сность. Напросился он, или не напросился, но это так. Если он погиб, тем более на ваших глазах, значит вы повинны в том, что у меня сейчас нет ни друга, ни казначея, ни мастера Ордена двенадцатого посвящения. Вы это понимаете? Вы должны были кинуться в пасть этой медведицы! Вы! - Вскричал король и ударил меня кулаками в грудь.
Его правый кулак попал по ещё не зарубцевавшейся ране и я, сдержав вскрик, покрылся испариной.
Король увидел боль в моих глазах, а может что-то ещё, и отшатнулся.
- Прошу меня извинить, сир, - выдавил я из себя, превозмогая боль, - и придумать для меня любое наказание.
В глазах Генриха не было страха, но смотрел он на меня по-особому. По-новому. С интересом.
- Ваш шрам на лице... Из него течёт кровь.
Я шагнул к зеркалу. Шрам рассекал лоб и щёку возле носа, и заканчивался на подбородке, пять миллиметров не достав уголка рта.
Присыпанная табаком присохшая масса разжёванного корня растения масито на лице выглядел даже симпатично, но из-под неё вытекали капельки крови.
- Не страшно.
- Мне рассказали про ваш удар копьём, - уже более менее примирительно сказал король. Да и лошадь Говарда, будь она неладна! Её так и не нашли?
- Да кто бы её искал? Там топь. Увязла, наверное.
- И далась вам эта проклятая земля?! Попросили, я бы вам...
Генрих махнул рукой и присел на кровать опустив взгляд в пол.
- Вот где сейчас честного казначея найдёшь?! - Сокрушаясь спросил король.
- Позвольте спросить, сир?
- Спрашивайте, - разрешил, отмахиваясь от меня Генрих.
- Вам нужен именно казначей, или...
- Мне нужен казначей! - Повысив голос, ответил король. - Подходит время сбора налогов. Говард уже в это время готовил отряды сборщиков подати.
- У меня есть очень хороший сборщик подати и не из простолюдинов. Он сын султана Тернете. Принц крови. Я могу ему отдать баронский феод в одном из своих графств.
- Он, действительно, принц?
- Я лично знаком с султаном Табаридже. Он прислал сына свататься к моей дочери, да так и остался в моей... э-э-э... команде. Он хороший и смелый воин, и прекрасный счетовод. Пять лет он считал мои доходы от пряностей на Нейру. А там даже в одном порту очень сложная бухгалтерия, а он контролировал всё море Пряностей.
- И что ж там такого сложного? Оно само в порту... происходит.
- Что сложного? - Удивился я. - Это оно в Лондоне "само происходит", а у нас всё движение товара под личным контролем казначея Ост-Индской компании и их счетоводов. Пряности у аборигенов выкупают "скупщики" и привозят в порт, где товар сертифицируется и делится по категориям качества. И товары, привозимые торговцами на обмен, тоже проверяются, оцениваются. Испанские монахи ордена когда познакомились с нашей системой учёта и двойной бухгалтерии, не стали ничего менять и попросили меня остаться там на условиях, которые были мне даны португальским королём Мануалом.
- Да... Жуан очень недоволен, кто острова Пряностей отошли Испанцам. Папа развёл руками перед португальскими просителями отменить буллу о разделении мира пополам. Испанцы доказали ему, что острова находятся за пограничным меридианом.
- Португальцы обхитрили сами себя, захватив часть бесполезной Южной Америки. Сами настояли на перенесении западной границы.
- Не такая она и бесполезная, эта часть, - усмехнулся Генрих, потом, будто стряхнув с себя морок, воскликнул:
- Заболтали вы меня, Питер! Где ваш казначей?
- Он занимается казной вашего двора, сир, и сейчас находится в архиве канцелярии двора вашего величества. Проверяет старые книги.
- Даже так? Зовите его.
Я подошёл к стене и вынув пробку из "слуховой" трубы, громко в неё сказал:
- Мандар Саха доставить в покои короля.
- Полезная штука, - хмыкнув, сказал Генрих.
- И, главное, - работает.
После того, как мы раскрыли королю систему прослушивания, он как-то мне сказал:
- Питер, а можно мне такие трубы провести? Чтобы я мог слушать? В Вестминстерском дворце были такие тайные комнаты и слуховые туннели. А здесь Уолси говорил, что нет. Якобы для себя делал дворец, а себя зачем слушать.
И мы ему такие трубы провели. Но, главное, мы провели ему переговорную трубу для связи с комнатой охраны.
Широкие двойные двери распахнулись и в королевские покои ввели Мандар Саха. Я подозвал его рукой. Мандар Саха подошёл к королю и упал перед ним на колени.
- У них так принято? - Спросил меня Генрих.
Я кивнул.
- Встань, - приказал король. - Говорят, ты хорошо считаешь деньги. Мне нужен казначей. У твоего отца султана есть казначей?
- Есть, мой повелитель
- Я хочу, чтобы ты был моим казначеем. Справишься?
- Это великая честь для меня, повелитель. Я буду стараться.
- Это не только честь, но и вторая по значению должность в королевстве. Ты не должен падать ни перед кем ниц. Даже передо мной.
Король посмотрел на меня.
- Хотя, это чертовски приятно. Поможете ему, Питер подготовить королевский ордер.
- Он сам справится.
