Считается, что обсессивно-компульсивное расстройство развивается на фоне усталости, стресса, эмоций гнева, грусти, радости, подавленности, разочарования, чувства вины, стыда, одиночества, недовольства, досады, тревоги, отчаяния, возбуждения, фрустрации, ревности, внутренних переживаний, душевной боли и т. д.
По большому счету желание есть может быть обусловлено любым изменением настроения или любой формой физического или психологического дискомфорта.
Приступы могут наступать неожиданно, как если бы мозг внезапно зациклился на одной навязчивой мысли, связанной с едой. Бернар исправляет контрольные работы своих учеников. Внезапно он встает и спешит на кухню, чтобы съесть бутерброд с шоколадной пастой Nutella. Иногда такие приступы предсказуемы. Мартина знает уже утром, что вечером у нее будет срыв. Она хорошо себе его представляет, думает об этом и готовится к нему весь день. Ей с трудом удается сосредоточиваться на служебных делах. После работы она заезжает в кулинарный магазин и возвращается домой с полным набором излюбленных продуктов.
Иногда речь идет о паре кусочков шоколада или других небольших перекусах. Так, например, когда у Валери накапливается работа, она выходит из офиса и спускается в кафе, чтобы купить в торговом автомате маленькую пачку бисквитного печенья или типа того. Но иногда появляется желание съесть ненормальное количество еды – в таком случае можно говорить о неутолимом голоде, характерном для булимии. Натан готов съесть пятнадцать круассанов, 400 граммов макарон, 200 граммов сыра и 300 граммов хлеба и меда. День на день не приходится – количество еды может варьироваться. Бывает так, что приступы исчезают на несколько дней или недель, а иногда и на несколько лет. А потом возвращаются с новой силой или, напротив, в ослабленной форме.
Приступы могут сменять друг друга и продолжаться с утра до вечера на протяжении нескольких дней или недель. Они происходят то эпизодически, то регулярно в одно и то же время дня или в один и тот же день недели. Часто в момент возвращения домой перед ужином или вечером.
Селин страдает серьезным ожирением, и у нее вызывает беспокойство одна поведенческая реакция, от которой она никак не может избавиться: «Каждую субботу утром я закупаюсь в супермаркете. Я заранее составляю список продуктов, которые покупаю в определенном количестве, чтобы избежать переедания. Сразу после оплаты продуктов в кассе я сажусь на первую лавочку в самом супермаркете или уже на улице и начинаю жадно есть то, что купила на целую неделю: 400 граммов хлеба, плитка шоколада, упаковка камамбера и т. д. Огромное количество калорий, на сжигание которых мне потребуется очень много времени. Никаких других срывов за неделю не происходит, но во время следующего похода в магазин происходит такое же неконтролируемое поведение, несмотря на составленный заранее список самых необходимых продуктов».
Приступы происходят как за столом, так и вне приемов пищи.
Рассказывает Марион: «Я хорошо поела и больше не голодна, но, не знаю почему, мне не удается остановиться. Я все поглощаю и поглощаю жирные и сладкие продукты. Я чувствую себя бездонным колодцем, и это ужасно. Я осознаю, что не голодна, и мне совсем не нравится, что я ем и заглатываю всю эту пищу. И разумеется, я думаю об одежде, которая начинает давить все сильнее. Но, несмотря на все это, я продолжаю есть и никак не могу остановиться. Я подозреваю, что такое поведение может быть связано с какой-то эмоцией, но не нахожу ее причину. Я не сталкивалась в жизни с особыми трудностями. Вплоть до сегодняшнего дня жизнь скорее меня баловала. Вот поэтому мне еще сложнее понять, почему я не могу добиться нормального пищевого поведения».
Эти рассказы дают понять, насколько потерянными чувствуют себя люди, сталкивающиеся с неудержимыми желаниями есть и постоянными и напрасными усилиями сопротивляться этим желаниям. Многим таким людям хотелось бы обратиться за помощью к специалистам по пищевым расстройствам.
Классическое понимание обсессивно-компульсивного расстройства
Хотя отделить то, что происходит в голове, от того, что происходит с телом, кажется трудным, специалисты все же решили предпринять такую попытку. Вы можете возразить, что мысли в голове вызывают полноту в теле или что проблемы тела вызывают грусть в голове, что голова и тело составляют единое целое, но их разделение тоже существует.
Диетологам следует заниматься проблемами лишнего веса и ожирения, а психологам – пищевыми расстройствами. Так что если у вас обсессивно-компульсивное расстройство, то, вероятно, однажды вы придете на прием к психотерапевту.
Методов лечения много, но я бы обратил особое внимание на два из них: аналитическая терапия и когнитивно-поведенческая терапия – в частности, те ее виды, которые связаны с так называемой третьей волной.
