го кавалерийского полка.
С 1932 по 1935 год командовал дивизионом 1-й школы погранохраны и войск ОГПУ. В 1935–1938 годы учился в Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. После окончания академии — начальник Главного тюремного управления НКВД. С декабря 1938 по август 1940-го — начальник 4-го (Особого) отдела ГУГБ НКВД.
Участвовал в боевых действиях на Халхин-Голе и в войне с Финляндией. После того как в августе 1940 года Бочков сдал дела Анатолию Николаевичу Михееву, он был назначен на должность прокурора СССР. Одновременно в июле — декабре 1941 года — начальник ОО Северо-Западного фронта.
С 1944 по 1951 год руководил Управлением конвойных войск НКВД СССР. В 1951–1960 годы В. М. Бочков — заместитель начальника ГУЛАГа МВД СССР.
Октябрь 1941 года был одним из тяжелейших месяцев начавшейся войны. Для СЗФ он тоже не был исключением. Для подтверждения этой мысли хочу привести одно из спецсообщений от 23 октября 1941 года начальника Особого отдела НКВД СЗФ комиссара ГБ 3-го ранга Бочкова, адресованное начальнику Управления ОО НКВД СССР Абакумову для обобщений и объективной оценки ситуации на фронтах.
«Прорвавшийся противник в районе действия 145 стр. дивизии до последнего времени удерживает Лобаново. Попытки частей 188 и 145 сд в течение 19–21 октября овладеть Лобаново не дали результатов, т. к. противник укрепился в кирпичных домах деревни и сосредоточил сильный минометный и артиллерийский огонь по наступающим частям.
В боях 21.Х. с.г. части 188 сд потеряли ранеными, убитыми и пропавшими без вести 300 чел., 2 станковых и 3 ручных пулемета. 245 сд потеряла ранеными и убитыми 1087 человек.
В результате прорыва линии обороны на участке 145 сд противник получил возможность укрепиться и накапливать силы в тылу 188 и 245 стр. дивизий.
Прорыв неприятелем линии обороны получился вследствие отсутствия проявления должного внимания и инициативы со стороны командиров 188 сд — Рыбак и 245 сд — Озерова к вопросу закрытия прорыва на стыке дивизий.
В процессе проведения боев частями 188 и 145 стр. дивизий за Лобаново в течение 19–21 октября отмечен ряд существенных недостатков, в результате чего части несли большие потери и не выполнили поставленные задачи.
В боях за Лобаново артиллерия не поддерживала наступающие пехотные части. Отсутствовало взаимодействие между наступающими частями и даже в самом батальоне. Совершенно не была организована разведка сил противника. Вместе с этим во время боев под д. Лобаново ряд военнослужащих бежали с поля боя. В течение дня заградотрядом задержано 27 человек. На другом участке под д. Лобаново задержано 100 чел., в том числе 5 младших командиров. Злостные дезертиры арестованы, один расстрелян перед строем.
К 22.Х с.г. в частях дивизии ощущается большой недостаток снарядов, в особенности 122 мм.
Отпускаемый лимит снарядов до 1.Х с.г. частями израсходован, и штаб фронта отказывается отпускать снаряды.
Вследствие сложившейся обстановки командование армии дало приказ 145 сд занять новые рубежи обороны вдоль северной стороны дороги на Лобаново».
Как видит читатель, сотрудникам ВКР кроме чисто оперативной работы приходилось заниматься анализом и статистикой боевых действий при контрразведывательном обслуживании частей и подразделений РККА.
Быстров Александр Семенович, генерал-лейтенант(1904–1964)
Александр Семенович Быстров родился 1 апреля 1904 года в деревне Лехны-Лесаны Опочетского уезда Псковской губернии в крестьянской семье. После успешного окончания местной начальной школы смышленый и быстрый «в разумных действиях» Александр работал в разных сферах: родительском хозяйстве, землемером, казначеем, зам. председателя волисполкома, секретарем налоговой комиссии при уездном финотделе в г. Опочка.
В Красной армии с 1927 по 1930 год — красноармеец отдельной роты связи 56-й дивизии г. Пскова.
В органах государственной безопасности с февраля 1930 года — секретарь, помощник уполномоченного, полковой уполномоченный, старший оперуполномоченный 56-й дивизии. С 1935 по 1939 год — начальник Особого отдела ОГПУ Мурманской горно-стрелковой бригады, затем 54-й стрелковой дивизии ЛенВО, а с 1939 по 1940-й — начальник Особого отдела ГУГБ НКВД по 56-му стрелковому корпусу. С 1940 по 1941 год — заместитель начальника Особого отдела НКВД по 7-й армии ЛенВО, заместитель начальника по той же армии Карельского фронта, начальник Особого отдела НКВД по 26-й и 50-й армиям Западного фронта.
С мая 1942-го — заместитель начальника, с июня 1942-го — начальник Особого отдела (с апреля 1943 года — УКР Смерш) Ленинградского фронта.
