Войны с вероотступниками начались как кампания по возвращению к вере и превратились в завоевательную войну, которая в конце концов увела арабов далеко за пределы Аравии. Два завоевания, во-первых, самой Аравии и, во-вторых, соседних провинций – Ирака, Сирии и Египта, были одновременными и взаимосвязанными, а не последовательными. Арабские племена, возможно, так и не были бы покорены, если бы завоевания на севере не предоставили привлекательного решения внутренних экономических проблем полуострова. Первые северные походы были всего лишь грабительскими налетами, а не завоеваниями. Они последовали только после того, как открылась слабость врага. С самого начала мединская власть была слаба и ограничивалась лишь самым общим руководством. При трудностях сообщения, существовавших в ту эпоху, командирам и правителям приходилось продумывать детали и брать на себя инициативу прямо на месте.
Рассказы о завоеваниях фрагментарны и часто противоречивы. На них так часто ссылались для установления норм закона, что некоторые ученые стали видеть в них не более чем собрание реальных или выдуманных юридических прецедентов, а не достоверный рассказ об исторических событиях. Однако их основная канва все же довольно ясна. Одной из ключевых фигур арабских завоеваний, изображаемых в традиционных повествованиях, был Халид ибн аль-Валид, главный полководец Абу Бакра. Выполнив приказ и восстановив статус-кво после смерти пророка, он сам принял решение, что делать дальше, и приступил к осуществлению планов по военной экспансии. Истинным началом арабских завоеваний, согласно этим повествованиям, была битва при Акрабе в 633 году, состоявшаяся в Восточном Неджде. Победа показала арабам, на что способна мединская власть и что было бы желательно ей подчиниться. После этого во все стороны разошлись новые экспедиции.
Между Мединой и Сирией находилось несколько полухристианских арабских племен, которые были определенной преградой для наступления из пустыни. В источниках они не упоминаются, хотя должны были сыграть какую-то роль, и можно только предполагать, что, когда император Ираклий прекратил выплачивать им помощь, которую они получали прежде от византийского правительства, это убедило их встать на сторону захватчиков. В 633 году Абу Бакр призвал добровольцев в поход на Сирию и отправил войска туда и в Палестину. Арабы разгромили небольшие силы византийцев в следующем году и совершили ряд мелких набегов в Южную Палестину, но отступили в пустыню, чтобы дождаться помощи из Медины, в то время как Ираклий мобилизовал армию. В этот момент из Ирака неожиданно прибыл Халид, пройдя вверх по Евфрату через Пальмиру, и появился перед Дамаском в апреле 634 года. Разграбив город, он отступил и присоединился к остальным войскам на юге. Византийцы тем временем подошли к Иерусалиму, но потерпели поражение от объединенных арабских сил в битве при Аджнадайне. После ряда дальнейших неудач, постигших византийцев, и шестимесячной блокады арабы захватили Дамаск. Они сразу же рассеялись по Палестине, а Халид тем временем двинулся на север. Между тем Ираклий подготовил мощную армию, состоявшую в основном из армян со вспомогательной конницей, набранной из арабских данников. Значительно превосходящие силы противника застали арабов врасплох, и они ушли из Дамаска и сосредоточились на реке Ярмук, где в июле 636 года нанесли сокрушительное поражение византийцам, что отдало в их руки всю Сирию и Палестину, за исключением двух укрепленных византийских твердынь – Кесарии и Иерусалима. После завоевания Сирии Халид был отозван и сменен Абу Убайдой – администратор сменил полководца. В 637 году Умар посетил Сирию и установил общие принципы управления.
Предложение о набеге в Ирак поступило от вождей арабских племен пограничных областей, которые, оказавшись зажатыми между мусульманами на юге и персами на севере, решили принять ислам и вместе с мусульманами напасть на персидские территории. В 633 году Халид совершил набег на Хиру с небольшим войском, набранным преимущественно из местных. Неожиданный успех убедил его предпринять новые попытки, которые закончились сокрушительным поражением арабов в 634 году в Битве у моста, где их разгромили персидские силы шахиншаха Йездигерда. Арабы вскоре подготовили новое наступление, и летом 637 года персидская армия, насчитывавшая около 20 тысяч человек, потерпела поражение от арабского войска значительно меньшей численности при Кадисии. После своей победы арабы захватили персидскую столицу Ктесифон, также известную как Аль-Мадаин, и заняли весь Ирак. Они легко победили наспех собранные персидские силы при Джалуле, и далее арабские армии стали продвигаться на север через Сирию и Ирак, чтобы встретиться в Месопотамии и завершить завоевание Плодородного полумесяца.
Согласно арабским преданиям, вторжение в Египет началось против воли халифа, как выражение недовольства со стороны Амра ибн аль-Аса, так как его обошли в Сирии. В Египте, как и в Сирии и Ираке, сложилась благоприятная ситуация. Копты, крайне недовольные греческим правлением, готовы были помочь захватчикам. 12 декабря 639 года Амр подошел к египетскому пограничному городу Эль-Аришу с йеменской конницей. Он с легкостью захватил Эль-Ариш и почувствовал, что может превратить набег в завоевание. После захвата Пелузия (ныне Фарама) он двинулся к византийской крепости Вавилон, близ нынешнего местоположения Каира, и с подкреплением из Медины легко разбил византийцев в июле 640 года. В следующем году сдался сам город, и у византийцев в Египте осталась только Александрия. После того года осады Амр и коптский патриарх заключили договор, по которому город сдался и византийский гарнизон ушел из него. Попытка греков отвоевать его с моря в 645 году достигла временного успеха, но была сорвана в следующем году.
