естном банке, но их пока трогать не могу, до тех пор, покуда Поль Высоцки не въедет обратно в Зону Большого Каира. На самом деле достаточно, чтобы открыть дело, но никакого резерва не останется. Ладно, дальше видно будет, лишь бы это дело закончить. Правда, до недавнего времени я смотрел на него как спортсмен на новый рекорд, а теперь уже вижу его чем-то вроде болота, в котором увяз.
Сначала поехал к Иану – он раньше всех появляется на работе. И угадал, застал его в гараже одного, пьющим чай и слушающим радио.
– Читал газеты? – спросил он, едва я возник на пороге.
– Конечно.
Я разогнал шляпой табачный дым, облаком висящий в комнате. Иан только хмыкнул.
Газеты только и писали про убийство Крауса, все подряд. И как я и полагал, острие журналистского воображения было направлено в любую сторону, кроме опасной для нас. Подозревали фениев, подозревали гангстеров, подозревали даже британских шпионов, решивших расправиться с Рихардом Краусом за поддержку фениев, но даже близко к истине никто не подошел. И труп в «Плимуте» пока не всплыл.
Убийство двух детективов тоже вызвало много шума. Но там версий было мало, никто ничего не понимал. Были предположения о том, за кем детективы могли следить, но бредовые. Все сходились на версии, что труп Мерфи в этот район привезли и машину бросили, а Жильбера убили совсем в другом месте. Труп человека возле машины так и остался неопознанным, и договаривались даже до того, что это случайный свидетель.
– Как думаешь, они теперь со сраным аукционом притихнут?
– Нет. – Я снял шляпу, расстегнул пиджак и уселся на стул напротив. – Они как солдаты, их тут же заменят. Надо думать, как остановить их там.
– Ты сам сказал про бомбу из пороха.
– И где ее в тоннеле прятать? Про это я сразу не подумал.
– Да, действительно. – Иан почесал в затылке. – Они ее сразу увидят.
– Придется действовать, как раньше хотели: заблокировать решетки и все прочее. И со своей квартиры они наверняка уже сбежали.
– Это точно, задницы им припекло. Приехал зачем?
– Ты мой «Форд» без меня можешь на другое имя переписать?
У Иана есть человек в департаменте транспорта, который за мзду проворачивает его махинации с машинами.
– Твой «Форд»? – У него глаза полезли на лоб. – Ты же его чуть под задний бампер не целуешь.
– Понимаешь, – я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, – если у нас все получится, то я себе таких еще много куплю. Если совсем не получится, то он мне уже и не понадобится. А если получится так, что и сами целы, и не взяли ничего, то… да хоть этот «Пежо» у тебя возьму, нормальная машина.
– Влюбился, – уверенно сказал Иан. – Наш тихушник и конспиратор все же влюбился и сошел с ума из-за какой-то юбки. Ответь мне лишь на один вопрос: девчонка этого стоит?
– Стоит, друг, стоит.
– Тогда давай десять фунтов… нет, двенадцать, еще налог и смена номеров. Номера ведь захочешь сменить? И к вечеру все будет готово, если у тебя есть все данные.
Я протянул ему блокнотный лист, куда переписал новый адрес Сюзет и все остальное, что я выудил из ее контракта с Солом.
– Достаточно, – сказал он. – Так менять номера?
– Само собой, меняй.
– Я поверить не могу в то, что ты способен отдать кому-то свою колымагу. – Он усмехнулся. – Нет, это точно любовь, сраные Ромео и Джулия.
– Не важно. Просто сделай, как прошу.
– Без проблем. Забирай завтра вечером.
От Иана я поехал к Солу. Пришлось минут двадцать ждать в приемной, пока он выпустил из кабинета какого-то заплаканного молодого человека, напомнившего мне Полу-Жана, затем зашел я.
– Сол, здесь наличные. – Я выложил конверт на стол. – Оплата за студию, квартиру и чек раз в две недели. Двести пятьдесят фунтов. Вы знаете, что делать.
Сол усмехнулся, вылез из-за стола, похлопал меня по плечу.
– Хотите бренди? Лично я хочу.
– Давайте.
На этот раз он налил сам, уселся в кресло напротив.
– Вы забываете главное, – сказал он. – Я импресарио, то есть всегда на стороне артистов, это чем зарабатываю на жизнь. Я не инвестировал в вашу девочку, но Харли ее взял, а Харли не купишь, то есть она этого стоит. Прекрасно. У нас хороший контракт, потому что я не платил ни за что, поэтому… Пол, я не знаю, чем вы занимаетесь, но Сингера знаю давно. Поэтому у меня есть ощущение, что вы стараетесь… как сказать проще… вы ждете проблем и хотите обезопасить мисс Валери. И я вам скажу: все ваши деньги придут к ней в виде чеков, и она никогда ничего не узнает. Этого достаточно? А после студии Харли я смогу устроить ей прекрасный ангажемент. Нет, не примой, но у нее все будет хорошо. Этого достаточно?
– Этого достаточно, Сол, – кивнул я. – Только это меня и беспокоит.
– Пусть не беспокоит. Я старый еврей и умею облапошить кого угодно. Но мне невыгодно облапошивать тех, с кем я работаю. Не беспокойтесь. И я не хочу конфликтов с Сингером или с людьми, с ним связанными. А мисс Валери чудесная девочка, и у нее все будет хорошо. Я обещаю. Мазлтов! – Он с усмешкой протянул мне бокал.
Мы чокнулись.
– Да, забыл сказать, – произнес Сол после того, как мы разом отпили. – Я не был бы тем, кто я есть, если бы грабил подопечных. У вас есть адрес, куда отсылать чеки за квартиру?
