– Отлично! – обрадовался Чижов. – Едем на обыск?
– Да, едем.
Время шло к полуночи. В темноте коттедж Лешего встретил своими зловещими очертаниями следственно-оперативную группу, куда входили следователь Олейник, Чижов с тремя операми и эксперт-криминалист.
«Все дома как дома, – думал с тревогой Чижов, – а от этого веет чем-то нехорошим. Замок графа Дракулы…»
Свет нигде не горел, группа проникла во двор, Олейник постучал в дверь.
– Кто там? – послышался за дверью женский голос.
– Откройте, милиция! – крикнул в ответ Чижов.
– Какая еще милиция?! – возмущенно выкрикнула женщина. – Мы не вызывали милицию!
– Откройте или ломаем дверь! – крикнул оперативник, чувствуя, что в нем закипает неприязнь к этой женщине. – Срочно!
– А я без санкции прокурора вас не пущу за порог, – не сдавалась женщина.
– Санкция имеется. Откройте немедленно! – сердито ответил Олейник – злоба передалась и ему.
Когда лязгнула щеколда, группа вломилась внутрь. Женщина в халате прижалась к стене, из дальней комнаты выглядывал Леший в одних трусах. Увидев знакомых следователя и сыщика, он хмыкнул:
– Что опять случилось?
– Одевайся, – приказал ему следователь. – Ты арестован.
– За что? Опять за свое беретесь? На сей раз вам это не сойдет с рук!
– Одевайся, – повторил следователь. – Будем проводить обыск.
– Пожалуйста, – ухмыльнулся Леший. – Но учтите, я буду жаловаться, мало не покажется.
– Это твое право, – сухо ответил следователь и кивнул сыщикам: – Приступайте.
Обыскав коттедж и не обнаружив ничего интересного, кроме стопки документов, группа вышла на улицу, чтобы провести обыск дворовых построек.
Посреди двора возвышался двадцатитонный контейнер, чуть поодаль – барак, котельная и какие-то производственные помещения. Направились к бараку. Проходя мимо, Чижов обратил внимание на трубу, приваренную снизу к торцу контейнера. Сыщик наклонился и стал изучать: труба из металла диаметром полтора дюйма, выступает из стенки контейнера на двадцать сантиметров. Зайдя внутрь контейнера, сыщик заметил, что труба с той стороны сварена заподлицо со стенкой. Принюхавшись к трубе, сыщик отметил въевшийся запах выхлопных газов. Чижов взволнованно потер ладонью стену контейнера и принюхался: рука источала слабый запах выхлопов. При помощи фонарика он стал осматривать контейнер. В какой-то момент луч осветил разбитую стеклянную банку с краской белого цвета и множество следов на полу.
Чижов вышел из контейнера и быстрыми шагами направился к бараку, где следователь и сыщики проводили обыск. Заглянув в дверь, Чижов поманил пальцем следователя:
– Игорь, подойди сюда.
Когда приятели вышли на улицу, Чижов выдохнул:
– Нашел место, где отравили.
– Где? – громко воскликнул следователь.
Сыщик приложил палец к губам и шепнул:
– Контейнер. Там приварена труба, а внутри краска, в которой измазался убитый. Надо осмотреть «Волгу» Лешего – на месте преступления я обнаружил протекторы с характерным рисунком. И в багажнике должны остаться следы краски.
– Добро, – выдохнул следователь, унимая накатившее волнение, коротко кивнул головой. – В бараке быстро проведем обыск и сразу пойдем в гараж осматривать «Волгу». Кстати, в бараке двое рабочих, что с ними будем делать?
– Всех пока задержим на трое суток, а там будет видно, – ответил ему сыщик.
Сыщику достаточно было беглого взгляда, чтобы заметить на «Волге» шины с другим протектором. «Это летние шины, а на месте преступления были протекторы от «всесезонки». Неужели мы ошиблись? – спешно думал Чижов. – Может быть, вывезли на другой машине? Тогда на чьей?» Он наклонился, чтобы рассмотреть колеса, и заметил нарушенный грязевой налет на всех гайках. «Ага, колеса меняли совсем недавно! Надо искать те, с всесезонными шинами».
