеев, а отнюдь не на римскую власть. Пётр подчеркивает, что Пилат «полагал освободить Его»: это соответствует совокупному свидетельству четырех Евангелий, в каждом из которых желание Пилата отпустить Иисуса отмечено особо (Мф. 27:15–25; Мк. 15:6-14; Лк. 23:4, 13–23; Ин. 18:38–40; 19:4-15). Но намерению Пилата воспрепятствовали иудеи, которые просили даровать им «человека убийцу».
Пётр не ограничивает действие благодати Божией еврейским народом: потомкам Авраама первым было даровано откровение Иисуса, Сына Божия, но через это откровение благословение Божие должно излиться на «все племена земные». Провозглашая универсальный характер искупительного подвига Иисуса Христа, Пётр ссылается на обетование Божие: «И благословятся в тебе все племена земные». Это обетование Бог сначала неоднократно дает Аврааму (Быт. 12:3; 18:18; 22:18), а затем повторяет его Исааку (Быт. 26:4) и Иакову (Быт. 28:14). Исполнение обетования Пётр видит в пришествии Христа, через Которого благословение Божие должно распространиться на все народы, начиная с иудеев.
Обвиняя иудеев в смерти Христа, Пётр в то же время находит для них извинение: свой ошибочный выбор они и их начальники сделали по неведению. Грех людей был исправлен действием Бога, и ответом на это действие со стороны тех, кого Пётр обвиняет в убийстве Христа, должно стать покаяние.
Тональность речи Петра и те обвинения, которые он бросал в адрес своих слушателей, могли бы вызвать их негодование. Однако этого не произошло. Напротив, автор книги Деяний подчеркивает: «Многие же из слушавших слово уверовали; и было число таковых людей около пяти тысяч» (Деян. 4:4). Мы уже говорили, что с момента Пятидесятницы начался быстрый численный рост Церкви, и описываемое событие – одно из нескольких, когда такой рост специально отмечен автором книги.
Множество уверовавших стало следствием не только убедительной речи Петра, но и чуда, которое ей предшествовало. Подобно Иисусу Христу, подкреплявшего Свое учение чудесами, Пётр сочетал то и другое.
Тень Петра исцеляет людей
О том, что апостолы совершали многочисленные чудеса, неоднократно говорится в первых главах книги Деяний. При этом отдельного упоминания в качестве чудотворцев удостаиваются лишь некоторые апостолы:
Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через Апостолов в Иерусалиме (Деян. 2:43).
А Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе (Деян. 6:8).
Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса (Деян. 8:6).
Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса; и все единодушно пребывали в притворе Соломоновом. Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их. Верующих же более и более присоединялось к Господу, множество мужчин и женщин, так что выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них. Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись все (Деян. 5:12–16).
Даже говоря о чудесах апостолов как единой группы, автор Деяний не упускает из поля зрения Петра как главу этой группы: сила чудотворения приписывается и другим апостолам, но ни об одном из них не говорится, чтобы его тень обладала целительными свойствами.
Это упоминание о тени стоит особняком во всей раннехристианской литературе. Одно из чудес Иисуса Христа произошло благодаря прикосновению к Его одежде; некоторые исцеления Иисус совершал на расстоянии. Но о целительных свойствах Его тени в Евангелиях не упоминается.
Современные комментаторы видят в упоминании о тени Петра отголоски древних магических представлений о тени как о продолжении тела человека и о том, что сила, исходящая из тела, может передаваться через его тень[205]. Древние толкователи предпочитали обращать внимание на иные аспекты темы. Златоуст, например, отмечая отсутствие упоминаний в Евангелиях о целительной силе тени Иисуса, видит в данном месте книги Деяний подтверждение пророчества Иисуса о том, что Его ученики будут не только творить такие же дела, как Он, но «и больше сих сотворят» (Ин. 14:12). «При Христе этого не происходило, откуда и можно видеть, что теперь на деле исполнилось сказанное Им», – подчеркивает Златоуст[206].
В Евангелиях значительное место отведено рассказам о том, как Иисус изгонял бесов. В Деяниях эта тема представлена лишь упоминанием об изгнании Павлом «духа прорицательного» из одержимой им служанки (Деян. 16:16–18) и рассматриваемым местом, где обобщенно говорится о том, что апостолы исцеляли одержимых нечистыми духами.
