Процесс подготовки начался с разработки подробной легенды с задачей придерживаться в плену определенной линии поведения, чтобы немцы могли заинтересоваться им для отбора в разведшколу. Четыре месяца учебы пролетели быстро. И вот наконец в ночь на 3 мая 1944 года агент «Данник» был переброшен войсковой разведкой в тыл противника на участке 1243-го полка 375-й дивизии 53-й армии 2-го Украинского фронта на территории Молдавии.
Сначала его пленил немецкий солдат и отвел в штаб роты. Его обыскали и отобрали кошелек, фотокарточку, деньги и хлеб, которые после вернули. Потом отвели к лейтенанту — командиру роты. Данилов обратил внимание, что солдаты на передовой — в основном молодые, все грязные, обросшие и постоянно чешутся.
«Вши заели гитлеровцев», — подумал Данилов.
Целый день ему не давали есть. К вечеру один солдат украдкой дал ему кусок колбасы и краюху хлеба. Ночью «Данника» доставили в штаб батальона, потом в штаб полка, а затем в штаб дивизии. Здесь его допрашивал немец, хорошо говоривший по-русски. Он интересовался частью, в которой служил перебежчик, наличием установок «катюша», тематикой советских газет, обеспечением питания красноармейцев и др.
Вскоре «Данник» оказался на окраине Кишинева, и с ним заработали специалисты из гестапо. Один из них по имени Эрнст после детального допроса перебежчика предложил сотрудничество.
— Вы знаете, что находитесь в гестапо. Я предлагаю вам одно из двух: или пойти в лагерь, где условия жизни, как вы знаете, неважные, или работать с нами. Ну, согласен? Только быстро. Я люблю, чтобы такие вопросы решались быстро, — спокойно говорил Эрнст.
— Но ведь это измена Родине! Дайте подумать…
— Даю вам два часа на размышление. Война не терпит медлительности.
По истечении отведенного времени Ивана снова пригласил Эрнст:
— Ну, что — надумал? В этой войне мы все равно победим. Временные неудачи не в счет. Точку в победе поставит скоро новое секретное оружие. И мы окажемся за Волгой — отомстим за Сталинград. Ты молод… Вся жизнь впереди. Выполнишь небольшое задание — получишь деньги, побываешь в Германии. Посмотришь, как живут немцы. Понравится — возьмешь землю, построишь дом, женишься. Понравится служба — будешь работать у нас и хорошо получать. Ну, как? — Эрнст цепким неморгающим взглядом смотрел в лицо русского солдата.
— Согласен, — спокойно проговорил Данилов и тут же получил свое первое «вознаграждение» от фашистов — стакан водки и десять сигарет. На следующий день к нему в комнату подселили «пленного красноармейца», который собрался при переброске в советский тыл явиться с повинной в НКВД и призывал к этому Ивана.
«Ах, ты мерзавец, думаешь, клюну», — подумал «Данник»…
Немецкий разведорган, куда попал на курсы Данилов, был главным постом «абвергруппы-101», приданной 6-й армии вермахта, а 53-летний зондерфюрер «доктор Эрнст», он же Евгений Евгеньевич Мельников, являлся его руководителем. Группа вела активную разведработу против частей Красной армии, допрашивала военнопленных, осуществляла их вербовку и заброску в советский тыл.
31 мая после окончания курсов Иван был вызван к Эрнсту, который сообщил, что должен готовиться к заброске за линию фронта. Задача — узнать наименования воинских частей в районе города Оргеева, места дислокации штабов и складов боеприпасов, состав вооружения и др. При возвращении с задания немец дал ему пароль «Айнс-Ц» и присвоил псевдоним «Пушкин». Затем Эрнст дал своему агенту форму рядового солдата Красной армии, советскую винтовку, красноармейскую книжку на имя Ивана Кирилловича Павличенко — бойца 66-го гвардейского стрелкового полка 88-й стрелковой дивизии и 1165 рублей.
Он благополучно — не без помощи проводника-молдаванина — перешел линию фронта. Возвратившегося агента «Данника» военные направили сначала к оперативному работнику, а затем в УКР Смерш 2-го Украинского фронта. Он передал контрразведчикам ценные сведения о дислокации противостоящих фронту немецких и румынских частей, обстановке на оккупированной территории, настроении населения. Подробно он остановился на агентах, проходивших подготовку в разведшколе. Назвал приметы четырех заброшенных лазутчиков, по которым стали сразу работать армейские чекисты.
Руководством УКР Смерш было решено продолжить игру с противником и с согласия «Данника» он снова был переправлен к немцам. Данилов в ночь на 13 июня, как было оговорено с Эрнстом, перешел линию фронта в районе г. Оргеева с полным ворохом дезинформации. Готовилась Ясско-Кишиневская наступательная операция, а поэтому ввести противника в заблуждение было особенно важно.
