Предыстория
После изложенного эпизода Пётр появляется в 12-й главе книги Деяний в рассказе о том, как он был посажен в темницу (рассказ рассмотрен нами выше). 13-я и 14-я главы целиком посвящены повествованиям о деятельности Варнавы и Павла. Последний раз в книге Деяний мы встречаем Петра в 15-й главе, в повествовании об Апостольском Соборе.
Поводом к созыву Собора послужила миссионерская деятельность Варнавы и Павла, точнее – их активность в проповеди язычникам. На общецерковном уровне еще не был решен вопрос, нужно ли обращенным в христианство из язычества принимать обрезание и следовать другим иудейским обычаям или нет. Павел и Варнава для себя на этот вопрос уже ответили, но церковной санкции на отказ от иудейских обычаев у них не было.
Соприкосновение с язычниками было источником постоянных трений внутри христианской общины, о чем свидетельствует как рассмотренный эпизод, в котором Пётр вынужден был оправдываться перед Иерусалимской общиной за то, что ел с язычниками, так и упоминание в книге Деяний о событиях в Антиохии, где «некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись». Следствием этого стало «разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними», в результате которого было поручено «Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим» (Деян. 15:1–2).
Параллельно споры шли в Иерусалиме, где «восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедывать соблюдать закон Моисеев». Итогом споров и стало то, что «Апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела» (Деян. 15:5–6).
Чтобы понять суть споров, надо вспомнить, что означало обрезание для иудея. Заповедь об обрезании Бог дал Аврааму в императивной и безапелляционной форме:
Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя [в роды их]: да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника, который не от твоего семени. Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным. Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей [в восьмой день], истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет Мой (Быт. 17:10–14).
В соответствии с этой заповедью любого младенца мужского пола, рождавшегося в еврейской семье, обрезывали на восьмой день по рождении. Исключений из правила быть не могло. Обрезание и принадлежность к иудейской вере были настолько тождественными понятиями, что всех не-иудеев объединяли под общим понятием «необрезанные».
Обрезание крайней плоти совершалось и у тех взрослых мужчин, которые, не будучи иудеями по этническому происхождению, желали стать иудеями по вероисповеданию. Иосиф Флавий рассказывает об адиабенской царице Елене и ее сыне Изате, пожелавших принять иудаизм (события происходят около 30-го года по Р. Х.). Узнав о симпатиях своей матери к иудаизму, Изат «поспешил и сам принять эту веру, а так как не мог считать себя настоящим иудеем, пока не принял обрезания, то выразил готовность подвергнуться и этому». Мать отговаривала его от этого шага. С ней соглашался купец иудейского происхождения Анания, который доказывал, «что Изат может поклоняться Господу Богу и не принимая обрезания, если уже он непременно желает примкнуть к иудейству. Такое поклонение, по его мнению, будет гораздо важнее принятия обрезания». Тем не менее «Изат не мог вполне подавить в себе желание подвергнуться обрезанию». Решающим стало посещение Изата неким галилейским иудеем по имени Элеазар, заставшим сына царицы за чтением Пятикнижия и воскликнувшим: «О, царь, ты не исполняешь главного закона и этим грешишь против Господа Бога. Тебе следует не только читать эти законы, но раньше всего исполнять их. Доколь же ты хочешь оставаться необрезанным? Если тебе до сих пор неизвестны законоположения на этот счет и ты не знаешь, в чем заключается настоящее благочестие, то познакомься теперь с этим». После этих слов «царь перестал откладывать дело, но перешел в другую комнату, позвал врача и велел ему совершить операцию». Иосиф Флавий заключает свой рассказ сообщением о том, что, когда Изату и его детям пришлось подвергнуться серьезным опасностям, Бог «выручал их всегда из затруднительного положения и тем показывал, что люди, уповающие на Него и доверяющиеся Ему одному, постоянно получают награду за свое благочестие»[308].
Обрезание. Фрагмент алтаря из дворцовой капеллы герц. Мантуанского. Андреа Мантенья. 1460–1464 гг. (Галерея Уффици, Флоренция)
Рассказ иудейского историка лишний раз подтверждает то, что известно из других источников об отношении иудеев к обрезанию как к непременному атрибуту иудейской веры. Однако должны ли обрезываться язычники при принятии христианства? Однозначного ответа на тот момент не было, и, как показывает книга Деяний, споры шли и в Антиохии, и в самом Иерусалиме. Потому и возникла необходимость в созыве Собора.
Пётр на Соборе
Апостольский Собор в научной литературе относят ко времени между 48 и 51 годами по Р. Х.[309], однако наиболее широко принятой является датировка 49 или 50 годом[310]. Если придерживаться датировки, согласно которой Иисус Христос был распят в 33 году[311], то между речью Петра на Пятидесятницу и Апостольским Собором прошло не менее 15 лет. Чем Пётр занимался в течение всего этого времени?