В 1945–1949 годах — начальник УКР МГБ ЛВО. В декабре 1949 года в связи с «ленинградским делом» снят с должности и с января по сентябрь 1950 года находился в распоряжении УК МГБ СССР. С 1951 по 1953 год — замначальника УКР МГБ по Прикарпатскому военному округу. С июля по ноябрь 1953-го — начальник 3-го (оперативного) отдела Управления Особого минерального лагеря № 1 МВД СССР в поселке Инта Коми АССР.
В феврале 1954 года уволен из органов и лишен генеральского звания по постановлению СМ СССР от 3 января 1955 года за нарушения социалистической законности…
Ленинградский фронт был образован 23 августа 1941 года на основании директивы Ставки ВГК от 23.08.1941 путем разделения Северного фронта на Карельский и Ленинградский фронты.
Мощной вражеской группировке армий «Север» во главе с суровым фельдмаршалом Вильгельмом фон Леебом Гитлером была поставлена задача захватить Ленинград. О жесткости и мрачности личности Лееба как-то раз тонко заметил его коллега фельдмаршал Зигмут Вильгельм Лист: «Попробуй фон Лееб хоть раз улыбнуться, у него наверняка треснуло бы лицо». Обстановка на фронте становилась критической.
1 сентября 1941 года в 6:40 утра в штаб Ленинградского фронта (ЛФ) пришла шифровка из Москвы такого содержания:
«Ставка считает тактику Ленинградского фронта пагубной для фронта. Ленинградский фронт занят только одним — как бы отступить и найти новые рубежи для отступления. Не пора ли кончать с героями отступления? Ставка последний раз разрешает вам отступить и требует, чтобы Ленинградский фронт набрался духу честно и стойко отстаивать дело обороны Ленинграда.
Такая реакция Ставки не обещала ничего хорошего командованию фронтом. Нужно было поднапрячься силами через духовную консолидацию и в некотором смысле устрашение.
В середине сентября 1941-го командование ЛФ вынуждено было отдать войскам такой приказ:
«Военным советам 42-й и 55-й армий
Боевой приказ № 0064
Штаба Ленинградского фронта
17.9.41 г.
1. Учитывая особо важное значение в обороне Южной части Ленинграда рубежа Лигово, Кискино, Верхнее Койрово, Пулковских высот, района Московская Славянка, Шушары, Колпино, военный совет Ленинградского фронта приказывает объявить всему командному, политическому и рядовому составу, обороняющему указанный рубеж, что за оставление без письменного приказа военного совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу.
2. Настоящий приказ командному и политическому составу объявить под расписку. Рядовому составу широко разъяснить.
3. Исполнение приказа донести шифром к 12:00 18.9.41 г.
Несмотря на жесткие меры, принимаемые командованием ЛФ, обстановка с каждым днем осложнялась для частей и подразделений РККА.
Мобилизовав резервы, в течение 1942 года войска ЛФ провели несколько фронтовых и частных наступательных операций, в том числе по выводу из окружения 2-й ударной армии и Усть-Тосненскую операцию. А уже в январе 1943 года воины фронта отметились деблокированием Северной столицы. Сухопутная связь города со страной была восстановлена.
Большую работу проводили армейские чекисты, потери среди которых были тоже немалые. Так, только к февралю 1942 года число погибших сотрудников ОО ЛФ составило около 300 человек, а к этому времени в дивизиях народного ополчения полегли смертью героев 169 армейских чекистов.
В 1943 году количество переброшенных через линию фронта агентов противника возросло в полтора раза по сравнению с предыдущим годом войны. Одни были закоренелыми предателями — врагами Родины и осознанно шли выполнять задание абвера, другие, попавшие в плен после ранения, использовали возможность через разведшколы противника оказаться снова на Родине и продолжить борьбу с немцами. Тех и других задерживали в тылах военные контрразведчики, воины РККА и заградительные отряды, о которых, кстати, так называемые шестидесятники — плоды хрущевского «насморка» говорили, что сталинские «заградители» якобы расстреливали наши отступающие подразделения. Сидя на кухнях, вольнодумствующие либералы нередко пели под гитару:
Эта рота наступала по болоту,
А потом ей приказали, и она пошла назад.
Эту роту расстрелял из пулемета
Свой же заградительный отряд…
Большую работу в борьбе с бандитизмом, дезертирами, паникерами, трусами и террористами провели армейские контрразведчики ЛФ. В целях борьбы с дезертирами, сбивающимися в банды, на дорогах, ведущих в Ленинград, были выставлены заслоны. Основные усилия заградительных отрядов и приданных им оперативных работников были направлены на борьбу с укрывающимися в лесах и болотах бандами эстонских националистов. Практика показала, что в районах действия банд очень важно было иметь осведомителей в продуктовых магазинах, кафе и столовых небольших населенных пунктов.