Мы вошли внутрь.
- Пусть нас сопроводят в хранилище, - распорядился я.
Спустившись на три лестничных пролёта вниз, мы оказались в сухом кирпичном подвальном помещении с массивными раскрытыми дверями, перед которыми стоял мой стражник, спокойно пропускавший нас дальше по коридору. Везде на стенах горели масляные светильники.
Хранилище состояло из пяти, разделённых кирпичными колоннами и чугунными решётками квадратных комнат, заставленных "библиотечными" стеллажами, на которых в ящиках лежали, как понял Мартин, деньги. Некоторые ящики были уже опечатаны малой королевской печатью.
- Молодцы, уже заканчивают, - сказал я. - И то... трое суток считают. Тут и спят и... едят. Много насчитали?
К нам подошёл малый королевский казначей и, поклонившись, сказал:
- Один миллион четыреста тридцать восемь фунтов стерлингов в золотых соверенах короля Генриха Седьмого. Остаток - около двухсот фунтов. Недостача - восемьсот фунтов стерлингов.
- Ну, вот и причина сердечного удара, - сказал я.
- "А-то ты не знал сколько там не хватает", - мысленно усмехнувшись подумал Мартин Лютер. - "Что-то подсказывает мне, что твои "ребята" были здесь чуть раньше смерти Купера".
* * *
Мартин поставил на классной доске шесть крупных "точек" в виде вершин шестиугольника.
- Как вы знаете, в основе нашей методы обучения лежит наставничество. Однако, не все "наставники" добросовестно исполняют свои функции. Скажем так... Мало кто вообще исполняет свои обязанности.
Аудитория оживилась.
- Многие из них отягощены своими непосредственными ежедневными заботами в храмах и монастырях. Хотя за денежным вознаграждением в канцелярию университета все приходят исправно.
Раздались смешки.
Послушать нового президента университета пришли не только профессора и преподаватели, но и студенты, как старших, так и младших школ. Большая новая аудитория Королевского колледжа вмещала сидячими до тысячи человек, но все скамьи были заняты плотно прижавшимися друг к другу слушателями.
- Не побоюсь громких слов, но считаю новую систему обучения уникальной и универсальной. Во первых, наставник будет получать жалование только в случае успехов своего ученика на экзаменах и отсутствия на него жалоб.
Во вторых, наставником может стать любой студент университета, а не только студенты двух выпускных курсов. Форма наставничества, когда младшие живут со старшими и выполняют за своих наставников всю бытовую работу и поручения отменяется.
Наставничество закрепляется тройственным договором, и может быть расторгнуто студентом в любое время.
Мартин развернулся к доске и соединил точки "Звездой Давида", а потом написал возле верхней точки: "понимание студентом целей", а у нижней: "понимание наставником целей", у левой верхней: "знания студента", напротив: "знания наставника"; у левой нижней: "личность студента", напротив: "личность наставника".
- Вот краеугольный камень нашей системы обучения.
Мартин поднял руку, успокаивая аудиторию.
- Второе новшество... Латынь остаётся только в виде предмета обучения на факультете лингвистики, на теологических и медицинских факультетах. На остальных факультетах обучение будет вестись на государственном языке - английском.
Теперь, что касается свободного времени студентов. В младших школах создаются скаутские военно-спортивные организации и проводятся университетские игры "Зарница". В колледжах создаются спортивные команды и проводятся спортивные соревнования. Участие студентов хотя бы в одной спортивной команде обязательно и влияет на итоговую характеристику и рекомендации. Лучшие выпускники будут гарантированно обеспечены... работой
Мартин не успел уточнить, чем они будут обеспечены, но аудитория и не дала ему договорить, перекрыв его голос овациями и криками.
Глава двенадцатая.
Июль 1535 года.
Лондон встретил меня моросящим дождём, от которого я уже успел отвыкнуть на севере. В Йоркшире лето было сухим и жарким. Температуры поднимались и до тридцати градусов по Цельсию. И зимы были холодными и снежными. До минус пяти.
Моя двуконная коляска хоть и имела прорезиненную тканную крышу, но для мороси и тумана последняя препятствием не являлась и я в быстром темпе пристегнул, снятый ранее передний полог со стеклянным окошком впереди.
До Винздора оставалось около сорока вёрст скучнейшего пути. Укрывшись от дождя, я вытянулся на лежанке и задремал. Во сне я в образе Симона Волхва ехал на верблюде из Самарии в Тир с мешком золота, предназначенным для выкупа. Но это повторяющееся видение мне так надоело, что я, не прекращая сна, отогнал его и провалился во тьму, из которой прорисовался замок в древнеримском городе.
Я видел его сверху, облетая по кругу.
- "Давненько я не летал", - подумал я, всматриваясь в "темпл".
Это было строение, являющееся частью городской стены, а сама стена и изгибы реки ему что-то напоминали. И он понял, что видит Лондиниум, периметр стен которого повторял границы Лондонского Сити.
"Спустившись" ниже я увидел на стенах крепости рыцарей в серых от грязи плащах с красными крестами на груди. "Господи, какой же это год?", - подумал я и проснулся.