Почти у всех есть склонность к тому, чтобы считать эмоциональное заедание (есть, чтобы справиться со своими эмоциями) проявлением скорее психологической уязвимости. Этот ответ не соответствует проблеме и не имеет никакого отношения к питанию. («Я ем, когда нервничаю или беспокоюсь, но для решения проблем было бы разумнее обратиться к моим внутренним резервам или просто набраться терпения»). С течением времени такое поведение может привести к лишнему весу или ожирению.
«У меня аналитические компульсивные действия»
Лечение обсессивно-компульсивного расстройства зависит от подхода. По мнению многих психотерапевтов аналитического направления, причины компульсивных действий кроются в эмоциональном страдании. Следовательно, было бы целесообразно раскрыть его и затем лечить подходящими методами психотерапии. Эмоциональное страдание может быть связано с семейной историей и восходить к раннему детству. Психотерапевт делает ставку на то, что избавление от этого страдания приведет к исчезновению обсессивно-компульсивного расстройства. И я довольно долго верил в это. Но проблема в том, что любая диета тоже способна вызывать приступы переедания. Тем более что она во многом ограничивает человека, а людям с нестабильной психикой тяжело их соблюдать в принципе. Некоторые пациенты снова начинали переедать после одной только белковой диеты или режима Дюкана. Для срыва достаточно чуть больше внимания к виду своего тела или легкой склонности к перфекционизму, чтобы все пошло наперекосяк. В этом случае можно убедить человека, что не стоит так бурно реагировать на ограничения и неудовлетворенность своим внешним видом. Причины подобных реакций, по всей видимости, уходят корнями в детство. В этом случае обращение к психотерапии оправдано. Поэтому Марианна пришла на прием к психотерапевту. «Она хотела вернуть меня в мое детство, чтобы найти объяснение. Вот только у меня было счастливое детство. Психотерапевт решила, что я что-то скрывала. Я напрасно рылась у себя в памяти – я так ничего и не нашла». А вот как Элен пересказывает разговор со своим психотерапевтом.
Элен: «В моей жизни все хорошо: работа, здоровье, муж, дети, но мне мешают навязчивые желания».
Психотерапевт: «Значит, что-то все-таки не в порядке».
Элен: «Правда? Но я не вижу никаких причин».
Психотерапевт: «Возможно, причины надо искать в детстве – в ваших отношениях с родителями…»
Элен: «Я росла в любящей семье, родители очень тепло ко мне относились».
Психотерапевт: «Тогда проблема может быть в том, что вас слишком сильно любили».
А что ответить Кариме, которая так и не смирилась со своим весом и борется с навязчивыми желаниями уже много лет? «Я пробовала все: гипноз, поведенческую психотерапию, психоанализ, белковую диету, спорт, лекарственные препараты, липосакцию и т. д. Потом я поверила, что похудею, если избавлюсь от своих проблем. Я сменила профессию и стала лайф-коучем. Сейчас у меня потрясающий муж (я познакомилась с ним в 16 лет и полюбила на всю жизнь), замечательные дети, я получаю огромное удовольствие от работы. Но компульсивные действия никуда не исчезли, и я все еще не могу похудеть».
Действительно, довольно трудно отделаться от представления, что компульсивные действия исчезнут словно по мановению волшебной палочки, стоит только разобраться в себе. Увы, приступы обсессивно-компульсивного расстройства в счастье не растворяются.
Можно было бы предположить, что такое истерическое желание похудеть и панический страх располнеть являются патологией и, возможно, отражают некоторую склонность к нарциссизму – охотно соглашусь с этим. Однако мне кажется важным не преувеличивать их «ненормальный» характер, учитывая установки современного западного общества, одержимого культом похудения. А не лучше ли было бы заняться психоанализом самого общества?
В конце концов, людей подталкивают к психотерапии только потому, что им не удается соблюдать диету, что, судя по всему, практически никому не по силам. Так в чем тогда ненормальность, если не удается делать то, на что не способен почти никто? Неужели из-за этого действительно нужно постоянно бегать к психологу?
У вас может возникнуть впечатление, что я преувеличиваю. Да, я допускаю, что в моих словах есть некоторое преувеличение, которое совершенно не меняет суть дела. Не спорю, далеко не все психоаналитики – закоренелые догматики. Им просто неизвестны разрушительные последствия ограничений. Я же хорошо знаком с разными формами психотерапии, мне ежедневно приходится сталкиваться на практике с тем, что не объясняется одними лишь ограничениями. Свою роль в развитии обсессивно-компульсивного расстройства играют серьезные психологические проблемы. Я постоянно занимаюсь поиском этих проблем, игнорировать их было бы крайне неправильно. Проблемы действительно существуют, однако не во всех случаях они становятся причиной обсессивно-компульсивного расстройства. Все мои коллеги это понимают. Но слишком много пациентов напрасно потратили месяцы и даже годы на психотерапию в поисках проблем, так и не объяснивших их обсессивно-компульсивное поведение. Часто психотерапия приносила им большую пользу, но избави