«Удачную ходку «Пушкина» высоко оценили и спецслужбы, и германское командование. Эрнст отвез своего «героя» в Кишинев и переодел Данилова в форму солдата вермахта, вручил премию 2000 лей и 6 литров водки. А через два дня в молдавскую столицу приехал начальник «абвергруппы-101» обер-лейтенант Фриц Франке и забрал агента с собой. Его включили в учебную агентурную группу. Вручили еще 2000 лей, наградили бронзовой медалью, присвоили ему звание ефрейтора и отправили на десять суток в дом отдыха в г. Измаил. Здесь же «Данник» познакомился с его заведующей, женой начальника курсов подготовки агентов «абвергруппы-101» Лехнера — (он же бывший майор Красной армии Владимир Георгиевич Письменный) Татьяной Вараксой. И тут произошел один неожиданный поворот в его взаимоотношениях с женщиной. Она через несколько дней вдруг заявила, что ему «не стоит быть продажной шкурой», а в очередную заброску прийти с повинной в органы ГБ. Он ничего ей не ответил…
«Неужели снова подстава? Опасно клюнуть и провалить себя и дело», — рассуждал про себя Иван Данилов. После этого он стал собирать на нее материалы и выяснил, что Татьяна преподавала в одесской школе, ее настоящий муж в 1941 году ушел в Красную армию. В период оккупации Одессы Татьяна Варакса участвовала в подпольной организации в качестве связной, арестовывалась и провела восемь месяцев в тюрьме. Во время одной инспекции Лехнер обратил на нее внимание и забрал с собой.
27 июля Данилов был вызван к Лехнеру.
— Ну что, товарищ Пушкин, готовьтесь выполнить новое задание. Вам необходимо слетать в Одессу для связи с оставленным там резидентом немецкой разведки. Документы уже готовы. Теперь вы — Владимир Петрович Николаев.
А дальше случилось то, что случилось. Самолет подвел. Ивана снова отправили в дом отдыха. И тут Данилов пошел на риск, который оказался оправданным. Он признался Татьяне, что является агентом советской контрразведки, и предложил ей оказывать ему помощь. Женщина охотно согласилась. Она назвала имена оставленных в Одессе некоторых агентов и фамилию резидента в Одессе — некоей Евдокии Федоровны — и ее адрес. Но заброска не состоялась — началась Ясско-Кишиневская наступательная операция с участием 2-го и 3-го Украинских фронтов. Разведгруппа драпанула на запад и обосновалась в окрестностях г. Сигишоара (Румыния). За это время «Даннику» удалось перевербовать еще четырех агентов группы.
23 сентября Данилова вызвали к начальнику группы, где сообщили, что ему присвоено звание унтер-офицера, и одновременно дали новое задание — перейти линию фронта и разведать район между городами Клуж и Турда. Так он оказался в расположении 93-й гвардейской стрелковой дивизии, а затем в УКР Смерш 2-го Украинского фронта. Было решено продолжить агентурную комбинацию. Данилов согласился в третий раз вернуться к немцам.
16 октября 1944 года он попал в распоряжение артполка 8-й армии вермахта. Его встретили холодно. Через сутки он был уже в «родной» разведгруппе, которая передислоцировалась в район венгерского г. Эгер. Начальник отряда Франке тоже расспрашивал его без прежнего внимания, но распорядился приготовить хороший обед с вином. И тут Иван понял, что дело не в подозрениях к нему, а в поражениях немцев на всех фронтах. Уныние он видел на лицах офицеров в штабах и разведгруппах. И все же Франке отметил «удачливого» агента наградой — серебряной медалью с мечами 2-го класса — и сказал, что ему поручается выполнить еще одно очень важное задание — установить местонахождение окруженного 4-го мотомехкорпуса и возвратиться назад.
Вечером 8 ноября Данилов вылетел на самолете и был сброшен в тыл советских войск в районе Кечкемета. Приземлился на парашюте удачно и скоро вышел на одну из частей 46-й армии. Затем его переправили в УКР Смерш 2-го Украинского фронта. Его с радостью встретил начальник этого подразделения Смерша генерал-майор Королев и принял решение больше не рисковать жизнью разведчика. На боевом счету «Данника» к этому времени значились 43 агента абвера.
Его наградили орденом Красной Звезды, после чего Иван Данилов продолжил службу в стрелковом полку.
Это случилось ранним утром 22 июня 1943 года. На красноармейца, охранявшего пасущихся боевых лошадей 1086-го кавалерийского полка в д. Высокое Павшинского района Тульской области, вышел из подлеска неизвестный офицер.
— Капитан Раевский. Я из разведотдела штаба дивизии. Немедленно вызовите мне начальника штаба полка, — приказал капитан. Когда прибыл начштаба, капитан попросил его срочно доставить его в отдел контрразведки.
В отделе КР Смерш 323-й стрелковой дивизии он признался оперативнику, что является агентом-курьером немецкой разведки, и попросил ему оформить явку с повинной.
— Ваша настоящая фамилия? — строго спросил смершевец.
— Бывший лейтенант Красной армии Козлов Александр Иванович, — последовал спокойный ответ немецкого агента.
— Где и когда вы попали к немцам?
— Служил в 21-м полку 7-й стрелковой дивизии. Под Вязьмой попал в окружение. Несколько предпринимаемых попыток выбраться из котла не принесли успеха. Тогда я с группой бойцов направился в район оккупированного городка Дорогобуж для организации партизанского отряда. Сначала нас было 20 человек, потом перевалило за 100. В январе 1942 года наш отряд влился в более крупное партизанское формирование «Дедушка». Вскоре меня назначили начштабом партизанского полка. Здесь я встретил свою будущую жену — Галину Тимофеевну Вилкову, разведчицу отряда. В ходе одной из операций группа партизан, в которой были я и моя жена, попала в засаду. Так я оказался в лагере военнопленных. Там меня с женой направили на работу в немецкую воинскую часть. Однажды в лагерь прибыл немецкий офицер в звании обер-лейтенанта и предложил сотрудничество с германской спецслужбой. На размышление дал несколько дней. Посоветовавшись, мы с женой дали согласие, понимая, что только так можно вырваться на Родину из неволи.