Мне стало душно и я приоткрыл полог. Морось так и сыпала. Из Лондона мы уже выехали.
- Облегчиться бы, милорд, - сказал возница, услышав движение за спиной.
- Тормози, - сказал Мартин, и коляска остановилась.
Возница, заклинив колёса, соскочил на землю и кинулся в ближайшие кусты. Я сполз затёкшим телом вниз и оросил колесо.
- Надо же, как меня осенило! - Сказал он сам себе. - Вот почему английские короли не могут войти в Сити. Это - территория тамплиеров, оставшаяся не захваченной англосаксами.
Получила объяснение и причина, почему и сами англосаксы не селились не только в черте города, но и близко к нему. Кто бы им позволил?
- "Скорее всего, между короной и Сити есть древнее соглашение", - подумал я. - "Потому-то король не осудил тамплиеров в четырнадцатом веке и игнорировал требования Папы".
Я помнил из скудных публикаций, что король долго не допускал инквизиторов-доминиканцев в Британию, а когда впустил, не разрешил им проводить тяжёлые пытки с помощью специальных приспособлений, которые запретили перевезти через пролив.
Инквизиторам были разрешены только "лёгкие" пытки, как-то: ломание конечностей, выворачивание суставов. Британские тамплиеры были заранее предупреждены о готовящейся расправе, до того, как начались официальные преследования и они спрятались в Шотландии, где тут же началась война за независимость от Англии.
- Вот так открытие! - Восхитился я. - И что это нам даёт? А даёт понимание, что и в шестнадцатом веке Тамплиеры в Англии - сила! Тайная сила. А в Шотландии?
Возница выбежал из кустов, и мы снова тронулись в путь, но сонливость у меня прошла.
Я вспомнил, что так и не посмотрел в своё время нашумевший фильм "Код Да Винчи". Вернее, начал смотреть, но фильм показался мне слишком надуманными, притянутым... Родственники Христа, Меровинги... А там про этот "темпл" говорилось, я вспомнил, что где-то видел это в обсуждениях. А если бы помнил, то и вопросов бы не было про то, куда делись тамплиеры.
- "Тут они все и остались", - утвердился в своих мыслях я. - "И теперь просятся наружу с моей помощью. То-то они школ и университетов в Англии настроили! Аж два города".
Я вспомнил, что читал про "Лондонский Сити": "Утверждается, что "современный период" истории Сити начинается с 1067 года, и он старейший, всегда существовавший, орган муниципальной демократии в мире. Он возник раньше британского парламента, и его устройство коренится в древних правах и привилегиях, которыми пользовались граждане еще до норманнского завоевания 1066 года. История Сити и лондонской фондовой биржи неотделима от истории еврейского клана Ротшильдов" .
- Ну, это понятно, - пробормотал я. - Куда без них?
Вспомнил также и британского писателя Робина Рамсея, который как-то сказал мне лично: "Я начал писать о политике давным-давно, и уже тогда меня удивило, что почти нет исследований лондонского Сити. В обществах есть свои закрытые зоны, и вы собираетесь проникнуть в одну из таких великих запретных зон британской политики".
- Да, не хочу я проникать в британскую политику, - сам от себя отмахнулся я. - Пусть течёт, как текло. Что всплывёт, увидим.
Я снова закрыл глаза и, расслабившись, отключился.
- Монсеньор! - Услышал я Стефана. - Патруль! Королевские гвардейцы!
- Чего ты так орёшь, Стефан?! - Спросил я. - Словно дракона увидел.
Отстегнув пару пуговиц, я, встав в коляске, выглянул сбоку вперёд. Мы проезжали небольшое поселение. Впереди виднелся мост. "Итон", - прикинул я. - "Где-то тут королевский колледж. А-а-а... Проехали уже, раз мост".
- Я же просил тебя разбудить перед Итоном?! - Возмущённым тоном сказал я. - Ты чего?
- Будил. Вы, монсеньор, меня своими сапогами всего испинали.
Стефан показал свой грязный в глине камзол и плащ. Он сидел на "запятках" коляски и как-то умудрился перелезть на ходу во внутрь.
Тем временем, мы подъехали к патрулю, который, на удивление, просто расступился, пропустив коляску мимо. Конные гвардейцы, одетые в кожаные, длинной ниже колен, куртки, надетые поверх кольчуг, просто проводили их взглядами, но отправили вслед за ними конного сопровождающего.
Коляска, обогнув крепость вдоль рва, остановилась возле поднятого моста южных замковых ворот.
Я опустил складывающуюся крышу коляски и пересел лицом по ходу движения. Таких замков я ещё не видел. Мощные тяжёлые стены угрожающе нависали. Стражники смотрели сверху спокойно и с интересом.
- Представьтесь, монсеньёр, - послышалось с башни.
- Питер Диаш, - лорд-распорядитель. К королю, - крикнул Стефан.
Мост стал опускаться сразу, как только прозвучало имя гостя.
* * *
- Здесь нет тумана... Хорошо, - сказал я, спеша за королевским пажом, по дорожке посыпанной мраморной крошкой.