Масуди, по всей видимости, был сторонником усиления власти халифов Багдада, и в лице Саманидов он не без основания видел их соперников, разрушителей единой арабо-мусульманской империи. Не в силах противопоставить в своем сознании мощи Саманидов какую-либо реальную политическую силу, Масуди предпочел умолчать в своих сочинениях об их государстве, несмотря на то что побывал в его пределах.
Маршрут путешествия Масуди по Ирану теперь можно установить только приблизительно. Скорее всего, первым крупным иранским городом, в котором побывал географ, был расположенный в плодородной долине Хамадан. Он упоминается как в Библии, так и в сочинениях античных авторов. Арабы-мусульмане подчинили Хамадан в 642 г. после разгрома сасанидских войск при Нахавенде. Хроники свидетельствуют, что жители Хамадана добровольно открыли ворота завоевателям, согласившись выплатить им контрибуцию. Однако вскоре хамаданцы восстали и изгнали оставленный в городе гарнизон. После этого арабо-мусульмане вновь подчинили Хамадан, на этот раз взяв его штурмом. Ко времени посещения Хамадана Масуди это был значительный центр ремесла и торговли, а также стратегически важный город-крепость с высокими крепостными стенами, в которых было четверо ворот, и мощной цитаделью. Во время усобицы между Амином и Мамуном Хамадан перенес в 810 г. длительную осаду. Когда в Хамадане побывал Масуди, потрясения того беспокойного времени были позабыты — торговля бойко велась на трех городских базарах. О благоприятной хозяйственной обстановке свидетельствует то, что Хамадан вышел за пределы крепостных стен и оброс обширными пригородами. Конечно, ни Масуди, любовавшийся дорогими и разнообразными товарами, ни приезжие купцы, ни местные жители не могли предположить, что через 17 лет — в 932 г. — Хамадан подвергнется новым суровым испытаниям. Эти трагические события лежат вне хронологических рамок путешествия Масуди по Ирану, однако поскольку наш автор продолжал живо интересоваться тем, что происходит в этой стране, он составил описание того, что случилось в Хамадане, на основе свидетельств очевидцев.
Дело в том, что в связи с ослаблением центральной власти в Халифате в Иране появилось много авантюристов, желавших последовать примеру Саффара — отложиться от халифа, основать собственную династию, а то и постараться установить контроль над всем арабо-мусульманским миром. Одним из таких искателей приключений был владетель небольшого княжества в североиранской области Гилян Мардавидж ибн Зийар, отец которого был наместником этой области, поставленным Саманидами. Обуреваемый честолюбием, он захватил в 928 г. соседний с Гиляном Табаристан, а в 931 г. — большую часть западного Ирана. Для упрочения положения ему необходимо было занять и Хамадан. Однако когда авангард войска Мардавиджа под командованием его племянника подошел к городу, его атаковали халифские войска. Авангард был разбит, а племянник Мардавиджа погиб в бою. Вскоре сам Мардавидж с главными силами подошел к Львиным воротам Хамадана. Эти ворота носили такое название,
так как напротив них находилась статуя льва, поставленная там, по преданию, Александром Македонским. Согласно местному преданию, лев являлся палладиумом — хранителем Хамадана. Местные жители считали, что город будет разорен только в том случае, если враги сломают статую льва. Подобного рода поверья имеют широкое распространение по всему миру. В древнегреческом эпосе говорится, что троянцы считали свой город неприступным, пока в нем хранится статуя Афины Паллады. Новгородцы полагали, что враг не подчинит Новгород, пока на куполе Софии Новгородской находится чугунное изображение голубя. Такие воззрения восходят к той архаичной эпохе, когда обитатели поселения мыслили его живым существом, обладающим душой, помещающейся в некоем талисмане. Разрушение талисмана неминуемо влекло за собой и гибель города. Мардавиджу, видимо, было известно о хамаданской легенде, и он отдал приказ своим воинам немедленно разрушить статую льва — скорее всего, не потому, что верил в его силу, а потому, что предвидел тот моральный урон, который это нанесет защитникам Хамадана. В ожесточенной битве, завязавшейся у Львиных ворот, хамаданцы и халифские войска были разбиты. Ворвавшись в город, воины Мардавиджа безжалостно убивали всех, кто попадался им под руку, и целых три дня грабили богатый торговый центр. Вскоре после этого аналогичная судьба постигла жителей другого иранского города — Динавара, которых не спасло даже заступничество известного своим благочестием суфия Мушада ибн Вабида, заколотого одним из военачальников Мардавиджа.