- Справлюсь, повелитель, - подтвердил Мандар Саха.
- Ступай, - сказал Генрих, и новый казначей вышел спиной в распахнувшиеся двери.
Король молча походил по кабинету. Молчание затянулось. Я стоял у окна и посматривал во двор. Там снова выезжали лошадей. Там всегда выезжали лошадей. Генриху это нравилось. Он мог часами сидеть на подоконнике и смотреть, как выезжают лошадей.
- Слушайте, Питер, а ведь вы мне подкинули очень неплохую идею. Зачем мне ставить на королевские должности аристократов? Знаете сколько я платил Говарду за его герцогский титул? А пенсион барону значительно меньше. Вот мы недавно воевали с Франциском и его королевский маршал герцог Анн де Монморанси своим жалованием опустошил казну. А мой Брэндон был всего лишь виконтом. Вот я и думаю... Я хотел предложить ему должность канцлера, но он теперь герцог...
- И большой пенсион у канцлера?
- Семь тысяч.
Я поморщился левой стороной лица.
- Что? - Спросил король.
- Кто-то, думаю, готов сам доплачивать, за то чтобы служить вам, ваше величество.
- Вы думаете? - Удивился король.
- Уверен.
Король задумчиво посмотрел на меня.
- Ну, допустим, я одного такого знаю, но больше как-то не припомню. Все только просят. Не даёт никто. Да и нет ни у графов, ни у герцогов больших доходов. Две, максимум три тысячи с лена.
- Поручите своему новому казначею провести ревизию городских доходов и доходов гильдий. Полагаю, вы удивитесь.
- Да? Откуда вы знаете?
- У вас большая и богатая земля. Здесь не может не быть денег.
- Они-то есть, - вздохнул король, - но не у меня. Вы говорили, что ваши бразильские земли сопоставимы по размеру с Британией. Что у вас есть? Кроме золота, конечно и деревьев. Как вы управляетесь?
- Вам бы посмотреть лучше. Может, сплаваем?
- Сплаваем? Вы с ума сошли! Это же такие расстояния по страшному морю!
Король передёрнул плечами.
- Вы уж, извольте так рассказать.
Я тоже вздёрнул плечами.
- Всё, опять же, под контролем одного человека. Мы пилим лес, строим корабли, обрабатываем землю.
- Какой у вас доход? - Перебил меня Генрих.
- Около двухсот тысяч.
- Сколько?! - Удивился Генрих.
- В том году было двести тридцать тысяч. В этом планируем двести пятьдесят. Это без добытого золота. Его мы не учитываем.
- У меня всего тридцать тысяч, - задумчиво сказал Генрих. - Как вам это удаётся? На чём вы...э-э-э... Делаете доход.
- Соль, сахар, креветки, кукуруза, бумага, хлопчатые ткани, древесина, корабли, конструкторы домов.
Генрих, до этого смотревший в окно и стоявший ко мне боком, резко повернулся.
- Конструкторы домов? Что это?
- Это - пиленые заготовки для деревянных конструкций. Из них можно собрать что угодно. Хоть крепость, хоть дворец. Могу показать образцы строений. Мы высадили у себя дерево, которое очень быстро растёт. Эвкалипт, называется. Он за год вырастает на пять футов. А за десять лет на сто. Как-то так...
- И вы всё это сам придумали, Питер?
- Да, ваше величество. Там жили одни дикари.
- А работают на вас, тоже дикари?
- Да, ваше величество.
Король стукнул кулаком по подоконнику.
- Налейте нам вина, Питер.
Я подошёл к винному столику и, плеснув вино, поднёс бокал Генриху.
- Мы не можем правильно управлять хозяйством. Я это понял. Никто из нас до такого бы даже не додумался. Мы привыкли только отбирать то, что кто-то уже сделал своими руками и головой. Аристократ не способен производить. И поэтому не способен управлять. Надо что-то менять.
Последнее слово король произнёс тихо, почти шёпотом.
- Вы заставили работать на себя даже дикарей!
- Я не заставлял, сир. Им самим интересно. Им интересно заниматься разным трудом. Сегодня они пильщики на лесопилке, завтра - строят дома, через неделю - корабли. И им нравиться узнавать новое. Мы создали культ учения. А ещё у них появились чистые и красивые дома, много еды, красивые и удобные вещи, которые они получают за свой труд.
- Вы прямо социалист-утопист, как Томас Мор.
- Да, кстати... Должность канцлера, вроде бы, у Томаса?
- Томас? Нет. Он временно занялся делами Уолси. Проводит ревизию бумаг.
Генрих вздохнул.
- Мор - своевольный идеалист и выдумщик, а мне, я уже понял, нужен юрист буквально исполняющий мою волю. Но сейчас не об этом. Ваш Мандар Саха способен не только считать и собирать деньги, но и управлять хотя бы Собственностью Короны.
- Не думаю.
- А мы можем подчинить его вам...
- Его должность выше моей.
- Мы восстановим должность Лорда-распорядителя. И добавим вам функции сенешаля. Вы станете моим заместителем. Почему-то я вам верю, сэр Питер. Вы знаете, кто такой Лорд-распорядитель-сенешаль?
- Сенешаль - управляющий у герцога. У меня таких было двое, но я их выгнал. Воровали в наглую. А про распорядителя... Нет, не знаю, ваше величество.