Закончив с шинами, Чижов открыл багажник. Олейник наклонился и тихо шепнул Чижову:
– Есть краска! Машину надо изъять полностью. А теперь пойдем посмотрим контейнер.
Пока следователь осматривал контейнер, Чижов отделился от всех и с фонариком стал осматривать подъездную дорогу. На влажной земле обнаружились следы протектора, схожие с теми, которые были найдены возле трупа.
Ликуя, сыщик вернулся к контейнеру. Пристегнутый наручниками Леший стоял под охраной двух оперативников. Чижов подошел к Олейнику и тихо шепнул:
– Нашел похожие следы протектора. Буду искать те шины.
Олейник кивнул головой, продолжая делать свое дело. Сфотографировав все следы и изъяв вещественные доказательства, он распорядился:
– Контейнер тоже изымаем.
– Вы что, в своем уме?! – угрожающе высказался Леший. – Знаете, чей это контейнер? Ответственного работника министерства юстиции! Завтра он должен уже стоять у нее на даче!
– Как я понимаю, «у нее» – это у Бедовой? – усмехнулся Чижов.
– Смотрите, какой догадливый! – нервно воскликнул Леший. – Вы еще попросите у нее прощения.
– Ну это мы еще посмотрим, кто у кого будет просить прощения, – улыбнулся Чижов и приказал оперативникам, охранявшим Лешего: – Сажайте его в машину. И тех двух работников и женщину тоже. Здесь оставляем двоих оперов для охраны вещественных доказательств.
В прокуратуре Олейник взялся за допрос Лешего, а Чижов решил поговорить с рабочими.
– Как зовут тебя? – спросил он у небольшого роста мужика, одетого в толстую грубую робу.
– Сергей, Лихов фамилия моя.
– Что делаешь у Лешего?
– Работаю.
– Ну это понятно. Кем?
– Сварщиком.
– Вот как раз ты мне и нужен! – обрадованно воскликнул сыщик. Мужик испуганно глянул на Чижова, ожидая следующего вопроса. – Меня интересует контейнер. Ты приваривал трубу?
– Да.
– А когда это было?
– Неделю назад.
– А зачем?
– Юлиан Георгиевич приказал.
– С какой целью?
– Как он мне объяснил, он хочет там ставить машину и чтобы выхлопные газы выходили наружу.
– Ты прекрати выдумывать всякие сказки. Изнутри же труба заварена заподлицо, не на что надеть шланг. Что, газы должны выходить самотеком? Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
– Я тоже об этом подумал, – сокрушенно выдохнул Лихов. – Но хозяину виднее… Он мне приказал так заварить.
– Когда последний раз видел Андрейченко?
– Позавчера днем. Он лежал больной, а потом хозяин позвал его в гости. Больше я его не видел.
– Так-так, значит, в гости. Зачем? Он часто ходил к нему в гости?
– Нет, в первый раз. Хозяин обещал ему «УАЗ» в счет зарплаты.
– Что за «УАЗ»?
– Новенький.
– Что-нибудь происходило возле контейнера прошлой ночью?
– Ничего… только «Волга» сильно газовала.
– Не ходил поглядеть?
– Нет. Хозяин без разрешения запрещает ночью выходить на улицу.
– На «Волге» колеса меняли?
– Да, я менял. Юлиан Георгиевич приказал снять колеса и поставить другие.
– А где те?
– Отвезли на базу.
– «Всесезонки»?
– Да, «всесезонки». Японские «бэушные».
– Вернемся к контейнеру. Кто-то видел, как ты приваривал трубу?
– Саша видел. Он мне помог, держал трубу, когда я варил изнутри.
– Сам себе и приготовил орудие смерти, – покачал головой сыщик. – Судьба-злодейка.