Овладев Западным Ираном, Мардавидж дошел до рубежей Ирака, грабя, убивая и захватывая пленных на своем пути. Дальше он идти не решился — ведь его войско было обременено богатой добычей, а следом за ним гнали около ста тысяч пленников. Повернув назад, Мардавидж пришел в центральноиранский город Исфахан, который избрал своей столицей. Выбор был сделан не только на основе соображений экономического и политического характера, но также потому, что, согласно предсказанию астрологов, в Исфахане должен был объявиться некий царь с золотыми ногами, который завоюет весь мир и у которого будет сорок последовательных преемников. Мардавидж, мечтавший о восстановлении самостоятельного иранского государства, решил, что он и есть этот самый царь с золотыми ногами. Новый властитель приказал вновь отстроить Исфахан на награбленные им в других иранских городах средства и переехал туда на постоянное жительство. Желая показать всем, что он является истинным иранским шахиншахом — царем царей, Мардавидж велел изготовить золотые одежды, золотой трон и корону по образцу тех, которыми пользовались Сасаниды. Однако этим честолюбивым замыслам не суждено было воплотиться в жизнь. Как и многих других ближневосточных правителей, Мардавиджа подвели тюркские невольники, составлявшие его гвардию. Число гвардейцев-тюрок достигало четырех тысяч человек, и слишком увлекшийся новой ролью будущего вселенского монарха Мардавидж не отдавал себе отчета в том, какая это грозная сила, позволяя себе подвергать унижениям не только простых воинов, но и их командиров. Недовольство тюрок своим владыкой вылилось в то, что ряд военачальников составили против него заговор. Однажды, когда Мардавидж, будучи в особо хорошем расположении духа, отправился на охоту, а затем, вернувшись, вошел в баню, к нему ворвались четверо тюркских военачальников и убили его. Воспользовавшись всеобщим смятением, заговорщики немедленно бежали к халифу Ради (934—940), а войско, узнав о гибели своего повелителя, принялось нещадно грабить столицу будущей мировой империи. Так плачевно закончилась одна из многих попыток воцариться над миром, которая оказалась тесно связанной с судьбой Хамадана и других иранских городов.
Осмотрев Хамадан, Масуди, видимо, двинулся с караваном на северо-восток, к столице древней иранской области Мидии городу Рею, развалины которого находятся примерно в 8 км от современного Тегерана. Бурной была история этого города. В 330 г. до н.э. его захватили войска Александра Македонского. В 641 г. н.э. последний сасанидский шах Йаздиджард III простился в Рее с народом перед уходом в Хорасан перед лицом надвигающихся арабо-мусульманских полчищ, остановить которые он не мог. Вскоре после этого Йаздиджард погиб близ столицы Хорасана Мерва; династия Сасанидов на нем прекратилась. Город же был захвачен арабами- мусульманами в 644 г. Вскоре здесь вспыхнуло народное восстание против чужеземного господства, жестоко подавленное одним из видных арабо-мусульманских полководцев Саадом ибн Абу Ваккасом. Через сто с лишним лет после этих событий Рей сильно пострадал во время гражданской войны в Халифате, когда на смену династии Омейядов пришла династия Аббасидов. Вскоре, однако, он был заново отстроен будущим халифом Мухаммадом ал-Махди, который в то время был назначен на пост Правителя Востока и избрал Реи своей резиденцией. При ал-Махди изменилось даже название города — он стал носить имя Мухаммадиййа. Здесь одна из жен Мухаммада ал-Мадхи родила Харуна ар-Рашида, имя которого уже не раз упоминалось на страницах этой книги. Новая усобица — борьба за власть между сыновьями Харуна ар-Рашида Амином и Мамуном — не обошла Рей стороной. В 810 г. будущий основатель государства Тахиридов в Иране Тахир ибн ал-Хусейн одержал под Реем одну из решающих побед над войсками Амина. После этого сражения путь на Багдад, о печальной судьбе жителей которого мы уже знаем, был открыт для сторонников Мамуна. Во второй половине IX в. Рей не раз переходил из рук одной династии в руки другой, пока здесь не установился относительный покой после захвата города незадолго до прибытия туда Масуди — в 912 г. — Саманидами, включившими его в состав своего государства.
Большинство населения Рея составляли иранцы, усердно занимавшиеся ремеслом и торговлей. Особой славой пользовались местные шали, керамика, изделия из дерева. Знаменитой была городская библиотека, которая располагалась на берегу канала Суркани в квартале Рудха. Ее-то, уж конечно, не обошел своим вниманием Масуди.
Недалеко от города, на холмах к югу от него, находился мавзолей Биби Шахр-Бану, в котором, по преданию, была похоронена дочь последнего сасанидского шаха, захваченная в плен арабами-мусульманами и отданная замуж за ал-Хусейна, второго сына халифа Али ибн Абу Талиба. Хусейн, попытавшийся после смерти первого халифа из династии Омейядов Муавии ибн Абу Суфиана, случившейся в 661 г., поднять восстание среди сторонников своего отца в южноиракском городе Куфа, был перехвачен отрядом правительственных войск на пути из Мекки в Куфу в местечке Кербела, где его окружили и убили вместе с группой родственников и сторонников. С тех пор он стал одной из центральных фигур шиитского ислама, основным его мучеником. До настоящего времени в Кербеле ежегодно устраиваются мистерии, изображающие мученичество и смерть Хусейна и его сподвижников, а в других местностях шииты организуют траурные шествия, которые в прошлом нередко сопровождались жестокими самоистязаниями. Легенда же о том, что Хусейн женился на дочери последнего сасанидского монарха, сделала шиитский вариант ислама особенно популярным среди населения Ирана, к