– Тогда поехали слушать музыку дальше.
– И танцевать.
– И танцевать.
Бар «Ритм-энд-Басс» расположился не в самом богатом районе Бродвея, но все же место было хорошим. Основал его переехавший из Сент-Луиса джазовый басист Оскар Паркер, игравший со всеми знаменитыми оркестрами, наверное. Поэтому здесь всегда была прекрасная музыка, потому что поиграть приезжали многие, а местный квинтет Паркер собрал сам и иногда лично выходил на сцену.
Конечно, для настоящих джазменов играть свинг было даже немного унизительно, они считали, что тем самым предают джаз, но под свинг танцевали, и танцующая публика заполняла место, делая его прибыльным. Хотя раз в неделю случалась и чисто джазовая ночь, и поклонники импровизации и виртуозного владения инструментами специально ее ждали.
Швейцар запустил нас внутрь, но столик сразу не нашелся, пришлось довольно долго сидеть в баре, хотя Сюзет все равно выглядела счастливой. В зале хватало и черных, хотя в Большом Каире их совсем мало. Занимали они дальний угол зала. Никаких правил на их счет в городе не было, но привычки остались на месте, похоже. Да и сектор все же американский, так что в зале американцы были в большинстве.
И мы танцевали, разумеется, и в программе был не только свинг. И во время медленного танца под «оритмиченный» блюз рука Сюзет легла на револьвер, висевший у меня на боку. Глаза ее удивленно расширились, ладонь сдвинулась, но сразу она ничего не сказала. И спросила намного позже, когда мы, уставшие и довольные, уселись в «Пежо» и я завел мотор.
– Поль, а почему ты с револьвером?
– Привычка. – Я чуть пожал плечами. – Мне часто приходится работать с ценностями. И я люблю стрелять. Умеешь?
– Нет. – Она покачала головой. – Это страшно?
– Это громко. – Я засмеялся. – Но довольно весело. Хочешь попробовать?
– Прямо сейчас?
– Если ты готова, то и прямо сейчас. Но придется ехать за город и стрелять в свете фар.
– Так даже интересней, нет?
А почему бы и нет? Коробка патронов к «агенту» в машине есть, а мне вовсе не хочется, чтобы этот вечер заканчивался. Давно я не чувствовал себя настолько счастливым и веселым.
– Ты права. Поехали!
И мы поехали. За самую окраину американского сектора, на автосвалку, куда хозяин пропускал людей за совсем небольшую мзду, привязывая на это время двух здоровенных собак. Я там сам стрелял чаще, чем в тире. Хозяин же, невысокий сухощавый дедуган с большим «кольтом» одинарного действия в кобуре на бедре, был бессменным. Он жил в маленьком домике на этой самой свалке и всегда был рад заполучить лишний фунт.
На стук в дверь он выглянул сразу.
– А, теперь ты и девочку решил развлечь, так? – ухмыльнувшись, сразу догадался он. – Мое почтение, мисс. – Он приподнял с лысеющей головы мятую соломенную шляпу.
– Добрый вечер, сэр, – заулыбалась ему Сюзет.
– Мисси, сторожей на свалках не зовут «сэр», – засмеялся он, решив поприбедняться. – Зовите меня Хэнк. – Он протянул ей руку.
– Сюзет, – снова улыбнулась она.
Хэнк подозвал собак и запер их в вольере, а сам открыл ворота, дал проехать машине и пошел вперед, призывно махнув рукой.
– Там дальше есть фонарь, – пояснил он. – И фары оставь включенными.
Грунтовка-проезд, корявая и неровная, тянулась между высоких штабелей, выложенных из старых и битых машин. В конце ее оказалась небольшая площадка возле гидравлического пресса, и там Хэнк зажег фонарь.
– Вот вам старый «Остин», – показал он на остов белого автомобиля без колес. – Разнесите его в щепки, мисси.
Сунул ему фунт, и Хэнк с довольным видом убрал его в карман комбинезона.
– Нечаянный доход всегда приятен, Пол. – Он показал мне большой палец. – Развлекайтесь.
Я огляделся по сторонам и приметил пару банок из-под машинного масла. Подобрал, поставил одну на капот, а вторую на крышу «Остина», вернулся к Сюзет и вытащил револьвер из кобуры.
– Держи. Вот так, смотри. – Я показал, как правильно ухватить рукоятку. – Держи двумя руками, так проще целиться. Не самый точный револьвер, если честно… Смотри, чтобы мушка оказалась как раз напротив вот этой прорези. – Черт, у этой модели даже целика нет, револьвер рассчитан на стрельбу с «дистанции ножевого удара». – И верх мушки наведи на середину банки… взведи курок большим пальцем… сильней тяни, не бойся… и не бойся выстрела.
Бах!
Револьвер подбросило, пуля ударила в борт машины.
– Я глаза закрыла, – честно объявила Сюзет.
– Видел, – кивнул я. – Не нужно закрывать глаза, потому что тогда лучше даже не стрелять. Давай еще раз… и держи оружие крепче, чувствуешь, как оно прыгает?
– Громко очень, – пожаловалась она.
– Я предупреждал. Давай так. – Я встал сзади и взял ее за локти. – Напряги кисть и локоть, но не слишком сильно.
– Руки! – сказала она, но при этом чуть оттолкнула меня попой.
– Иначе никак, единственный метод обучения.
– Ну, если только так. – Сюзет хихикнула.