События, описанные в первых пяти главах книги Деяний, происходят в Иерусалиме, и Пётр является их участником. Можно предположить, что все эти события (Пятидесятница, исцеление хромого, первый арест Петра, история с Ананией и Сапфирой, допрос Петра и Иоанна в синедрионе) происходили в первые месяцы после распятия Христа. Убиение Стефана (Деян. 7) и обращение Павла (Деян. 9) произошли, как принято считать, Собор в том же году, что и распятие Христа, или год спустя (условная датировка – 34 год). Можно предположить, что и выходы Петра за пределы Иеру- Печской салима, включая его посещения Лидды, Иоппии и Кесарии (Деян. 9—10), относятся к первым годам христианской проповеди, хотя ясных хронологических указаний книга Деяний не дает.
Собор апостолов. Фреска монастыря Печской Патриархии, Косово и Метохия. XIV в.
Убийство Иакова (Деян. 12:2), как мы помним, датируется 44 годом; к этому же времени относится арест Петра Иродом и чудесное освобождение апостола из темницы (Деян. 12:3-18). И вот спустя еще около пяти лет Пётр появляется на Апостольском Соборе в Иерусалиме.
Таким образом, за весь период от Пятидесятницы 33 года до Апостольского Собора автором Деяний описаны лишь несколько эпизодов из жизни Петра, и только в одном из них Пётр обращает в христианство язычника. Между тем на Апостольском Соборе Пётр заявляет:
Мужи братия! вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали; и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святаго, как и нам; и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они (Деян. 15:7-11).
Выражение «от дней первых» должно указывать на самое начало христианской проповеди. Из книги Деяний мы узнаём только об обращении сотника Корнилия в результате проповеди Петра Лука не приводит. Тем не менее рассматриваемая речь позволяет предположить, что крещение Корнилия не было единичным случаем. Учитывая же продолжительное время, прошедшее «от дней первых» до Апостольского Собора, можно предположить, что после того как Пётр получил откровение от Бога, миссия среди язычников стала его основным занятием. И если Лука о ней умалчивает, то лишь потому, что не был ее непосредственным участником и не знал подробностей.
В своей речи Пётр, ссылаясь на опыт работы с язычниками, говорит о том, что не следует возлагать на обращенных из язычества то «иго (ζυγός), которого не могли понести ни отцы наши, ни мы». Здесь можно вспомнить горькие упреки Иисуса в адрес фарисеев, которые «связывают бремена тяжелые (φορτία βαρέα) и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их» (Мф. 23:4). Пётр был среди тех, кто слышал эту речь, и он не мог ее не помнить. Вслед за своим Учителем Пётр говорит о законе Моисеевом как о тяжком иге (букв. «ярме»), которое не следует возлагать на бывших язычников.
Вслед за Петром выступают Варнава и Павел, которые рассказывают, «какие знамения и чудеса сотворил Бог через них среди язычников» (Деян. 15:12).
Далее слово берет Иаков. Он не комментирует выступление Варнавы и Павла, но начинает свою речь со ссылки на Петра: «Мужи братия! послушайте меня. Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое». Далее Иаков ссылается на ветхозаветное пророчество (Ам. 9:11–12) о воссоздании скинии Давидовой, видя в нем указание на обращение к Богу «всех народов». Свою речь Иаков завершает следующим выводом: «Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе. Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу» (Деян. 15:13–21).
Очевидно, что речь Иакова, как и прочие речи в Деяниях, приведена в конспективном изложении: Лука передал лишь ее суть. Тем не менее он не забыл упомянуть о том, что Иаков первым делом сослался на авторитет Петра, что соответствует его главенствующей роли в первохристианской общине.
В то же время Пётр в рассказе Луки представлен лишь как один из выступающих, наряду с Варнавой и Павлом, тогда как Иаков формулирует решение, которое ложится в основу окружного послания Собора. Что это означает? Можно увидеть здесь подтверждение мнения тех ученых, которые считали, что Иаков возглавил Иерусалимскую христианскую общину, после того как Пётр отправился в миссионерские путешествия[312]. Это мнение мы приводили выше. Оно подтверждается церковной традицией, прочно закрепившей за Иаковом, а не за Петром, титул первого епископа Иерусалимского.
Выводы, сформулированные Иаковом, были почти дословно повторены в окружном послании Собора, в котором апостолы решительно отмежевались от партии ригористов, настаивавшей на необходимости обрезания: «Поелику мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас своими речами и поколебали ваши души, говоря, что должно обрезываться и соблюдать закон, чего мы им не поручали, то мы, собравшись, единодушно рассудили, избрав мужей, послать их к вам с возлюбленными нашими Варнавою и Павлом…». Само решение изложено в следующих словах: «Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете» (Деян. 15:23–29).
