– А почему поторопился с контейнером? Мог бы еще парочку человек заморить там.
– Я понял, что за Андрейченко взялись серьезно. Я думал, что его труп пройдет как некриминальный, а тут следственная группа, следы машины…
– Рассчитывал, что мы, как обычно, закроем дело?
– Не без этого…
– Что собирался делать с контейнером в последующем?
– Этот контейнер действительно предназначен для дачи Бедовой. Она у меня просила его под кладовку.
– А ты его переоборудовал под газовую камеру…
– Недельки через две я все равно отвез бы ей контейнер.
– А за это время еще пару-тройку человек заморил бы?
– Не знаю, не планировал, – тяжко вздохнул подозреваемый.
– Почему поменял колеса на машине?
– Мне посоветовали…
– Кто посоветовал?
– Один человек… Он предупредил меня, что нашли следы протектора.
– Из наших?
– Да.
– Кто такой?
– Зачем он вам?
– Отвечай на вопрос!
– Слуцкий.
– Слуцкий, Слуцкий, – повторил Чижов в задумчивости. – Это который из ГАИ?
– Да.
– А откуда он узнал про изъятые следы протектора?
– Не знаю.
– Теперь последний вопрос. Как ты убил Кишаева?
– Крысиным ядом. Налил в бутылку с коньяком.
– Бутылку ты забрал с собой?
– Да. Она была пустая, я и прихватил. По дороге выбросил в мусорный бак.
– Надо полагать, что и Матова таким же образом хотел отправить на тот свет?
– Да. Но яд оказался слабеньким.
– Опять крысиный?
– Да, только концентрация была маленькая, – непроизвольно сожалея о неудачном убийстве, посетовал Леший.
– А почему для Матова пожалел яду? – недоуменно спросил опер.
– Я влил в две бутылки с виски все, что у меня осталось. Готовый раствор несколько дней стоял у меня дома, я подыскивал человека, который смог бы кинуть передачу на зону, а за это время яд потерял свою первоначальную силу.
– Где доставал яд?
– Глаша… У незнакомых мне людей.
– Значит, Глаша. Клофелин, скорее всего, тоже она доставала. Правильно говорю?
Леший насупленно промолчал, пропустив мимо ушей заданный вопрос.
– Ладно, Леший, ты убедил нас, что говоришь правду, – сказал Чижов, заканчивая свою писанину. – Сейчас поедем в прокуратуру, тебя допросит следователь. Советую без фокусов, иначе история повторится, и на этот раз никаких торгов не будет, сразу отдадим Матову!
– Все, все, как обещал, так и сделаю! – заверещал убийца. – А насчет моего имущества – будете брать себе?
– Леший, ты и вправду дурак или прикидываешься? – усмехнулся опер. – Суд использует твое имущество, чтобы выплатить компенсации родственникам убитых, если, конечно, найдутся таковые, что маловероятно. Ты же убивал избирательно, чтобы никто не имел претензий, в том числе и милиционеры.
– Халявщики всегда найдутся, на чужое добро рот разинуть все горазды, – зло выговорил Леший.
– Тебе ли об этом говорить? – улыбнулся оперативник. – Ты захватил все хозяйство Грабовского, а теперь заранее укоряешь возможных родственников убитых тобой людей, что они разинули рот на твое добро… Леший, ты и вправду, может быть, больной? Может быть, тебя показать врачу из дурдома?
Леший ничего не ответил, уперся пустыми глазами в пол машины.
Чижов, прежде чем положить объяснение Лешего в папку, посмотрел на его подпись и спросил:
– Леший, почему ты написал фамилию печатными буквами?
– Я всегда так пишу.
– И подписываешься печатными?
– Да.
– Странно. Ранее писал нормально, – засомневался сыщик, вытащил из папки постановление о его освобождении и ткнул в него пальцем. – Тут же ты подписался нормальным почерком?
– С тех пор как меня ударили битой по голове, я, когда сильно волнуюсь, пишу печатными буквами, потому что у меня все расплывается в глазах. Как раз сейчас я тоже разволновался…
– Ладно, поверим пока, – проговорил сыщик и приказал водителю: – Поехали в прокуратуру.
Олейник был в кабинете. Увидев Чижова, он воскликнул:
– Олег, ты куда пропал?! Я звоню, звоню, а вы все словно в омут… Как там Леший?
– Все отлично, Игорь! Леший полностью признался, вдобавок рассказал еще про восемь убийств.
Следователь от неожиданности выронил кипу бумаг на пол.
– Хорош врать!
– Все серьезно, Игорь, за ним девять трупов. Поздравляю тебя с раскрытием!
– Погоди поздравлять, еще рано. Объясни, что за трупы, уголовные дела были возбуждены?
– Кроме Кишаева, нет…
– И по Кишаеву признался?! – поразился услышанному следователь. – Сколько нервов он потрепал нам по этому делу! Еще что?
– Убийство одного армянина…
– А этого за что?
– Как он говорит, убрал как конкурента.
– Дальше?
– Некто Щукин. Приехал из Москвы от того самого Грабовского и здесь нашел свою погибель. По нему заведено разыскное дело как на пропавшего без вести, труп еще не найден. Леший говорит, что утопил его в реке перед ледоставом.
