вошли в Ирак и захватили столицу. В последующее столетие Буиды были настоящими правителями столицы, приняв титул царя царей, обозначающий законную верховную власть. Будучи шиитами, они тем не менее сохранили халифов Аббасидов в качестве послушных орудий и в качестве законного источника власти центрального правительства над провинциями. Пожалуй, немаловажно, что незадолго до прихода к власти первой умеренной шиитской династии двенадцатый имам секты удалился в эсхатологическое сокрытие. Буиды на некоторое время восстановили порядок и процветание в центральных провинциях. Однако признаков экономического упадка становилось все больше. Прибыльная торговля с Китаем сократилась и сошла на нет, отчасти из-за внутренней ситуации в самом Китае. Торговля с Русью и севером, видимо, уменьшилась и, возможно, прекратилась совсем в течение XI века, в то время как растущий дефицит драгоценных металлов еще больше подорвал уже слабеющую торговлю исламской империи.
Одной из основных причин экономического спада, несомненно, была невоздержанность и неорганизованность центра. Расточительные траты двора и раздутое чиновничество – порой в удвоенном количестве в свитах претендентов на власть – не обеспечивались никаким заметным технологическим прогрессом или эффективной разработкой ресурсов. В короткий срок недостаток наличных денег заставил правителей расплачиваться с высокопоставленными чиновниками и полководцами, отдавая им на откуп государственные доходы. Вскоре наместники провинций уже стали назначаться откупщиками в тех землях, которыми они и управляли, с обязанностью содержать местные военные силы и чиновничество и отправлять оговоренные суммы в центральную казну. Эти наместники немного погодя превратились практически в независимых правителей своих провинций, чисто номинально подчинявшихся халифу, функция которого свелась к предоставлению им официальных полномочий. Необходимость обеспечивать наместников и откупщиков нужной военной силой привела к тому, что на откуп стали назначать армейских офицеров, а это, в свою очередь, привело к упадку гражданского и чиновничьего правительства и замене его военными диктаторами, которые осуществляли власть через свою гвардию.
К XI веку слабость империи проявилась в серии почти одновременных нападений внутренних и внешних захватчиков со всех сторон. В Европе войска христиан продвигались по Испании и Сицилии, вырывая огромные территории из рук мусульман в волне Реконкисты, кульминацией которой стал приход крестоносцев на сам Ближний Восток в конце столетия. В Африке новое религиозное движение, охватившее берберов Южного Марокко и области Сенегала-Нигера, привело к созданию новой берберской империи, образованной путем завоевания большей части Северо-Западной Африки и тех частей Испании, которые еще оставалась под властью мусульман. Дальше на восток два крупных арабо-бедуинских племени – хиляль и сулайм – вырвались из Верхнего Египта, где жили до тех пор, и волной прокатились по Ливии и Тунису, сея хаос и разруху. К 1056–1057 годам они сумели разграбить древнюю тунисскую столицу Кайраван. Именно это вторжение, а не первое арабское вторжение VII века стало причиной опустошения Северной Африки. Арабский историк XIV века Ибн Хальдун, обдумывая разорение своей родины под ударами этих кочевнических нашествий, впервые, наверное, разработал философию истории с точки зрения циклического взаимодействия кочевников и оседлых жителей. Размышляя о вторжениях, он замечает: «В Северной Африке и Магрибе, захваченных бану хиляль и бану сулайм в начале V века мусульманской эры [в середине XI века н. э.] и опустошаемых ими в течение трехсот пятидесяти лет, до сих пор царят разруха и разгром. А ведь до той поры вся страна между Суданом и Средиземноморьем была центром процветающей цивилизации, о чем свидетельствуют развалины зданий и скульптур и руины городов и сел».
Из Центральной Азии явилась еще одна волна захватчиков, которая оказалась самой значительной по своим последствиям. Арабы впервые столкнулись с тюрками в Центральной Азии и в течение какого-то времени ввозили их на мусульманский Ближний Восток в качестве рабов, особенно тех, кого с раннего детства обучали для военных и административных целей и позже стали называть мамлюками, чтобы отличить от смирных рабов, использовавшихся на домашних и других работах. Время от времени мы находим тюркских рабов при ранних Аббасидах и даже Омейядах, но первым, кто стал широко использовать их, был Аль-Мутасим (833–842). Он собрал большой отряд тюркских военных рабов еще до прихода к власти, а позднее стал получать их во множестве в качестве ежегодной дани из восточных провинций. Старая хорасанская гвардия аббасидских халифов снова подверглась арабизации и слилась с местным населением. Иранская аристократия нашла выход политическим амбициям в виде независимых иранских династий, и потому халифам пришлось искать новую опору. Они нашли ее в тюрках-мамлюках с их тюрками-командирами, эмигрантами без местных, племенных, семейных, национальных или религиозных связей и потому преданных центральному правительству. С самого начала тюрки прославились своими превосходными военными качествами, причем особенно отличались, по-видимому, конные лучники и всадники с присущей кочевникам быстротой. С той поры халифы все больше полагались на тюркские войска и командиров в ущерб арабам и иранцам. Поступательная милитаризация режима усилила их мощь.