Перед нами пример компромиссного решения, призванного учитывать интересы обеих сторон в споре. С одной стороны, обрезание отменяется. С другой – сохраняются некоторые менее существенные, с точки зрения ригористов, требования закона Моисеева. Решение принимается единодушно и отныне становится обязательным для всей Церкви.
Если в Евангелиях Пётр предстает как человек, горячо любящий Иисуса и преданный Ему, но при этом склонный к маловерию и даже способный на отречение от Учителя, то в книге Деяний перед нами иной Пётр. Это уже не тот ученик, который не мог постичь слова Иисуса и пытался уточнить их смысл, который не понимал, почему Иисус должен был умереть насильственной смертью, и пытался остановить неминуемое. В Деяниях перед нами человек, в полной мере осознавший значение смерти Иисуса Христа на кресте как события, предсказанного пророками, и Его воскресения как сердцевины той вести, которую ему, Петру, поручено нести в мир.
В начальных главах Деяний Пётр – безусловный лидер апостольской общины. Судя по всему, это лидерство Пётр сохраняет в первые несколько месяцев или лет после распятия и воскресения Иисуса. Пётр инициирует избрание двенадцатого апостола; говорит от лица всех апостолов на Пятидесятницу; он же занимает центральной место в ряде других эпизодов, где повествуется о жизни первохристианской общины.
Однако по мере разрастания Церкви ситуация постепенно меняется: усиливается роль других лиц. В частности, определенное первенство в Иерусалимской общине оказывается у Иакова – во всяком случае, после того как Пётр перестает жить в Иерусалиме на постоянной основе.
Это тем более интересно, что Иаков не был одним из двенадцати апостолов. Зато он был родственником Иисуса по плоти, о чем свидетельствует его прозвище «брат Господень». В Первом Послании к Коринфянам упоминаются, наряду с самим Павлом, «прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа» (1 Кор. 9:5). Здесь Пётр (Кифа) поставлен на последнее место; ему предшествуют две группы: апостолы и братья Господни. Можно предположить, что родственники Иисуса по плоти[313], неоднократно упоминаемые на страницах Евангелий (Мф. 12:46; 13:55; Мк. 3:31; Лк. 8:19; Ин. 2:12; 7:3, 5), после Его смерти и воскресения заняли существенное место в Иерусалимской христианской общине[314].
Ап. Иаков, брат Господень. Икона. XVI в. (Галерея искусств «Дежавю»)
Предание об Иакове как первом епископе Иерусалимском отражено у Евсевия Кесарийского, который ссылается на утраченное сочинение Климента «Очерки». В этом сочинении, согласно Евсевию, говорилось о том, как Пётр, Иаков и Иоанн поделили между собой церковную власть:
Тогда же Иаков, называемый братом Господним… которому в древности дано было прозвище «Праведный» за его исключительную добродетель, первый, как рассказывают, получил епископский престол в Иерусалимской Церкви. Климент в 6-й книге своих «Очерков» утверждает это и пишет так: «Пётр, Иаков и Иоанн, хотя и были особо Спасителем почтены, однако после Вознесения Спасителя не оспаривали друг у друга эту честь, но избрали епископом Иерусалима Иакова Праведного». В 7-й книге того же произведения он говорит о нем следующее: «Иакову Праведному, Иоанну и Петру Господь после Воскресения передал знание, они же передали его остальным апостолам, остальные же апостолы семидесяти, одним из которых был Варнава»[315].
Наконец, после того как на страницах книги Деяний появляется Павел, внимание автора книги постепенно переключается на него. Это не значит, что Пётр утрачивает свое первенство. Однако в Апостольском Соборе он участвует наравне с другими, и, как кажется, председательствует на нем не он, а Иаков. Относительно же того, где он находился и чем занимался после Апостольского Собора, книга Деяний хранит полное молчание. Не упоминается о том, что Пётр посещал Рим, тогда как подробно описывается пребывание в Риме Павла (Деян. 28:16–31). Лука упоминает о торжественной встрече Павла в Риме местными христианами (Деян. 28:15), но Пётр среди них не фигурирует. Вряд ли автор книги умолчал бы о встрече Петра и Павла в Риме, если бы такая встреча состоялась.
Отсутствие упоминаний о Петре в том разделе книги, который повествует о пребывании в Риме Павла, вероятно, свидетельствует о том, что на тот момент Петра в Риме не было. Это, однако, не означает, что Пётр не мог появиться в столице империи до или после того. Свидетельства позднейших авторов прочно увязывают кончину Петра с Римом. К этим свидетельствам мы обратимся в следующей главе.
Смерть апостола Петра. Караваджо. 1600–1601 гг.
(Базилика Санта-Мария-дель-Пополо)