Тень ап. Петра исцеляет больных. Фреска капеллы Бранкаччи в церкви Санта-Мария-дель-Кармине, Флоренция. 14241427/28 гг. Художник Мазаччо
В Евангелиях сила изгонять демонов приписывается не только Иисусу, но и Его имени. Этой силой Он наделил апостолов (Мф. 10:1, 8; Мк. 6:7; 16:17; Лк. 10:17–20). Еще при жизни Иисуса некоторые лица из числа не принадлежавших к общине Его учеников изгоняли бесов Его именем (Мк. 9:38; Лк. 9:49). После Его смерти «некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса…» (Деян. 19:13–16). Данное упоминание свидетельствует о том, что экзорцизм имел широкое распространение в иудаизме времен раннехристианской Церкви и что некоторые воспринимали имя Иисуса Христа как одно из тех имен, произнесение которых оказывало магическое действие.
В книге «Чудеса Иисуса» мы говорили о том, что нет ничего общего между чудесами, которые совершал Иисус, и магией. Напротив, сила, которую Он использовал, по своей природе была прямо противоположна силе, используемой магами и чародеями. Последние оперируют различного рода демоническими энергиями, примешивая к ним собственные экстрасенсорные способности, если таковыми обладают. Сила, которой оперировал Иисус, «исходила из Него» (Лк. 8:46) – из Его божественного естества, нерасторжимо соединенного с человеческой природой. Она была присуща Ему по природе и исцеляла всех, кто прикасался к Нему (Лк. 6:19) или обращался с верой в возможность исцеления (Мк. 9:23)[207].
Апостолы совершали исцеления и изгоняли бесов именем Иисуса Христа, однако употребляли это имя совсем не в том смысле, в каком его использовали бродячие иудейские экзорцисты. В христианстве нет ничего магического, ничего, что воздействовало бы на человека поверх его воли лишь в силу тех или иных произносимых звуков, имен или формул. Исцеление всегда происходило благодаря сочетанию целительной силы имени Иисуса, о которой апостолы хорошо знали, и веры приходивших к ним. «Велика вера приходивших, даже больше, чем при Христе!» – восклицает по этому поводу Златоуст[208].
Исцеление и изгнание бесов именем Иисуса – лишь часть той комплексной программы духовного оздоровления человека, которую апостолы эффективно осуществляли не только с помощью чудес, но и с помощью проповеди. Чудеса не были для них самоцелью. Они служили лишь вспомогательным средством для распространения веры в Иисуса Христа, распятого и воскресшего. Эту веру апостолы считали спасительной и целительной.
Исцеление расслабленного
Уже в речи после исцеления хромого Пётр подчеркивал, что апостолы совершили это исцеление не своей силой, а именем Иисуса Христа. В эпизоде, связанном с посещением города Лидды, Пётр в самый момент исцеления объявляет имя Того, Кто совершает чудеса его руками:
Случилось, что Пётр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде. Там нашел он одного человека, именем Энея, который восемь уже лет лежал в постели в расслаблении. Пётр сказал ему: Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей (άνάστηθι καί στρώσον σεαυτφ). И он тотчас встал. И видели его все, живущие в Лидде и в Сароне, которые и обратились к Господу (Деян. 9:32–35).
Пётр уверен, что не он, а Иисус Христос через него совершает исцеление: он лишь инструмент в руках Иисуса.
Исцеление Энея ап. Петром в городе Лидде. Роспись Троицкого собора Ипатьевского монастыря в Костроме. 1684 г. Артель Гурия Никитина и Силы Савина
Лука обозначает Энея термином παραλελυμένος – расслабленный, парализованный. Этим же термином в его Евангелии обозначен расслабленный, которого исцелил Иисус (Лк. 5:18); Матфей и Марк в параллельных повествованиях используют термин παραλιτικός – паралитик (Мф. 9:2; Мк. 2:3). Речь идет о полностью парализованном человеке, лежащем на носилках.
В эпизоде из синоптических Евангелий Иисус говорит расслабленному: «Встань, возьми постель твою, и иди в дом твой» (Мф. 9:6; Мк. 2:11; Лк. 5:24). Пётр в рассматриваемом эпизоде произносит похожую фразу: άνάστηθι καί στρώσον σεαυτω. Буквально она означает: «Встань и застели себе». Вероятно, эти слова содержат призыв собрать (застелить) постель, на которой расслабленный лежал и которая больше ему не нужна. Способность человека не только встать, но еще и собрать постель, свидетельствует о полном исцелении от паралича: приведены в движение и ноги, и руки.