В XI веке тюрки входили в мир ислама, и не только в качестве захваченных или купленных рабов, но и за счет переселения целых племен свободных тюрков-кочевников, все еще организованных традиционным для них образом. Укрепление империи Сун в Китае после беспорядков междуцарствия отрезало путь для экспансии в Китай и заставило кочевников Центральной Азии обратиться к западному направлению. Эти захватчики принадлежали к племенам огузов и прославились под именем сельджуков, это название они получили по возглавлявшей их военной династии.
Сельджуки вошли на территорию халифата около 970 года и вскоре обратились в ислам. За короткое время они завоевали большую часть Ирана, а в 1055 году Тогрул-бек вступил в Багдад, разгромив Буидов и включив Ирак в сельджукское царство. Через несколько лет сельджуки вырвали Сирию и Палестину из рук местных правителей и пришедших в упадок Фатимидов и преуспели там, где арабы прежде потерпели неудачу, отвоевав у византийцев большую часть Анатолии, которая стала и осталась мусульманской и турецкой землей.
Сельджуки были мусульманами-суннитами, и многие расценили захват ими Багдада как освобождение от шиитов Буидов. Халифы остались номинальными правителями, но настоящими владыками империи, большая часть которой на тот момент была объединена под единой властью впервые с начала халифата, были великие султаны сельджуков, победивших и византийцев, и Фатимидов на западе.
Новые правители империи в администрации в основном полагались на иранцев и иранскую бюрократию. Одной из самых заметных фигур той эпохи был великий иранский министр Низам аль-Мульк, систематизировавший феодальные тенденции, которые уже были присущи практике откупа предшествующего периода. Случаи злоупотребления предыдущей эпохи стали правилом нового общественного и административного порядка, в основе которого лежала земля, а не деньги. Чиновникам предоставлялись земельные наделы. Взамен они обеспечивали содержание некоторого числа солдат. С наделами чиновники получали права не только на комиссию с собранных налогов, но и на сами доходы. Хотя иногда за счет узурпации они становились наследственными, в теории, да и в обычной практике они предоставлялись только на определенный срок и их всегда могли отобрать. Историк Имад ад-Дин, писавший в эпоху сельджуков, указывает, что это был единственный способ внушить беспокойным тюркским кочевникам и воинам заинтересованность в процветающем сельском хозяйстве, а также замечает: «По обычаю деньги собирали с земли и выплачивали их воинам, и ни у кого раньше не было наделов. Низам аль-Мульк увидел, что деньги не поступают по причине разрухи и что в доходе нет уверенности из-за беспорядка. Поэтому он разделил земли между воинами, отдав их им в наделы и сделав источником дохода. Им стало выгодно развивать землю, и к ней быстро вернулось процветание». В этих нескольких простых словах он описал длинный переход от денежной к феодальной экономике.
Общественные потрясения в такую эпоху перемен были неизбежны. Землевладельцы старого режима стали терять свою важность и вытесняться новыми, которые стали таковыми благодаря завоевателям. Найденные в Скандинавии монетные клады в определенной степени свидетельствуют об упадке торговли или, во всяком случае, международной торговли. В IX и X веках арабские и персидские монеты встречаются там очень часто и даже преобладают. В XI веке их становится намного меньше, а затем они и вовсе исчезают.
Главным оппозиционным движением в этот период вновь стали исмаилиты, только в новой измененной форме. В 1078 году Хасан ибн Саббах, вождь персидских исмаилитов, побывал в столице Фатимидов Каире. Там он вступил в конфликт с военачальником-деспотом, который фактически правил фатимидским царством от имени имама. После смерти фатимидского халифа Аль-Мустансира в 1094 году Хасан ибн Саббах и его приверженцы в Иране отказались признать преемника, выдвинутого военачальником, и разорвали связи с выхолощенной каирской организацией. Восточные исмаилиты тем временем объявили о своей верности Низару, старшему сыну Аль-Мустансира, которого обошли при назначении преемника, и вступили в новый период активной деятельности во владениях сельджуков. Последователи «Нового призыва», как назвали реформированный исмаилизм Хасана ибн Саббаха, известны под именем хашишинов или ассасинов, от арабского слова хашиши. Это оскорбительное прозвище, которое дали исмаилитам их соседи в Сирии, крестоносцы привезли в Европу. Современный смысл слова, который оно приобрело на Западе, происходит от политической тактики этой секты.
В 1090 году Хасан ибн Саббах завладел неприступной горной крепостью Аламут на севере Персии. Здесь, как и в аналогичных оплотах, созданных в Сирии в следующем веке, Старец Горы, как называли главу секты, командовал бандами своих преданных и фанатичных приверженцев, ведя кампанию террора и убийств против правителей и сановников ислама во имя таинственного скрытого имама. Эмиссары Старца осуществили серию дерзких убийств видных мусульманских деятелей и военачальников, в том числе и самого Низам аль-Мулька в 1092 году.