- Да, Ваше Величество.
- Отлично! Как только возвратиться Уолси, созываем мой тайный совет.
* * *
- Томас, это ваша гвардия охраняет королевские палаты? - Спросил я.
- Моя, Питер.
- Вы позволите мне заменить их на моих?
- На ваших? Индейцев?
- На патагонцев. Во-первых, - они не понимают нашу речь, поэтому их не возможно подкупить и они не передадут наши разговоры. Поэтому их можно ставить охранять королевские покои внутри. Во-вторых, - они сильны и бесстрашны. В третьих - у них нет претензий к королевскому двору. В четвёртых, - им без разницы, кого убивать. В пятых, - они меня не могут предать физически, а значит и Короля.
- Убедительно. Генрих согласен?
- Король в восторге. Таких гвардейцев нет ни у кого больше.
- А ливреи? У нас таких размеров нет.
- Это понятно. Постоят пока в своих доспехах, а платье я им сам сошью. Казна выделит средства?
- Зачем вам, Питер? У вас же и так...
- Сэр Томас, как вам не совестно зажимать королевскую казну! - Засмеялся я.
- На том стоим, дорогой сэр Питер, - улыбнулся лорд-казначей.
- Вы рушите систему, Томас. Статьи расхода есть? Есть. Значит и расходы должны быть и документы по списанию средств, на основании которых средства из казны изымутся... А куда они пойдут дальше уже будет зависеть от вас. Мне вы компенсируете затраты в размере половины от установленных ранее, а остальное можете отдать королю на... э-э-э... Карманные расходы.
Говард лукаво улыбнулся и хитро посмотрел на меня.
- Ловко.
- Так и мои "финансовые вливания" не будут так заметны. Не все "друзья трона" воспримут меня, как альтруиста.
- Согласен с вами, но, всё же скажите, Питер, для чего вы всё это делаете? Приехали в Британию? Сорите деньгами?
- Честно?
- Хотелось бы.
Я грустно улыбнулся.
- Во-первых, - я рыцарь Христа, а здесь в Англии заваривается большая каша раскола. Кто её варит? Мне всё равно. Я не хотел бы, чтобы кто-то использовал инициативу ордена, направленную на ослабление Папской власти, в целях разрушения веры в Христа. Мы же не хотим, чтобы в Англии произошли события, схожие с событиями в Европе?
- Вы подразумеваете их отход от Римской церкви?
- Да. И внутренние войны.
- Я хочу напомнить вам, Питер, что вы добровольно шагнули в круг, избранных. Немногих, которым доверена охрана истинной цели Ордена и продвижения Ордена к ней.
- Но я не знаю...
- И не обязаны, - прервал меня Говард.
- Ну, хорошо... Тогда ответьте на мой вопрос.
- Хотим ли мы? - Переспросил Говард.
- Да.
Говард шагнул с дорожки Хэмптон парка и сорвал веточку молодого кипариса и понюхал её на сломе.
- Раскола не избежать, но раскол расколу рознь. Тут я с вами солидарен. Надо создавать атмосферу непреодолимых противоречий и этот процесс форсировать не надо. Но Генрих торопится разрубить узел и войти в историю. Тут Уолси, хитрая лиса, вложил зерно гордыни. Он играет на противоречиях Империи и Франции, получая от обеих сторон дары.
Война? Сколько их у нас было, Питер?! Внутренних и внешних. Вон, с франками сколько веков воюем. И с Империей. Со времён отсоединения от Рима. Нет пятилетия без войны. Война прекращается только для того, чтобы подготовиться к новой войне. Прекращается, Питер, а не заканчивается. Все хотят нами править. А что тут есть?! Мерзкий климат, да непокорные скоты и кельты!
Мы дошли до пруда, заросшего кувшинками и пошли вдоль берега.
- А во-вторых? - Спросил Говард.
- Что, во-вторых?
- Ну, во-первых вы сказали, а во-вторых.
Я покраснел. Это я мог делать легко.
- Во-вторых, сэр... Мне не ловко. Не думал, что придётся об этом говорить.
- Раз сказали "А", говорите "Б".
Я сделал несколько шагов и сказал:
- Король хочет наследника, и я подумал, почему бы наследником трона не быть моему внуку?
- Ха-ха-ха! Питер! Я всё же в вас не ошибся. В вас сочетается верность ордену с амбициями древнего рода. Сразу чувствуются ваши двенадцать поколений достойнейших предков. И подаёте вы свою дочь очень достойно. Даже покойный Стафорд ведёт... вел свой род по вторичной линии и только с 1194 года и считается лишь девятым бароном. А вы, насколько мне известно, приняли титул тринадцатого барона Аленкера? Примите мои соболезнования.
- Да, Томас, только что мне пришло известие о смерти моего старшего брата Сиаму.
- Я искренне считаю, что ваша дочь достойнейшая партия для короля Англии. И мне понятны причины вашего здесь появления. Когда вы сможете поменять гвардию?
- Сегодня. Давайте так и сделаем. В вечерний королевский променад и поменяем. Вы ознакомились с регламентом гарда?
- Да.
- Мне помочь вам в организации охраны и секретариата? Вы же и его будете менять, как я полагаю?
- Менять буду, но, если позволите, чуть позже. Пока мои секретари будут выполнять ту же работу, что и ваши. Параллельно.