Первая банка упала через восемь выстрелов. Вторая через двенадцать. Но затем на каждую было израсходовано всего по два, потом три выстрела на обе, а затем уже по одному.
– Видел? – Она гордо повернулась ко мне, и я успел перехватить ее руки с револьвером.
– Видел. Но целься все же туда, в меня не нужно.
– Мне понравилось! – объявила она. – Только все равно громко.
– У тебя еще половина коробки. Заряжай сама.
С этим она справилась легко. Затем несколько раз промазала от самоуверенности, но все равно банки пришлось возвращать на место несколько раз.
– Видишь? Прирожденный стрелок.
– Ты сомневался? – Она подчеркнуто гордо посмотрела на меня. – Когда-нибудь куплю себе револьвер.
Я покачал головой, на минуту усомнившись в том, что собираюсь сделать, но затем нагнулся, задрал штанину и вытащил из кобуры маленький «маузер».
– Давай теперь ты попробуешь попасть из него.
– А почему ты его так носишь? – удивилась она.
– Так незаметней.
– Ты не гангстер? – Это уже прозвучало серьезно. – Мне не верится, что ты работаешь на банк.
– Нет, я не гангстер. Я – «свободный художник», много чем занимаюсь. Но не гангстер. Оружие просто люблю.
– Чем ты занимаешься? – спросила она уже в упор. – Если мы встречаемся, то будь со мной честным.
– Мне трудно сказать, потому что я не знаю, как это называется. – Я усмехнулся. – Не гангстер. Не граблю хороших людей. Не убийца. Не принадлежу ни к каким «семьям». – Это слово в городе знали. – Но я авантюрист. Живу случайными заработками. Иногда большими. Иногда сталкиваюсь с опасными людьми, поэтому ношу оружие. Потом расскажу больше. Но пока тебе решать, встречаться со мной или нет.
– Ты опасный человек? – конкретней вопрос не сформулируешь даже, наверное.
– Нет. Но иногда рядом со мной может быть опасно.
Соврать нельзя. Кому угодно можно, но ей нельзя. Особенно сейчас, когда надо делать выбор.
– А сейчас?
– Немного, – кивнул я. – Но не для тебя. Пока не для тебя.
– Тогда покажи, как стрелять из этого, – кивнула она.
Как я и ожидал, маленький пистолет легко лег в ее маленькие ладони, и в банки она не промахнулась уже ни разу. Затем я достал запасной магазин, вставил его в рукоятку и протянул пистолетик ей.
– Пусть будет у тебя в сумочке. Надо его достать, сделать вот так, – я достал патрон, – и затем выстрелить в то, что тебе не нравится, как в банку. – Я снова разрядил оружие, загнал патрон в магазин и вставил его на место снова.
– Это законно?
– Ты же законопослушный гражданин?
– А ты сомневался?
– Просто уточнил, – усмехнулся я. – Тогда все законно. Бери. Этот пистолет куплен в магазине совершенно официально, и я могу дарить его, кому хочу.
Я ожидал, что Сюзет запротестует, но она совершенно спокойно убрала «маузер» в свою сумочку. Затем сказала:
– Мне все равно, кто ты такой, и все равно, чем ты занимаешься, но если я узнаю, что ты плохой человек, то уйду немедленно. Ты меня понял?
– Я тебя понял.
– В нашем районе хватает всяких людей, и бандита я могу найти себе и там. – Она посмотрела мне в глаза. – Поклянись, что ты не из них.
– Я не из них, клянусь.
Тогда она просто шагнула вперед и поцеловала меня в губы.
– Это значит, что я тебе поверила. Не обмани меня.
17
Нет, ничего в прошлую ночь не случилось, если не считать того, что мы с Сюзет целовались. Я отвез ее домой, проводил до двери и затем уехал в отель, где проспал, сколько осталось времени, до того, как за мной заехал Рауль.
Рауля я застал беседующим с мадам Бланшар, и хозяйка отеля выглядела явно довольной его обществом. Рауль умеет быть обаятельным до невозможности, если хочет, конечно.
– Бернар, ваш друг совершенно очарователен, – сказала она мне вместо приветствия.
– Не верьте ни единому его слову, – заявил я. – Он лишь пытается вас соблазнить, но потом наверняка сбежит.
– От меня не сбежишь, – засмеялась она. – Всего хорошего, молодые люди.
Бежевый «Ситроен» Рауля стоял перед подъездом.
– Давай сначала за Ианом, а потом выпьем кофе, пока будем ждать Джимми.
– У тебя вид невыспавшийся, – объявил он, включая передачу. – Чем ты ночью занимался?
– Был на свидании. Дальше без комментариев.
– Свидании или «свидании»? – Он изобразил кавычки пальцами.
– Свидании без кавычек. С красивой девушкой, которую потом отвез домой и поцеловал у двери.
– Ты как школьник, честное слово, – вздохнул он сокрушенно. – Сколько тебе лет?
– Школьники экономят на завтраках, чтобы сходить в бордель на выпускной. Взрослые люди завязывают серьезные отношения.
– Поль, ты уверен, что ты стоишь серьезных отношений? – вдруг спросил Рауль. – Лично я не хочу обзавестись вдовой и парой сирот, если у меня что-то пойдет не так. Ты про это думал?
– Я про все думал, и про это тоже, – ответил я. – Но иногда не все зависит от тебя самого.
Рауль обогнал медленно едущий фургончик с рекламой пива на борту и сказал: