Но кроме общения с императором и неожиданно заработанных денег, больше ничего веселого не было. Меня сильно беспокоило поведение магистра Ройса и Адисара Горвейна.
Первый делал вид, что ничего не знает и разговора в коридоре не было, и я не пока не решилась на откровенную беседу. Просто старалась общаться с ним как можно реже. Только мужчина словно невзначай всегда оказывался рядом, начал помогать, подсказывать. Не позволял носить тяжести, ограждал от завистников. В общем, Стен вел себя со мной, как с женщиной, что довольно быстро породило слухи.
А Горвейн почти целый месяц пытался выловить меня одну в коридоре. Китан сразу заметил необычное поведение парня и оставлял меня в одиночестве только ночью за закрытой дверью комнаты. Чего ожидать от Горвейна мы не знали, но были уверены, что ничего хорошего тот сделать не может.
Все мои старания в учебе принесли закономерный результат. В конце второго месяца я попала в десятку лучших адептов потока, чем неимоверно удивила абсолютно всех. Магистры просто бились в экстазе от моих нереальных успехов. Они при каждом удобном случае ставили меня в пример остальным адептам, и вскоре по всей академии разнесся слух о гениальном парне из приюта.
С того момента меня перестали называть «маленькой принцессой», а прозвище переделали в «маленького гения». Стоило мне выйти в коридор или зайти в столовую, как адепты начинали смотреть в мою сторону. Взгляды были разные: кто-то восторженно взирал на меня, как на кумира, другие завидовали и желали мне провала. Но чаще мне улыбались и все пытались «подружиться».
Первыми ко мне начали подходить однокурсники, которым объяснили значение рейтинга. Все знали, кем становятся адепты после выпуска из академии, и никто не хотел ссориться с тем, кто потом займет высокую должность в правительстве. А вот старшекурсники не спешили выражать восторг. Те были осведомлены, как часто лучших адептов снимают с дистанции довольно подлыми методами.
Точнее не спешили они до момента, когда я пару раз отразила заклинания, брошенные в спину. Неудачников моментально отчислили из академии, поскольку избавиться от последствий собственных чар те не смогли. Тогда все осознали, что я вовсе не белая и пушистая овечка и могу ответить.
Конечно, оставался еще вариант с рукоприкладством, но тут помог Китан и его брат. Оба парня практически не отходили от меня ни на шаг, и вскоре все в шутку начали называть их моими телохранителями. Вот после этого с предложениями дружбы подтянулись и старшекурсники.
– Лис, не делай такое лицо, – хмыкнул Ларс, когда мы шли по коридору в сторону общежития. – Многие уже шепчутся, что тебя в детстве подвергли ужасным пыткам. Улыбнись хоть раз.
– Если я улыбнусь, то снова начнется паломничество в мою комнату с предложениями дружбы.
Я старалась говорить ровно, холодно, не выражая ни одной эмоции. Такой линии поведения посоветовал придерживаться магистр Ройс. Он заставлял меня каждый день тренироваться в сдерживании эмоций – это было все наше общение. Но стоило пару раз холодно заговорить и глянуть на всех с полнейшим безразличием, как меня оставили в покое. И я не собиралась улыбаться, поскольку лишнее внимание раздражало.
– Вот что делает академия с адептами, – наигранно вздохнул брат Китана. – А к пятому курсу мы все превратимся в зомби.
– До пятого курса надо еще дотянуть, – фыркнул Кит. – Отец сказал, что ты практически первый кандидат на вылет из академии. Не хочешь немного взяться за ум?
– Да плевать, – Ларс махнул рукой, останавливаясь возле моей двери. – Я не хочу идти по стопам отца. Какой толк от его высокого статуса? Постоянный надзор со стороны всей империи и куча обязанностей? Нет. Я устал от присутствия журналистов и старых политиканов за то время, пока жил дома. Хочу уйти после четвертого курса и сбежать куда-нибудь в глубинку, где меня никто не знает.
– Ты головой ударился? – удивился Китан, а после задумчиво протянул: – Точно, у вас же сегодня была отработка защитных заклинаний, а ты в них не очень силен. Видимо хорошенько приложили на паре?
– Да ну тебя, мелкий, – Ларс отвесил брату легкий подзатыльник, после чего захохотал. – Но ты прав. Подтяну я баллы, не переживай. Сейчас только начало года, время еще есть. Ладно, Лис, бывай. И ты хоть в зеркале себе улыбайся, иначе разучишься.
Китан не стерпел подзатыльника и попытался достать брата. Так они и скрылись за поворотом коридора, а я открыла свою дверь и услышала голос Горвейна:
– Фриз.
Замерев истуканом перед открытой дверью, я в ужасе увидела, как вокруг парня, стоящего сбоку, полыхнуло отраженное заклинание, и… ничего не произошло. Горвейн усмехнулся и спокойно шагнул ко мне. Затем он подхватил меня рукой за талию, и поднял над полом, как пушинку.
– Видишь, Летарин, если сильно захотеть, можно преодолеть даже твою защиту.
Он занес меня в комнату и захлопнул дверь. Я сразу попыталась связаться с Элтаром через магосеть, но та была отключена. Горвейн довольно бережно уложил меня на кровать и неожиданно снял пиджак. Вот теперь мне стало откровенно страшно. Расстегнув пуговицы на рубашке, он разделся до пояса, после чего улыбнулся так широко и довольно, что я бы закричала, если бы могла.
