– С вами приятно иметь дело, Пол. – Он провел меня до двери.
– Он так и сказал? – Сюзет отчаянно мне не верила.
Мы сидели в машине на стоянке, оба в надеждах. Сюзет услышала предложение Сола в моей версии и пришла в восторг, а я нашел способ помочь Сюзет так, что она этого не заметит.
– Так и сказал. Место в кордебалете никуда не денется, но сначала покажись этому самому Харли. И если он скажет, что ты подходишь, Сол оплатит твое обучение, – вдохновенно врал я.
– Зачем это ему?
– Он на этом зарабатывает, – засмеялся я. – Процент со звезды куда больше, чем процент с жалованья девочки из кордебалета. А из-за того, что за нас просил общий друг, он решил сначала попробовать поднять тебя на другую ступеньку. И ты ему понравилась, похоже.
– И что потом?
– Потом ты подпишешь с ним контракт. Завтра. После встречи с Харли, если он тебя возьмет. Потом тебе придется переехать в квартиру с телефоном и много чего еще.
– У меня нет денег на аренду своей квартиры. – Она возмутилась.
– Я же сказал, Сол платит, ты должна соответствовать образу. Гардероб, квартира. Ты машину водишь, кстати?
– А это зачем?
– Просто так, я выпил два бренди.
– Мой папа был таксистом, я уже в четырнадцать лет водила.
– Тогда пересаживайся за руль.
– И куда мы едем? – спросила она с подозрением.
– Стрелять на свалку. Помнишь дорогу?
– Мы будем сейчас стрелять? – поразилась она. – Как это связано?
– Никак. У меня два новых пистолета, и мне не терпится их опробовать. Ты не против?
– Ни капли.
– Тогда поехали, – пожал я плечами. – Ты же сегодня не работаешь?
– Нет, мы же не знали, когда все закончится.
– Вот и отлично.
Водить она умела, верно. Не гонщик, ехала даже медленно, но очень аккуратно, страшно мне не стало ни разу. Дорогу тоже подсказывать не пришлось. Мы пересекли американский сектор, выехали на окраину, и там Сюзет безошибочно нашла дорогу на автосвалку.
Хэнка у ворот не было, только собаки в вольере, поэтому мы проехали дальше, на звук, туда, где работал гидравлический пресс, превращавший битые и старые машины в кубы металлолома. Там его и нашли, в компании здоровенного парня в грязном комбинезоне, стоявшего у трактора.
– А, кого я вижу, – помахал мне рукой Хэнк. – Вернулись?
Я выбрался из машины, пожал обоим руку, затем отдал Хэнку и парню по фунту. Днем такса менялась в сторону увеличения.
– В дальний конец езжайте и смотрите, в какую сторону палите. – Хэнк показал рукой, куда ехать.
В дальнем конце территории было что-то вроде площадки для разворота, там мы и остановились. Со всех сторон возвышалась настоящая стена из сплющенных машин, и там же я нашел целый запас банок и масляных фильтров, по которым стрелял раньше. Некоторые еще вполне годились для использования.
Снял пиджак, бросив его на спинку сиденья, закатал рукава, убрав запонки в карман брюк, распустил галстук. Решил, что в данном случае Сюзет простит меня за распущенный вид. Она и вправду внимания не обратила.
– Ого! – сказала Сюзет, когда я разложил на крыше машины пистолеты из сумки. – Зачем тебе столько?
– Нравятся, это хобби, – пожал я плечами. – Вот к твоему еще коробка патронов, попрактикуйся. – Я вскрыл упаковку двадцать пятого калибра.
Я почему-то думал, что у нее «маузера» с собой не окажется, но Сюзет тут же вытащила его из сумочки.
– А этот здоровенный пистолет, – она показала на «магнум», – почему такой большой?
– Патрон мощный. Хочешь попробовать?
– А я смогу?
– А мы посмотрим. Давай сначала я проверю. Думаю, что будет очень громко.
С первым же выстрелом из «смит-вессона» я сразу поверил, что патрон мощный. И грохнуло, и отдачу почувствовал. Сюзет ойкнула и закрыла уши. Я дострелял барабан, снарядил снова. Револьвер был еще и точным, целиться легко. А пули пробили блок цилиндров старого «шеви», в который я палил. Потом для сравнения взял «кольт 38 супер», отстрелял из него магазин, целясь туда же, посмотрел… вообще-то одно и то же получается. Но пистолет компактней и перезаряжается быстрей, а вот из револьвера я попаду куда верней: и прицел лучше, и ствол длинней.
Сюзет стреляла тоже из своего, потом после меня из нового «сэведжа», а затем выпустила магазин из нелегального «вальтера», с которого я предусмотрительно скрутил глушитель, и сказала, что ей он показался удобным, а отдача легкой. Кстати, в магазине я такой «вальтер» в продаже видел. Вообще эти новые пистолеты с самовзводом очень неплохи, особенно для неопытного стрелка. Из них первый выстрел можно сделать как из револьвера, не пользуясь предохранителем, а из ее «маузера» так не получится. Но ее пистолетик легко спрятать в любой сумочке: он меньше и легче.
– Поль, – вдруг сказала она, когда мы отстрелялись и я взялся прямо на месте чистить ее «маузер». – Скажи мне честно, хорошо? Чем ты занимаешься?
– Я не гангстер, если это тебя интересует, – не нашелся я с прямым ответом. – Не грабитель.
– Я не спрашивала, кто ты «не», – вздохнула она. – Ты и не молочник, и не машинист паровоза, и не директор банка, и не актер, и не… мне продолжать? Ты уже знаешь обо мне все. А я не знаю о тебе ничего. Или ты хочешь меня удержать, или продолжаешь перечислять все возможные «не».
