ма. – И как можно быстрее, а то я убью вас обоих…
Уокер прижал отца Корнелиуса к горе. Священник полз медленно, но упорно, стараясь сохранять силы и не сбивать дыхание. Несмотря на старость, он обладал такой жизненной энергией и выносливостью, которой многие люди в его возрасте могли только позавидовать. Кожа его побледнела до белизны метели, он стал больше похож на кадавра, чем на живого человека, но отец Корнелиус не останавливался, и густые брови его были по-прежнему решительно сдвинуты над очками.
В этот момент мимо скатилось тело Фейиза. Голова проводника ударилась о скалистый выступ метрах в четырех от них, и громкий выразительный хруст не оставил никаких иллюзий относительно его судьбы. На снег упали кровавые брызги. Фейиз продолжил катиться с горы, неестественно вывернув руки и ноги. Внизу кто-то дико закричал – словно выплеснув многодневный сдерживаемый страх в протяжный скорбный вопль.
Уокера и его группу словно парализовало на мгновение. Он прижимал отца Корнелиуса к горе, в то время как в паре метров от него Ким и Полли пытались убедить Уин Дуглас продолжать ползти.
– Давай, дорогая, – настаивала Полли, – надо двигаться.
– Но как… как это могло случиться? Он что – просто упал? – вновь и вновь спрашивала Уин.
– Уже не важно как, – отвечала Полли. – Мы должны…
– Не важно? Он мертв! Он был таким добрым, а теперь он…
– Уин, надо ползти. – Полли готова была уже взорваться.
– Я не могу! – взвизгнула Уин, словно пытаясь перекричать шторм.
Ким посмотрела на Уокера тяжелым взглядом. Она не просила вмешиваться, но молчаливо спрашивала: что им делать, если Уин откажется идти?
– Надо спускаться, – сказал он твердо.
Дома его ждал маленький сын. Да, у него есть работа. У него есть обязанности. Но он не собирается умирать здесь, вдали от дома, пока его там ждет Чарли.
– Ким… – произнес он.
Но она не нуждалась в его поддержке. Оттолкнув Полли в сторону, она схватила Уин за куртку и потянула на себя, но археолог вцепилась в скалу еще крепче.
– Какого черта ты делаешь? – закричала Уин, глядя на нее с ужасом.
Возможно, она подумала, что в Ким вселился демон.
– Тогда мы пойдем без тебя! – ответила Ким, стараясь перекричать вой бури. – Ты можешь спускаться с нами, можешь остаться здесь. Если останешься, то замерзнешь до смерти или свалишься вниз. Остаться и выжить у тебя не получится.
И Ким стала спускаться вниз. Уокер хлопнул отца Корнелиуса по плечу, и они двинулись вместе с ней: опора для ноги, затем опора для руки и так далее. Полли осталась вместе с Уин. Они тихо спорили еще несколько секунд, затем также полезли вниз.
Когда они проползали мимо торчащей скалы с разлитой под ней кровью Фейиза – черно-красными каплями, четко различимыми в сером сумраке бури, – никто туда не посмотрел, кроме Уокера.
Ким подобралась к нему так близко, что они стали спускаться бок о бок, слыша прерывистое дыхание друг друга.
– Этого не должно было случиться, – вдруг сказала она. – Амулеты должны были отпугивать демона.
– Мы не знаем, – ответил Уокер. – Может, Фейиз снял его…
– Или все это вымысел! Мы рисковали нашими жизнями из-за какой-то… придумки!
Засопев из-под балаклавы, отец Корнелиус остановился. Затем вытянул шею, чтобы получше их рассмотреть.
– Ты не можешь этого знать! – хрипло выкрикнул священник.
– У нас нет других ответов, – ответил Уокер резко. – И другого выбора тоже нет…
На него вдруг нахлынули воспоминания. В основном о Чарли. Он вспомнил о рождественских утрах в те времена, когда Чарли был еще маленький, а их дом полон счастья. Он задавался вопросом, отчего не снимал тогда все на видео. Отчего люди начинают ценить такие моменты только спустя время?
Уокер думал об этом, и душа его разрывалась на части.
Затем он глянул вверх, чтобы убедиться, что Уин и Полли от них не отстают. Глаза Уин были расширены от ужаса… в то время как Полли сжимала левой рукой ее горло.
Ощутив резкий всплеск адреналина, Уокер закричал. Подобно крабу, он полез вверх и схватил Полли за ногу. Она повернула голову, и сквозь белый снежный вихрь он увидел в ее глазах оранжевое свечение. Полли сорвала с пояса ледоруб, развернулась и ударила им, целясь в Уокера. Он думал перехватить ледоруб одной рукой, но удар оказался настолько сильным, что пришлось задействовать и вторую руку, оторвав ее от горы. Полли издала высокий тошнотворный вопль и пнула его в бок. Ботинок ударил Уокера по ребрам, и он сорвался с горы.