– Я же говорил, что узнаю все твои секреты, – произнес тем временем парень, и усевшись рядом со мной, начал расстегивать мой пиджак. – Сейчас мои подозрения подтвердятся, принцесса, а после мы чудесно проведем время. И знаешь, я очень рад, что мне не придется ждать очередь на аранту. Ты просто не представляешь, как это раздражает. Словно я какой-то пес, ждущий объедки со стола хозяина.
Когда пиджак уже был распахнут, Горвейн потянулся к поясу моих брюк и покачал головой, заметив в каком я ужасе.
– Не надо так на меня смотреть, принцесса. Я не сделаю тебе больно, обещаю. Никогда. Буду всю жизнь носить тебя на руках. Ты же меня с ума свела, девочка, пахнущая цветами.
– Адепт Летарин, немедленно открыть дверь! – грохот в дверь и громкий практически крик магистра Ройса, стал музыкой для моих ушей.
– Вот же… мы обязательно продолжим немного позже.
Склонившись ниже, Горвейн запечатлел на моих неподвижных губах поцелуй, после чего схватил свои вещи и неожиданно сиганул в окно. В этот миг дверь в комнату слетела с петель, и я увидела Стена. Тот глянул на меня, замершую без движения на кровати с расстегнутым пиджаком и поясом брюк, затем на открытое окно, и выругался.
– Как можно быть такой беспечной! – зашипел мужчина, захлопывая дверь.
Он быстро подошел к кровати, застегнул на мне вещи, затем закрыл окно и пошевелил пальцами, прошептав заклинание. Тело моментально расслабилось, но сил пошевелиться по-прежнему не было. Ройс вздохнул, после чего поднял меня на руки со словами:
– Я не могу полностью снять заклинание, иначе упаду тут на пару дней. Твоя способность отражения усилилась. Сейчас мы сходим ко мне, и я дам тебе зелье. Нет, Элизабет, одну я тебя тут не оставлю, потому что этот урод может вернуться.
Вокруг нас засияла сфера, которая тут же исчезла, а Стен направился к выходу, объясняя на ходу:
– Заклинание отвода глаз. Мы же не хотим, чтобы нас увидели и начали спрашивать, почему магистр несет на руках адепта в свою комнату, а тот не шевелится.
Я была согласна. В этой ситуации, лишние вопросы сильнее всего ударят по мне. Хоть мне и не нравилось болтаться на руках у мужчины, словно безвольная кукла, но переживу. По крайней мере, я была уверена, что магистр Ройс не воспользуется ситуацией, как это собирался сделать Горвейн. Такое доверие объяснялось просто – за два месяца Стен ни разу не пытался мне навредить, а лишь помогал.
По пути я заметила несколько адептов, которые прошли мимо нас, словно мы пустое место. Хорошее заклинание, надо будет выучить. Подойдя к своей двери, Ройс толкнул ее плечом и быстро занес меня в комнату. Уложив меня на кровать, он достал из шкафа какую-то бутылочку, которую открыл и поднес к моим губам. Я задумалась, и как же это выпить, ведь у меня не получится ничего проглотить. Но Стен мастерски влил мне зелье в горло, и спустя пару мгновений я начала чувствовать свое тело, и даже шевелиться.
– Горвейн, – прохрипела я, как только смогла говорить. – Этот ублю…
Мой рот закрыла рука Ройса. Он покачал головой и произнес:
– Не надо объяснять. Я все прекрасно понял. Но мы не сможем доказать, что он на тебя напал, без предъявления обвинения в попытке изнасилования. Ты же сама понимаешь, чем это грозит?
– И что теперь делать? – голос по-прежнему оставался хриплым, а горло болело так, словно я долго кричала, стоя на морозе.
Заметив, как я морщусь, Стен принес еще один пузырек. Который протянул мне со словами:
– Элизабет, не хочу тебя расстраивать, но оставаться в академии тебе больше нельзя. Сейчас Горвейн никому ничего не скажет. Только, когда он поймет, что своего не добьется, то сразу сдаст тебя властям.
– Тогда помоги мне снять метку аранты, – я поняла, что лучшего шанса не будет.
Раскрыв в удивлении рот, магистр Ройс смотрел на меня, как на чудо-чудное. Я же терпеливо ждала, когда мужчина ответит хоть что-то. Все-таки, без него у меня один путь – прямо в императорский дворец. На фоне последней новости, о смерти еще одной аранты, которую я прочитала вчера вечером, туда мне не хотелось. Да мне после той новости было страшно даже разговаривать с Элтаром.
Слишком уж я увлеклась нашим общением с императором, совершенно позабыв, почему прячусь. Но лежащая в гробу девушка, усыпанная цветами, очень хорошо прочистила память.
– Я бы помог, честно, но не знаю заклинания, – покачал головой Стен. – У меня нет доступа в закрытую часть библиотеки. Он есть только у ректора и императора.
– Заклинание не проблема, – криво усмехнулась я. – Нужен сильный маг, способный удержать руну усиления. Так ты поможешь снять метку или нет?
– Если ставить вопрос так, то помогу. Но понадобится маг на подстраховку.
– Китан подойдет?
– Вполне, – обалдело пробормотал мужчина. – И как ты собираешься его уговорить?