– Если считать нашего Андрейченко, получается четверо. А еще пятеро кто?
– Некий Онищенко Мирон, его рабочий, и еще четверо, которые у него когда-то тоже работали.
– Ничего себе, – озадаченно проговорил следователь. – Как вы его смогли расколоть на столько дел?
– Блестящая оперативная комбинация и никакого жульничества! – улыбнулся оперативник.
– Не хвались раньше времени, – усмехнулся следователь. – Я сейчас буду работать только по Андрейченко. По остальным делам ищите трупы – они, даже если и были обнаружены как неопознанные, прошли без признаков насильственной смерти. Трудно будет доказать убийства. По-моему, нашел ты себе работу не на один день.
– Правильно, это мы берем на себя, – согласился со следователем сыщик. – А ты занимайся только Андрейченко. Лешего надо плотно посадить по этому делу, а остальное будем вменять ему потихоньку, когда он надежно будет сидеть в тюрьме. Кстати, где подруга Лешего и рабочие?
– Я вызвал дежурного отдела, все они в камере, вынес постановление о задержании всех на трое суток.
– Прекрасно! Как прошел их допрос?
– Сварщик дал хорошие показания, все описал до мелочей, а подруга Глаша – баба отмороженная: полное отрицание всего. Чую, она при делах.
– При делах, при делах! – воскликнул Чижов. – Даже Леший сам проговорился. Надо эту стерву дожать до конца.
– Давайте дожимайте, – безнадежно махнул рукой следователь. – По-моему, это бесполезное занятие. Она совершенно конченая…
– Попытка не пытка, – проронил сыщик. – Леший в коридоре под охраной моих оперов. Завести?
– Давай. Найдите мне адвоката Карташову, она несколько раз мне звонила, а теперь пропала, – попросил следователь сыщиков.
Допрос длился до поздней ночи. Когда следователь распорядился увести Лешего в изолятор, оперативники собрались у него в кабинете.
– Трудный человек этот Леший, – посетовал следователь. – Все так замутил, замудрил, одни признания исключаются другими, много противоречий – еле закончили допрос. Думаю, когда он сядет в тюрьму, начнет отказываться от своих показаний, поэтому вам, операм, придется работать и доказывать другие его преступления. Если дело отправим в суд по одному только Андрейченко, он может отскочить, тем более имея такие связи в судах. Кстати, после допроса Леший шепотом спросил у Карташовой, знает ли Бедова о его аресте. Карташова подмигнула ему, мол, все нормально. Все это я видел и слышал, заполняя протокол – слух и боковое зрение у меня развиты преотличнейше.
– Но, кроме его показаний, будут же результаты экспертизы по краске, следам, протектору автомашины, показания сварщика, – Чижов на пальцах перечислил имеющиеся доказательства. – Еще что-нибудь найдем…
– Все это будет. Уверен, что результаты экспертизы будут работать против Лешего. И показания сварщика, – Олейник потряс протоколом. – Но ты же знаешь наши суды… Одним словом, надо работать дальше.
В это время в кабинет заглянула женщина, следователь поинтересовался у нее:
– Вам кого?
– Меня направили к Олейнику.
– Это я.
Женщина шагнула в кабинет:
– Я жена Андрейченко. Только прибыла в Якутск из Нерюнгри и сразу к вам.
– Присаживайтесь.
Олейник пододвинул к женщине стул и обратился к оперативникам:
– Все, идите, работайте, а я допрошу гражданку.
Перед тем как выйти из кабинета, Чижов спросил у женщины:
– У Александра, кроме вас, родственники были?
– Да, отец на Украине. Он уже купил билет, завтра днем будет в Якутске.
– А сколько лет отцу-то? – недоуменно спросил оперативник. – Такие перелеты для пожилого…
– Семьдесят четыре… Он бодрый старик, – всхлипнула женщина.
– Тело мужа повезете на Украину?
– Я об этом не думала… Поговорю с отцом.
На второй день Чижов встретил отца Александра. Оперативник знал, что мужчина будет одет в коричневую куртку и такого же цвета кепку. Увидев его издалека, Чижов отметил про себя, что тот строен и подтянут, выглядит лет на десять моложе своего возраста.
– Василий Петрович?
– Вас прислала Маша? – спросил мужчина, разглядывая сыщика.
– Да. Мария Евгеньевна сейчас занимается похоронами, поэтому я приехал по ее просьбе. Меня зовут Олег Чижов, мы сейчас поедем к следователю, он вас быстро допросит, а потом можете вместе с невесткой решать насущные вопросы.
Старик, ничего не ответив, сел в машину, Чижов разместился рядом и приказал водителю:
– В прокуратуру.
Когда машина выехала и направилась в сторону города, старик глухо спросил:
– Как он умер?
– Невестка не рассказывала?
– По телефону сказала, что умер, а как – не объяснила.
– Его убили.
Старик ненадолго замолк, а потом еле слышно спросил:
– Кто?
– Есть тут один коммерсант, Лешим зовут, ваш сын у него работал водителем. Вот этот Леший и убил Александра, – ответил оперативник, отчаянно жалея пожилого человека.
– А как убил?
– Отравил в газовой камере.
– Повторите, я не расслышал! – с дрожью в голосе воскликнул старик. – Как убили сына?!