- Да. Там есть свои особенности.
- Ещё вопрос, сэр?
- Давайте.
- Я просмотрел бумаги Бекингемшира и обнаружил купчую на двенадцать акров земли совсем рядом с Вестминстерским аббатством. Через речку от него. Мне сказали, что на земле стоит действующий монастырь и небольшая церквушка. Посоветуйте, как мне поступить?
- Тут я вам плохой советчик. Эту землю Эдварду Стаффорду продал хитрый Уолси, а монахов выгнать не удосужился. Монастырь с довольствия снят пару лет назад, а раньше он был прикреплён к аббатству. Там ещё старая больница для прокажённых женщин имени Святого Джеймса глубоко в лесу среди болот стоит. Её от дороги не видно, и она действующая. Там вообще сплошные болота. Вы видели ту землю?
* * *
Нынешний Лондон располагался на островах и на болотах. Болота постепенно осушались каналами и мостились камнем. Острова так и оставались островами, постепенно обживаясь людьми. Темза разливалась широко и была намного мельче. Но для нынешних судов с осадкой менее трёх метров глубины во время прилива вполне хватало
Вестминстерский дворец и аббатство находились на острове Торни при впадении в Темзу реки Тайберн. Мой участок земли находился в их междуречье. Северная протока Темзы была узкой и мелководной. На ней стояло два моста. Вдоль берега Темзы шла дорога с единственным мостом через Тайберн.
Я переехал через мост и остановился, пропуская мимо себя кавалькаду строителей. Снова стоял сентябрь. Мой четырнадцатый сентябрь в этом мире.
- Котсу! - Окликнул я старшего строителя.
Ко мне подъехал всадник.
- Как настроение?
- Настроение бодрое, сэр.
- Правильно. Не раскисайте. Ещё раз пройдёмся по плану работ. Первое - перекрыть протоку дровяной запрудой у входа и до моста, и осушить её. Второе - углубить русло протоки до этого моста на десять футов и укрепить берега и дно камнем. Третье - установить шлюзы на входе в протоку и возле моста, проложить по ним мосты и убрать запруду. Четвёртое - вскрыть запруду до моста, перекрыть протоку после моста и перенаправить эту реку в ту сторону, - я показал рукой вверх по течению.
Пятое - углубить протоку после этого моста на десять футов, укрепить берега и дно камнем, поставить шлюз, проложить по нему мост и вернуть поток этой реки в ту сторону.
Потом заняться расчисткой русла нашей реки, - я ткнул пальцем в едва вытекающий из под моста Тайберн, и осушением участка. Вопросы есть?
- Материалы?
- Идут следом. Ещё! Скажи всем, сделают работу - поедут домой.
* * *
Когда я через месяц приехал на место работ, я увидел следующее. Протока была перекрыта в двух местах и шли дноуглубительные работы. Осушить полностью участок не получилось, и индейцы работали по колено в грязи.
Выручала прорезиненная и вязанная шерстяная спецодежда.
Мы научились добавлять в каучук серу и раскатывать его на тонкие листы, прокладывая их между тонких слоёв ткани и потом прокатывать её между раскалённых валиков.
Из этой ткани получались неплохие крепкие куртки и штаны с припаянными к ним сапогами.
Я смотрел на работающих в грязи индейцев, одетых в жёлтые прорезиненные костюмы с чувством личного удовлетворения.
- Во что это они у вас одеты? - Спросил Говард, напросившийся в тридцатимильное путешествие, когда узнал, куда я еду.
Он мне очень помог в налаживании системы охраны и службы канцелярии королевского двора.
Помог и при аресте кардинала Уолси. Не избежал задержания и Томас Кромвель, который был отпущен под "подписку о невыезде" после того, как дал чистосердечные показания против своего босса.
Мигель работал с ним лично, и обошлось без членовредительства. Наш начальник секретной службы обладал исключительным даром нагонять жути обычной беседой.
Весь покрытый татуировками, рельефно выделявшимися из-за шрамов, он, только играя лицом, мог создать благоприятную для допроса атмосферу.
Присутствовавший на допросе Говард потом убеждал меня, что Мигель колдун. А Мигель был обычным испанским моряком, такой же орудийной крысой, как и Санчес. Они были закадычными друзьями.
Мигель десять лет прожил в Бразилии и погрузился в культуру индейцев и их традиции. Он был прекрасным помощником Магельянша, и я взял его с собой, потому, что он отлично справлялся с индейцами. Но потом, оказалось, что он обладает исключительной особенностью не только четко ставить задачи, но и убеждать людей их выполнять.
Возможно, что он использовал индейские методики введения ритуальной жертвы в транс. Мои тупинамба тоже, оказывается, были теми ещё выдумщиками. Высшим уважением к жертве было ввести её, при помощи магии и травяных настоек, в состояние полной бесчувственности к боли, оставаясь в "здравом уме и трезвой памяти". Потом жертва сама отделяла от себя части тела. Её съедали медленно, чинно и благородно.
Мигель рассказывал мне это спокойно и без ажиотажа, и я понял, что ему можно доверить допросы.
Кардинал Уолси тоже присутствовал на допросе, но заочно, слушая через слуховую трубу, о чём рассказывает его секретарь.