- Извините,- сказал Нерсес Мажан. - Вы правы. Это будет прекрасный сувенир в память о проведенных на Лете годах...
- Конечно,- просиял Бааб Гаспар.- Где вы остановились?
- В "Желтом кикене".
- Это для меня приятная неожиданность.
- Люблю следовать советам...- произнес многозначительно Нерсес Мажан.
- Ах, вам даже посоветовали!.. Тем более приятно, потому что гостиница "Желтый кикен" принадлежит мне. - Нерсес Мажан сунул диск в карман, а Бааб Гаспар продолжал: - А ведь вхего три года назад я чуть не закрыл гостиницу. Клиентов почти не было.
- А теперь?
- Ничего, с помощью мэрии...- смутился Бааб Гаспар. - Кстати, мэрия и для вашей аптеки выделила определенную сумму... Чтобы вы поначалу не понесли убытков. Понимаете?
- Да,- ответил Мажан,- спасибо... Наверное, я уже надоел вам.
- Нисколько, меластр. Но если вы торопитесь...
Аптекарь поднялся.
- Завидная у вас коллекция.
Мэр улыбнулся.
- Я бы сказал то же самое, если бы в зале была одна только маулийская скульптура.
- И вы бы не ошиблись... Это мой любимый экспонат.
- Наверное, потому что очень редкий?
- За эту скульптуру мне предлагали... вы просто не поверите, если я скажу сколько.
- Поверю доверю, меластр,- вздохнул Нерсес Мажан,- ведь во всем Центральном секторе осталось всего три-четыре маулийских скульптуры.
- Верно. Их мало.
- А мало потому, что варварам, уничтожавшим маулийскую цивилизацию, казалось, будто эти изваяния - живые существа, которые меняют облик, чтобы спастись от истребления.
Заметив, как омрачилось лицо мэра, Мажан на минуту подумал, что сейчас оно немного напоминает трагическую маску, и он поспешно добавил:
- Таковы, по крайней мере, свидетельства маулийских историков об этом. Так когда бы мы смогли решить вопрос об аптеке, меластр?
- Вам остается только выбрать помещение, - Бааб Гаспар проводил Мажана до самой прихожей.- Вы меня сегодня обрадовали... По неизвестной причине вдруг исчезли аптекари не только с Сонта, но и со всей планеты. Никто не знает, как и почему это случилось. Просто недавно мы обнаружили, что в городах нет аптек. Допустимо ли, чтобы такой город, как Сонт, не имел аптеки?.. Не забывайте нас! - Бааб Гаспар сделал широкий жест рукой, словно предоставляя аптекарю весь дом.- Вы в совершенно незнакомой среде, и если вдруг затоскуете...
- Благодарю вас... Буду помнить. Но у меня есть один знакомый, который, насколько мне известно, живет в Сонте.
- Неужели? - воскликнул мэр с беспокойным удивлением.- Кто же он, если не секрет?
- Зенон Джабез.
- Где вы с ним познакомились?
Откровенное любопытство Бааба Гаспара не понравилось Нерсесу.
- Это старая история,-ответил он,-Даже, пожалуй, древняя.
Мэр улыбнулся.
- Если встретите, узнаете его?
- Едва ли, вряд ли,- уклонился Нерсес от прямого ответа.- До свидания!
- Я постараюсь, чтобы ваша первая встреча произошла у меня в доме,-пообещал с готовностью Бааб Гаспар. - До свидания, меластр! Передайте мои наилучшие пожелания вашему помощнику! - крикнул он вслед аптекарю, прежде чем закрыть дверь.
У стеклянных кабин, по улице Бледного Влюбленного стояли люди и терпеливо ожидали, когда подойдет их очередь смеяться.
...Какое-то неприятное беспокойство в течение дня медленно, незаметно проникало в душу Нерсеса Мажана.
Была поздняя ночь. Сидя у окна в своем номере на втором этаже "Желтого кикена", он пытался разобраться в причинах тягостного настроения.
На противоположном тротуаре под слабым свето.м красных фонарей,, похожих на воспаленные глаза, время от времени появлялись редкие прохожие.
Воспоминания прошлого, возвращаться к которым у Нерсеса, казалось бы, не было причин, неожиданно выплывали из тьмы. Как эти прохожие, они попадали в полосу света и снова исчезали, растворяясь в вязкой густой тьме.
Тревога и рожденное ею тяжелое настроение напбминалн о чем-то, случившемся в очень далекие времена. Но когда за окном появились расплывчатые спирали букв, Мажан задержал дыхание, стараясь не давать волю воспоминаниям, настойчиво выплывавшим из темноты лет.
Спирали вспыхнули на миг и исчезли. Нерсес устало дотер лоб. Под окном, обняв фонарный столб, стоял человек и нежно поглаживал его гладкий металл, Мажан хотел уже отойти от окна, как вдруг снова отчетливо выступили спиралевидные буквы в топском стиле:
КВАДРАТНЫЙ ШАР
Аптекарь облокотился на подоконник и улыбнулся. Из смутных обрывков чего-то далекого и забытого начали проступать воспоминания. Спокойно, без паники. Прежде всего - КВАДРАТНЫЙ ШАР. Буквы тянулись вдоль улицы.
КВАДРАТНЫЙ ШАР
Чтобы их прочесть, нужно было пробежать от площади Двойников не в направлении улицы Веселого Зайца, а по проспекту Козерога. Непременно бежать, чтобы буквы, находящиеся на порядочном расстоянии, быстро следовали бы друг за другом и слились в слово.