– Какой смерти? – осторожно переспросил Лихов. – Саньку убили?
– А ты не знал? Убили.
– А кто?
– Кто, кто – твой шеф!
– Как?
– В приготовленной твоими руками газовой камере.
– Неужели?.. – сварщик оторопело глянул на оперативника. – Я подозревал, что дело нечисто, но чтобы убить человека…
– А что ты удивляешься? Не знал, что он убил еще одного, но только не сел за то преступление?
– Еще одного? Кого-то из наших? Мирона?
– Кто такой Мирон?
– Работал здесь, у Юлиана Георгиевича, но уже два месяца как пропал.
– Как это произошло?
– Он жил в бараке. Утром встали, а его нет. Так и не нашелся.
– В милицию заявляли?
– А кто заявит-то? Он же бродяга.
– Что твой шеф хотел сделать с контейнером?
– Хотел с утра увезти его к этой бабе… как ее там…
– К Бедовой?
– Да, к ней на дачу. Вчера он приказал мне трубу отрезать, да я не успел – стемнело. С утра хотел срезать и наложить заплатку.
– Ты у Бедовой был хотя бы раз? Какие у них с Лешим отношения?
– Да они как одна семья. Юлиан Георгиевич полностью содержит ее хозяйство, часто используя наши силы: «Мамочке елка нужна», «Мамочке забор заварить», «песка натаскать», «картошку выкопать»… Одна семья…
– На этом пока закончим, – решил оперативник. – Все, что ты мне рассказал, подтверди на допросе у следователя. А сейчас поехали на базу, изымем колеса от «Волги».
– Подтвержу, мне скрывать нечего, – ответил сварщик, следуя за Чижовым.
Под утро, когда Леший был водворен в изолятор, все собрались в кабинете следователя. Олейник обвел взглядом своих уставших коллег и заявил решительным тоном:
– Его уже выпускать нельзя. Недавно звонила адвокат Карташова, но я, ссылаясь на занятость, назначил встречу только на сегодняшний вечер. Поэтому до вечера надо полностью закрепиться, а завтра я уже буду готовить документы на арест. У нас впереди целый день. Какие предложения?
– Карташова же племянница председателя суда, – растерянно проговорил Чижов. – Нам будет оказано противодействие на очень высоком уровне, поэтому прошу всех приложить максимум усилий. Я обращусь к начальнику уголовного розыска, чтобы он дал нам еще двоих-троих оперативников в помощь.
Следователь посмотрел на часы и, глядя на сыщиков глазами, полными надежды, распорядился:
– Я пока буду допрашивать рабочих и сожительницу Лешего, а вы хоть землю ройте, но до вечера доказательства мне найдите. Я буду постоянно в кабинете, звоните в любое время.
Когда Чижов прибыл в отдел, планерка только начиналась. Увидев оперативника, руководитель воскликнул:
– А вот и Чижов! Доложи, как ночью поработали.
– Все складывается довольно неплохо, – начал рассказ оперативник. – Ночью явились к Лешему домой. Провели внутри коттеджа обыск, но ничего не нашли, а когда вышли во двор, обратили внимание на контейнер с приваренной трубой. В этот контейнер и был заключен Андрейченко. По трубе в контейнер поступал газ. Внутри обнаружена разлитая масляная краска белого цвета, труп как раз и был такой измазан. Следы этой краски нашли и в багажнике машины. Леший после убийства сразу же поменял колеса, но мы установили, кто их менял, и колеса изъяли. Визуально протектор совпадает с тем, который обнаружен рядом с трупом. Мы задержали сварщика, который приваривал трубу к контейнеру, он косвенно подтверждает причастность Лешего к убийству, его сейчас допрашивает следователь прокуратуры. Сейчас ждем результатов судебно-медицинской экспертизы, надеемся, что анализы покажут наличие в крови сильнодействующего снотворного и окиси углерода. По краске и шинам также ждем заключение эксперта.