Вот так. Рано или поздно этот вопрос должен был возникнуть, я не сомневался в этом ни минуты. И на него нужно давать прямой ответ. Я по глазам ее вижу, что Сюзет просто уйдет, если я не скажу правду. Может быть, узнав эту самую правду, она уйдет тоже, но без нее я потеряю ее уже сегодня и навсегда. И проблема в том, что я до сих пор никому не говорил о себе правду, кроме тех нескольких людей, кто и так все знает.
Выбирай. Выбирай прямо сейчас.
– Сюзет, – вздохнул я. – Я взломщик.
– И что ты взламываешь? – Она посмотрела мне в глаза.
– В основном плохих людей. Очень плохих. С плохими деньгами. Поэтому я не чувствую себя преступником.
– Расскажи, наконец, о себе.
– А обо мне совсем немного. – Я усмехнулся. – Родился в Париже, папаша был профессиональным мошенником, покончил с собой при аресте. После школы ушел в Иностранный легион, повоевал в Магрибе. Потом вернулся, покрутился во Франции и переехал сюда. И здесь живу взломами всяких… даже трудно слово подобрать… – я щелкнул пальцами, – всяких мест, где хранятся преступные деньги.
– А если тебя на этом поймают? Или найдут потом?
– Ну, я хорошо стреляю. – Тут я засмеялся. – Ты сама видела. И обо мне почти никто не знает, я не общаюсь… с преступным миром. Но если все же поймают, то будет очень плохо. Но для этого нужно поймать. То есть кто-то меня должен выдать, а пока выдавать было некому. Зато меня никогда не ищет полиция.
– Почему? – удивилась Сюзет.
– Потому что эти люди туда не обращаются. Я же сказал, что у них плохие деньги.
– А зачем это тебе?
– Зачем? – Я задумался над ответом. – Ну, во-первых, это неплохой доход. Во-вторых… во-вторых, это приключение. Я ушел в легион за приключениями, и сейчас они часть моей жизни.
– А прекратить эти… приключения… ты не можешь?
– И чем заняться?
– Если у тебя есть деньги, то ты можешь найти чем заняться, – вполне резонно возразила она.
Деньги у меня есть. Пусть в Швейцарии, но есть. И той пары тысяч фунтов, что осталась у меня после налета на контору «Кабана» Пачетти, мне хватит, чтобы открыть, например, бар в хорошем районе. Но готов ли я управлять баром? Вот в этом я не уверен.
– Я думаю об этом, – ответил я. – Честно.
– И долго намерен думать?
– Недолго. Скоро приму решение. Это зависит… от ряда вещей.
– Каких?
– Сюзет, я тебя люблю, – сказал я совершенно просто. – На самом деле люблю. Но есть знания, которые опасны сами по себе. Давай так: я не буду рассказывать тебе то, что может навредить тебе, мне или другим людям. Но самое позднее через две недели я приму решение и скажу тебе о нем. И если я перестану заниматься тем, чем занимаюсь сейчас, то нам и не потребуется это обсуждать. Хорошо?
Она подошла вплотную, поднялась на цыпочки и поцеловала меня в губы. Затем сказала:
– Я рада тебя любить. Но я боюсь любить человека, которого почти не знаю. Я не буду тебя ни о чем спрашивать до тех пор, пока ты не решишь. Но потом я снова подумаю, стоит ли нам быть вместе. Но пока я с тобой.
И теперь уже я ее поцеловал. Всерьез, по-взрослому.
На обратном пути я посмотрел на часы и решил, что пора звонить Бриджит. Пока Сюзет в нетерпении переминалась у машины, я выяснил, что Харли ждет ее завтра в десять утра у себя в классе, а контракт будет готов к вечеру. О чем я Сюзет и известил.
– Я боюсь. – Она даже лицо руками закрыла. – Я боюсь, что он посмотрит на меня и скажет, что нечего и время тратить. Поль, ну какая я звезда? Я же только в кордебалете выступала.
– Все звезды начинали с кордебалета. Не бойся, все будет хорошо. Увидишь.
Хоть бы и вправду так вышло. Я ведь сам никогда не видел Сюзет на сцене, только фотографии в альбоме. Да, там она выглядела восхитительно, но в ряду других девушек, синхронно повторяя движения. А что делает одних из них примами, а других так и оставляет в общем ряду? Не знаю. Сол знает, Харли этот знает, а я не знаю. Откуда мне знать?
– Не трясись. Я заеду в половине десятого, мы позавтракаем…
– Нет-нет! – Сюзет буквально подскочила. – Я не хочу, чтобы ты там был, мне свидетели позора не нужны.
– Я буду неподалеку и встречу тебя после. Но одну не отпущу, я сам изведусь. Ты выйдешь и сразу мне все скажешь.
– Хорошо. – Сюзет буквально выдохнула это слово. – Но если я провалюсь…
– Не про-ва-лишь-ся, – произнес я по слогам. – Я верю в тебя, я просто это чувствую. Говори, куда едем сегодня?
– Мне сегодня нужно выспаться и подготовиться. Поэтому лучше домой.
– Хорошо. Тогда ты веди.
– Нет, ты, у меня от нервов руки трясутся. – Она обхватила себя руками за плечи.
В общем, я отвез ее домой, с дороги позвонил Сингеру, чтобы узнать, что от Жильбера пока нет никаких новостей, а потом поехал в отель, где перечистил все оружие, из которого стреляли, попутно читая объявления в газете. Нужно найти хорошую квартирку в районе Латинского квартала. Все же это самое лучшее место во всем французском секторе, ей там понравится.