Как только он вернется на Виланк, нужно будет проверить, сохранилось ли еще заведение с этим нелепым названием. Нерсес Мажан мысленно пробежал по улице Козерога, чтобы не отстать от своих воспоминаний, и вместе с ними нырнул в парадную дверь здания.
...Он весь ушел в воспоминания. Настолько, что в тишине комнаты на втором этаже "Желтого кикела" вдруг явственно услышал голос швейцара, сидящего в вестибюле и аккуратно причесывающего плешивую голову.
"Если запоют собаки, постарайтесь, чтобы вам не стало жарко, меластр!" "Ладно",-пообещал Мажан.
...Ниши, ниши, ниши. Большие, малые. Полукруглые и скошенные.
С низкими потолками и высокими полами.
Нерсес Мажан вошел в первую нишу, она оказалась занятой. Человек, лежащий на краю стола спиной к стене, энергично растирал себе уши и не обратил на него никакого внимания.
Мажан огляделся вокруг, вытащил из-под стола двуногий стул, раздумывая, можно ли на него сесть.
"Слушаю вас, меластр",-у входа появился официант.
"Маулийский кофе!" Официант исчез.
Человек, лежащий на краю стола, сказал, не глядя на Мажана: "Умберто. Меня знают под этим именем.- Он все так же продолжал растирать свои уши.- Но я другой человек, потому что Умберто - муж моей любовницы. И если вы устанете, сидя на этом стуле, вы можете встать".
"Почему вы лежите на столе и растираете уши?" - удивленно спросил Мажан.
"А вам бы хотелось, чтобы я лежал на ушах и растирал стол? Лучше в другой раз".
Он поудобнее прислонился к стене.
"Хотя вы и вторглись в мой закуток, но мы не станем ждать карету, обитую оранжевой парчой",-сказал человек после небольшой паузы.
"Какую карету?" - не понял Нерсес.
"Нет, пару дней назад",- ответил человек.
"Нельзя ли говорить яснее",-попросил Нерсес.
"Умберто - муж моей любовницы, потому что я получаю колоссальное удовольствие, растирая свои уши,-сказал человек.- Если служитель не принесет вам,кофе, попросите также горячего льда. Вам не жарко от невыносимого холода?" "Я могу вам помочь,- предложил Нерсес Мажан.- Хотя я простой аптекарь, но в болезнях немного разбираюсь".
"Если бы вы попробовали замесить тесто, я бы убедился, что мне ладоела смерть".
Появился официант.
"Пожалуйста, меластр,- сказал он и положил на колени Мажану что-то, завернутое, в пеленки и одеяльце.- Убежден, что вы останетесь довольны нашим кофе".
Нерсес Мажан в замешательстве посмотрел на сверток, потом осторожно отогнул край одеяльца. Раздался плач грудного младенца.
"Что мне с ним делать?" - растерянно спросил Нерсес уходящего официанта.
Человек на столе повернулся к аптекарю, оставив наконец в покое ухо, не спеша сунул руку в карман и вынул маленький листолет.
"Зря волнуешься,- сказал он.- Когда приносят маулийский кофе, надо непременно плакать, чтобы ребенок не выпил его".
Ол так же неторопливо поднял пистолет кверху, и Нерсес Мажан, прижав ребенка к груди, быстро прикрыл ему лицо.
"Умберто,-забормотал человек.-Умберто, ты - ничтожество, потому что муж моей любовницы три дня назад убежал с моей женой. Умберто, ты должен жить для мести, ибо смерть и без того надоела тебе".
Нерсес Мажан встряхнул головой, стараясь освободиться от этого кошмара. Ребенок у лего на руках заплакал громче. Умберто выстрелил себе в голову.
"Видел, как я промахнулся? - спросил он, удивленно глядя на пистолет. Наверное, никогда не научусь стреЛять... Может, попробовать еще разок?" Не ожидая ответа, он снова поднес дуло к виску и выстрелил.
Нерсес Мажан увидел, как по лицу Умберто стекает струйка крови. Значит, Умберто че промахнулся.
"Уже умер?" - спросила, войдя, какая-то женщина.
Младенец кричал изо всех сил. На правой половине тела женщины красовалась богатая и яркая одежда, на левой - не было совершенно ничего.
"Умер?" - переспросила женщина, вынимая пистолет из ослабевших пальцев Умберто.
Нерсес Мажан кивнул.
"Ему надоела смерть, и он больше не любил меня,- пояснила женщинаУмберто, когда подъедет карета, ты подождешь меня в морге, потому что я твоя любовница. Я всегда скрывала это от тебя, Умберто... Но теперь ты можешь знать вcе. - Женщина резко повернулась, и дуло пистолета уставилось на Нерсеса Мажана.- Умберто!" "Я не Умберто... Уберите пистолет",запротестовал Нерсес Мажан.
"Умберто, любимый! - воскликнула женщина.- Если это не наш новорожденный, то-знай, что для женщины лучше быть молодой и красивой, чем старой и некрасивой... Отвечай, Умберто,- женщина вскинула руку с пистолетом. - Почему ты молчишь, если невиновен?" "Дважды два - пять",- не придумал ничего лучшего Нерсес Мажан.
"Умберто, значит, ты любишь меня,- голос женщины задрожал,Умберто..." - она упала на стол и зарыдала...
Нерсес Мажан осторожно выбрался из ниши, опрометью кинулся в вестибюль и оказался рядом со швейцаром, который все еще причесывал лысину.
"Не хотите ли маулийского кофе?" - задыхаясь, спросил аптекарь.