В евангельских рассказах об исцелениях нередко упоминается, сколько лет человек провел в том или ином состоянии: слепой из Евангелия от Иоанна не видел с рождения (Ин. 9:1), расслабленный из того же Евангелия находился в болезни тридцать восемь лет (Ин. 5:5), скорченная женщина из Евангелия от Луки имела «духа немощи» восемнадцать лет (Лк. 13:11), кровоточивая женщина из трех синоптических Евангелий страдала от болезни двенадцать лет (Мф. 9:20; Мк. 5:25; Лк. 8:43). Говоря в Деяниях о хромом от чрева матери, Лука не забыл отметить, что «лет более сорока было тому человеку, над которым сделалось сие чудо исцеления» (Деян. 4:22).
В данном случае Лука также указывает на время, в течение которого Эней был парализован. Это указание важно потому, что оно подчеркивает реальность совершившегося чуда. Кроме того, оно объясняет, почему чудо произвело такой эффект на всех его свидетелей, что они уверовали (автор Деяний не упоминает проповедь Петра, но можно предположить, что, как и в случае с исцелением хромого, за чудом последовало разъяснение Петра и призыв к обращению).
Воскрешение умершей
Воскрешения мертвых относятся к разряду наиболее редких, ярких и запоминающихся библейских чудес. В Ветхом Завете мы встречаем два таких чуда: воскрешение пророком Илией сына вдовы в Сарепте Сидонской (3 Цар. 17:17–24) и воскрешение пророком Елисеем сына Сонамитянки (4 Цар. 4:8-37). В Евангелиях описаны три чуда Иисуса, относящиеся к этому разряду: воскрешение дочери Иаира (Мф. 9:18–19, 23–26; Мк. 5:22–24, 35–43; Лк. 8:41–42, 49–56), воскрешение сына вдовы Наинской (Лк. 7:11–16) и воскрешение Лазаря (Ин. 11:1-44).
Силу возвращать людям жизнь Иисус получил от Отца и передал Своим ученикам. В Евангелии от Иоанна Он говорит: «Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет» (Ин. 5:21).
Ап. Пётр воскрешает Тавифу. Фрагмент панели резного реликвария. V в. (Британский музей, Лондон)
А Евангелие от Матфея содержит Его наставление ученикам: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте» (Мф. 10:8). Книга Деяний включает два рассказа о воскрешении мертвых: в одном главным действующим лицом является Пётр, в другом – Павел.
Воскрешение Петром Тавифы происходит в городе Иоппии, куда Пётр пришел, чтобы навестить местных христиан:
В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: «серна»; она была исполнена добрых дел и творила много милостынь. Случилось в те дни, что она занемогла и умерла. Ее омыли и положили в горнице. А как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышав, что Пётр находится там, послали к нему двух человек просить, чтобы он не замедлил прийти к ним. Пётр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. Пётр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился и, обратившись к телу, сказал: Тавифа! встань. И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села. Он, подав ей руку, поднял ее и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа (Деян. 9:36–42).
Целый ряд деталей в этом рассказе напоминает историю воскрешения дочери Иаира. Там речь идет о девочке, которая тоже умерла от болезни; вокруг нее собрались плачущие; Иисус выслал всех, взял ее за руку и сказал: «Девица, встань»; девочка села на постели; Иисус отдал ее отцу[209].
Ап. Пётр воскрешает Тавифу. Мозаика Палатинской капеллы в Палермо. Ок. 1146–1151 гг.
Более того, имя Тавифа – арам. tablta, греч. Ταβιθά – лишь одной буквой отличается от арамейского слова tallta (девочка). Соответственно слова Иисуса, переданные евангелистом Марком в их оригинальном арамейском звучании (tallta quml, в греческом тексте ταλιθα καυμ, в Синодальном переводе «талифа куми») созвучны словам Петра «Тавифа, встань» (реконструируемое произношение – tabita qumi)[210].
В отличие от Энея, о котором мы не знаем ничего, кроме того что он был парализован, о Тавифе мы узнаём из этого рассказа довольно многое. Прежде всего, Лука называет ее словом μαθήτρια (ученица). Отметим, что слово μαθητής (ученик) регулярно применяется в Деяниях по отношению к мужчинам – членам христианских общин; это же слово во множественном числе (μαθηταί) может указывать на мужчин и женщин, входящих в состав конкретной общины. Типичный пример такого словоупотребления – упоминание о том, как Павел после обращения «старался пристать к ученикам; но все боялись его, не веря, что он ученик» (Деян. 9:26). Однако термин μαθήτρια (ученица) нигде более в Новом Завете не встречается, что указывает на активную роль Тавифы в жизни местной христианской общины.
На это же указывает и другая деталь, сообщаемая Лукой: вдовы, жившие при общине, показали Петру рубашки и платья, изготовленные Тавифой. Можно предположить, что Тавифа сама была вдовой и занимала лидирующее положение среди вдов местной общины.