Многие книги рассказывают историю о том, как после занятия арабами Александрии халиф приказал уничтожить огромную библиотеку, обосновывая это тем, что, если в книгах говорится то, что уже есть в Коране, они бесполезны, а если то, чего нет, они вредны. Критические исследования показали, что эта история совершенно необоснованна. Ни в одной из ранних летописей, даже христианских, ни словом не упоминается это предание, которое впервые возникает лишь в XIII веке, да и в любом случае огромная библиотека Серапеума уже погибла из-за внутренних раздоров, еще до нашествия арабов.
Арабское наступление на горные территории к северу и востоку от Плодородного полумесяца, населенные не семитоязычными народами, осуществлялось гораздо медленнее и гораздо труднее. На Иранском плоскогорье сопротивление не прекращалось в течение многих лет, и весь Хорасан в Восточном Иране был окончательно занят уже в правление Муавии. В Анатолии трудности оказались непреодолимыми, и по сей день предгорья Таврических гор отмечают северный предел земель, где говорят по-арабски.
Стратегия, которую арабы применяли в крупных завоевательных кампаниях, определялась использованием мощи пустыни, и ее принципы поразительно напоминают применение морской мощи современными империями. Арабы хорошо знали пустыню и легко передвигались в ней, в отличие от своих врагов. Они умели использовать ее в качестве средства коммуникации, для получения снабжения и подкреплений, а также для безопасного отступления в критической ситуации. Не случайно в каждой из завоеванных провинций арабы создавали опорные базы в городах на границе между пустыней и возделанной землей, используя имеющиеся города, например Дамаск, если они находились в подходящих местах, или при необходимости создавая новые, например Куфу и Басру в Ираке, Фустат в Египте, Кайраван в Тунисе. Эти гарнизонные города были гибралтарами и сингапурами древней Арабской империи. Там арабы расквартировывали свои войска, и города-гарнизоны на протяжении всей эпохи Омейядов оставались главными центрами арабского правления. Эти города – амсары, как их называли в арабской истории, – сыграли важную роль в создании и укреплении арабского влияния на завоеванных землях. Будучи меньшинством в провинции в целом, арабы составляли подавляющее число в амсарах, где арабский стал главным языком. Они служили рынками для сельскохозяйственной продукции из соседних районов, и через них арабский язык распространился по окружающей местности. Вскоре вокруг всех арабских гарнизонных городов образовались внешние районы ремесленников, лавочников, служащих и мастеровых из числа покоренных жителей, обеспечивавшие потребности арабских правителей и их армий. Переселению людей из сельской местности в эти города способствовало дискриминационное налогообложение земледельцев-немусульман и падение цен на сельскохозяйственную продукцию, которое должно было произойти в результате масштабного бесплатного распределения доходов в натуральной форме среди арабских завоевателей.
Первоначально великие завоевания были экспансией не ислама, но арабской нации, которую давление перенаселения на родном полуострове заставляло искать выход в соседних странах. Это одна из ряда миграций, снова и снова уводивших семитов в Плодородный полумесяц и дальше. Арабская экспансия была не столь внезапной, как может показаться на первый взгляд. В периоды, когда плотина, удерживавшая арабов на их полуострове, была слишком крепкой, чтобы прорваться, давление перенаселения частично облегчалось за счет постепенного проникновения арабских элементов в приграничные земли. В то время как большая часть населения обоих концов Плодородного полумесяца говорила на разных формах арамейского – семитского языка, родственного арабскому, но отличному от него, есть много данных в пользу проникновения арабов в VI и VII веках, в частности в бассейн реки Евфрат, Палестину и на юго-восток Сирии. В византийских городах Босра и Газа, если взять их для примера, проживала значительная доля арабов еще до завоевания, и нет никаких сомнений, что завоеватели нашли многих своих сородичей, которые уже обосновались в ближайших из завоеванных ими стран.
Первые авторы, и мусульманские, и христианские, придавали центральное значение религиозному аспекту завоеваний, и, возможно, некоторые современные ученые его недооценивают. Каэтани утверждал, что его значение заключается во временных психологических изменениях, происходивших у народа, непривычного к какой-либо дисциплине, желающего, чтобы его уговорили, но не чтобы им командовали. На какое-то время это придало им большую уверенность в себе и сделало их более податливыми для контроля. В завоевательных войнах религия была символом арабского единства и победы. Важность светского аспекта завоеваний отражена в их выдающихся деятелях – людях типа Халида и Амра, чей интерес к религии, как следует из летописей, был поверхностным и утилитарным. За несколькими исключениями, набожные индивиды играли лишь несущественную роль в создании Арабской империи.