Я молча вырвал листок из блокнота и передал ему.
– Вот и славно, – ухмыльнулся Сол. – Бриджит позаботится.
После Сола я поехал к Сингеру. На этот раз и он, и Джимми были на месте. Джимми, оповещенный о моем приходе, просто показал пальцем на дверь в магазин, не тратя, по обыкновению, лишних слов.
Сингер был у себя в кабинете, восседая, как обычно, в колоссальном кресле.
– Привет, садись, – сказал он. – Рассказывай, что вы наворотили.
– Мы списали Крауса. И двоих из боевиков, но они заменяемые.
– А что с Шапленом?
– Шаплена не достать так просто, у него камень. Поэтому Жильбер и погорел – Шаплен его хлопнул. Равно как и Мерфи – человека, которого Жильбер нанял.
– Как-то это можно доказать?
– Нет. Ты знаешь, где нашли тело, а от опасного ствола Шаплен избавился уже наверняка. Но в полицию я бы эту информацию слил, пусть хотя бы следят за ним.
– Они так могут доследить и до аукциона. – Сингер скривился. – Нам это нужно?
– Пожалуй, что нет, – вынужден был согласиться я.
– Помнишь убийство швейцарского банкира?
– Цоммер? – вспомнил я фамилию. – Банк «Райхмут»? Которого в его же доме убили?
– Да, – Сингер кивнул. – Мне сегодня шепнули, что пуля в голове парня, которого нашли возле машины на улице Буше, и три пули в груди Цоммера совершенно идентичны. Они держали это дело на контроле.
– То есть выходит так, что Цоммера хлопнул Отто? – удивился я. – Интересно, зачем это нужно абверу?
– Не знаю. Но ходит слушок, что Цоммер имел свой маленький бизнес с не самыми большими камнями. Но такими, в которые все же можно закачать Силу. Не от него ли камень у Шаплена?
– Не знаю. – Я пожал плечами. – Кстати, Шаплена зовут Шиллером. Хоть и не уверен, что это настоящая фамилия. Но не думаю, что это так. За Шиллером стоит государство, они могут себе позволить раскошелиться на камень.
– Возможно. Я даже не уверен, что они нашли какие-нибудь камни у Цоммера.
Сингер встал из-за стола, подошел к резному бару, выудил оттуда ведерко льда и бутылку бурбона.
– Выпьешь? – спросил он.
– Не рановато?
– У меня нервы. – Он усмехнулся. – Чем ближе к делу, тем больше. Так будешь или нет?
– Воздержусь.
– Как хочешь. – Он взял один стакан, бросил туда льда и залил его бурбоном. И тут же отпил, облизнув губы. – Что с нашим другом из Бюро?
– Наш друг из Бюро отказывается влезать в это дело. Может, и к лучшему.
– Кроме Крауса и Отто, кто-нибудь из немцев тебя видел?
– Не думаю.
– Сицилийцы про тебя, похоже, вовсе забыли. Не до этого, и прознали, что тебя нет в городе. Так что на этот счет можешь пока не беспокоиться, я думаю, просто на глаза не попадись.
– Меня и среди них мало кто знает.
– Это верно. – Сингер вернулся за стол. – Поэтому я с тобой дела и веду.
– У меня к тебе вопрос. – Я подошел к тому, о чем сам хотел с ним поговорить.
– Да?
– У тебя есть счет, куда я могу перевести деньги из Швейцарии?
– Зачем тебе? – Он насторожился.
– Я хочу, чтобы ты превратил их в наличные.
– Деньги в Швейцарии лучше наличных. Объясни.
– Сингер, скачок на аукцион может повернуться так, что на этом я и закончусь, верно? – Он пожал плечами, затем просто кивнул, взболтав попутно бурбон в стакане. – Мне нужно, если так получится, чтобы ты передал эти деньги одному человеку.
– Ты меня поражаешь иногда. – Сингер усмехнулся. – И знаешь чем?
– Чем?
– Тем, что временами у тебя мозги работают как у шахматиста, а иногда их словно кто-то выключает, вынимает из головы и заполняет полость бычьим дерьмом. У тебя номерные счета?
– Да.
– Вот и дай Сюзет Валери номера и пароли. И все. И не приставай ко мне с глупостями. С тех пор как ты влюбился, я тебя перестал узнавать. Научи ее. Напиши инструкцию. И отдай ей. Все. Если у нее есть свой счет в банке, то она сможет перевести оттуда деньги в любой момент. Сколько там у тебя?
– Чуть больше восьми тысяч фунтов.
– Ей хватит до того, как Сол сделает ее звездой. Все, закончили этот разговор. И выбрось эту дурь из головы, у нас все получится.
– Я знаю, что получится. – Я усмехнулся. – Это не ко мне вопрос, не я стал пить бурбон с утра.
– Лучше бы ты бурбон пил, чем нес ахинею. Давай к нашим делам. Завтра приезжает тот человек, которого мы ждем. Он остановится в отеле в австрийском секторе. И тебе надо будет с ним познакомиться.
– Наконец-то, – выдохнул я. – У нас все готово, дело только за ним.
Днем я зачем-то перечистил все оружие заново, попутно слушая радио и читая газеты. Убийство Крауса не сходило с первой полосы, а затем по радио сообщили, что найдена машина, которой воспользовались убийцы. И в багажнике обнаружено еще одно неопознанное тело. То есть «Плимут» все же нашли. Подозреваю, что по запаху. Никаких предположений никто не высказывал, так что будем ждать вечерних газет, уж там всякого напишут.