Вдовы – отдельная категория верующих ранней Церкви, неоднократно упоминаемая в Деяниях и в посланиях Павла. Так, например, 6-я глава Деяний открывается следующим рассказом: «когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей» (Деян. 6:1). Павел пишет Коринфянам: «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я. Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться» (1 Кор. 7:8–9). Тимофея Павел призывает: «Вдовиц почитай, истинных вдовиц» (1 Тим. 5:3). И затем разъясняет, что он понимает под «истинной вдовицей». Он делит всех вдов на две категории: тех, которые молоды и способны вступить в брак, и пожилых, избравших безбрачие как образ жизни. Павел советует Тимофею не избирать вдовиц моложе шестидесяти лет (1 Тим 5:4-16). Таким образом, «истинная вдовица» – это та, которая избрала вдовство как образ жизни и не имеет намерения вступать в брак.
Вырисовывается следующая картина. С одной стороны, при многих раннехристианских общинах были вдовы, которые нуждались в материальной помощи, и такую помощь община им оказывала. Вдовство было широко распространенным феноменом в древнем мире по причине высокой мужской смертности. Вдовы принадлежали к наиболее социально незащищенным слоям населения. Поэтому они и становились, наряду с сиротами и инвалидами, объектом целевой благотворительности со стороны христианских общин. Забота о вдовах входила в обязанности диаконов, о чем помимо рассказа об избрании семи (Деян. 6:1–6)[211]свидетельствует упоминание в «Пастыре» Ерма «диаконов, которые худо проходили служение, расхищая блага вдов и сирот, и сами наживаясь от своего служения»[212].
С другой стороны, при многих общинах создавались своего рода сестричества, куда входили вдовы, решившие не вступать в брак и посвятить свою жизнь служению Церкви. Из их числа избирались диакониссы, в обязанности которых входила, в частности, помощь епископу или священнику при крещении женщин.
Очевидно, что Тавифа была частью такого сестричества, которое достаточно подробно описано в рассматриваемом эпизоде. Характерно употребленное Лукой выражение «святых и вдовиц»: слово «святые» в данном случае указывает на членов общины, а слово «вдовицы» – на членов сестричества при общине, состоявшего из вдов, которые несли при ней служение.
Тавифа в этом сестричестве несла особое служение: она изготовляла одежду для вдов. Слова «вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними» вряд ли должны указывать на то, что эти рубашки и платья были разложены для демонстрации; скорее, вдовы носили на себе эту одежду и со слезами указывали на нее Петру. Вполне вероятно, что Тавифа шила эту одежду бесплатно, чем оказывала существенную помощь вдовам.
Воскрешение Христом дочери Иаира. Мозаика кафоликона монастыря Хора (Кахриеджами) в Константинополе. Ок. 1316–1321 гг.
Пётр был свидетелем многих чудес Иисуса. Он, несомненно, должен был помнить, как Иисус перед воскрешением дочери Иаира выслал из комнаты всех, оставив при Себе лишь ближайших учеников и родственников умершей (Мф. 9:25; Мк. 5:37, 40; Лк. 8:51, 54). Пётр также «выслал всех вон» перед совершением чуда. Однако в отличие от Иисуса, о Котором не сказано, чтобы Он вознес молитву Отцу, Пётр преклоняет колена для молитвы. Этим подчеркивается, что Пётр совершает чудо не своей силой.
Мы не знаем, к кому обращался Пётр в молитве – к Богу Отцу или к Иисусу. Сам Иисус заповедал ученикам молиться Богу как Отцу (Мф. 6:9; Лк. 11:1–2). Однако уже в рассказе о побиении камнями Стефана мы слышим молитву «Господи Иисусе! приими дух мой» (Деян. 7:59). Слова «Ей, гряди, Господи Иисусе!», которыми завершается Апокалипсис (Откр. 22:20), представляют собой, по общепринятому мнению, раннехристианский литургический возглас. Есть веские основания считать, что сразу же после воскресения Иисуса ученики начали обращаться к Нему в молитвах, хотя обращение к Богу Отцу оставалось основным видом молитвы для евхаристических чинов[213].
Результатом чуда стало то, что в Иоппии «многие уверовали в Господа». Речь идет не о том, что язычники уверовали в единого Бога, а о том, что жители города (по-видимому, иудеи) уверовали в Господа Иисуса Христа. Это характерная для Луки ремарка, на протяжении всего повествования отмечающего последовательный и быстрый прирост членов христианской Церкви в результате деятельности апостолов.