Уокер изогнулся в падении, чтобы упасть боком, а не спиной, и успел растянуться плашмя. Если бы он приземлился на спину и кувыркнулся при этом, то вряд ли бы отделался парой сломанных костей. Но он сумел упасть правильно, впиться пальцами в снег и стукнуть носками ботинок о гору. Зубья кошек затормозили падение, но импульс отбросил его назад. Он оторвал ступни от горы, позволил рукам и коленям прокопать глубокие борозды, после чего ударил кошками еще раз и остановился.
Растянувшись на снегу, Уокер издал крик ярости. Сердце громко стучало у него в ушах. Ким с отцом Корнелиусом кричали на Полли снизу. Кричали и Уокеру, чтобы убедиться в том, что он жив. Первым желанием Уокера стало двигаться вниз как можно скорее, чтобы оказаться подальше от демона, но он посмотрел вверх и увидел, как плачущая Уин пытается отползти в сторону, как карабкается по снегу из последних сил, с трудом цепляясь за гору.
Полли потащила ее обратно. Пар исходил не только из ее рта, но даже из глаз, словно демон принес с собой собственный ад, и теперь этот ад разгорался у нее внутри.
Находившийся ниже отец Корнелиус начал молиться. Уокер почти не видел его сквозь снегопад, но скрипучий голос старика усилился до могучего рева, и Полли стала морщиться, словно слова молитвы ранили ее.
– Отпусти ее! – закричал Уокер, вновь устремившись к ним. – Именем Господа!
В этот раз существо, захватившее Полли, даже не вздрогнуло. Оно расхохоталось.
– А ты вообще верил когда-нибудь в Бога?
Уин вскрикнула. Полли обхватила рукой ее шею, почти закрыв лицо. Демон вновь оглянулся на Уокера. Горячие угольки ее глаз переливались разными цветами в белом бушующем море метели.
– Нет у тебя никакой веры, Бенджамин, – проговорило существо губами Полли из-под балаклавы.
Потом она с силой повернула голову Уин набок, и плач прервался. Уин дернулась и затихла.
– Нет! – закричал Уокер.
Полли разочарованно покачала головой, словно родитель, воспитывающий непослушного ребенка.
– Ты ни во что не веришь.
Плотно обвив руками безжизненное тело Уин, она оттолкнулась от поверхности горы. Нечеловеческой силы толчок унес их метров на пять или даже больше, затем они стали падать по дуге вниз, сквозь бурю. Видевшие это стали кричать. Затем Полли, словно паук, опутывающий свою жертву, в одно мгновение обернулась вокруг Уин… и отскочила от нее к горе, растопырив руки и ноги.
Полли ударилась о скалу, соскользнула, покатилась вниз и, наконец, врезалась в иззубренный гребень расселины.
Тело Уин исчезло из поля зрения, растворившись в свистящем вихре белого снега. Уокер прислушался, но буря выла так громко, что он не расслышал даже намека на удар. Рядом кто-то зарыдал со всхлипываниями. Уокер подумал, что это Ким, но потом увидел, как она кладет руку на спину отцу Корнелиусу, и понял, что заплакал священник.
Выше на горе Мериам и Адам кричали, что надо продолжать спускаться, и Уокер понимал, что они правы.
– Спускаемся, – сказал он бесстрастно, но так, чтобы Ким и священник его услышали. – Идем.
Молчаливые и подавленные, они продолжили спуск.
А потом услышали крики внизу.
Уокер воткнул ледоруб в скалу и отклонился от нее как можно дальше, пытаясь сквозь белую кашу увидеть, что там происходит. Но ему понадобилась всего секунда, чтобы разглядеть движение там, где его ни в коем случае быть не могло.
Полли упала на выступающий каменный хребет, забрызгав все вокруг кровью. От такого удара кости не могли не раздробиться. Но она все равно энергично ползла вверх, цепляясь одной рукой за гору, преодолевая по метру за один рывок – ползла противоестественно быстро и неумолимо.
– Убейте ее! – заорал Уокер тем, кто был ниже. – Ее надо убить!
Что-то сломалось в нем, когда он произнес эти слова. Он словно стал слабее и меньше ростом. Теперь он словно оказался дальше от сына, чем был раньше – чем даже когда находился внутри ковчега.
Оливьери цеплялся за склон горы. Отчаяние, переполнявшее его, ослабляло сильнее, чем бушующая буря. Тем не менее спускаться стало проще, поскольку склон здесь был более пологим. Ниже по склону виднелся геологический разлом. Первая группа – один проводник и два студента-археолога – уже преодолела его и намеревалась продолжить путь.
Затем сверху со склона стали скатываться тела.
– Кто это был? – спросил он. – Кто-нибудь видел?
Он вытянулся как можно сильнее, чтобы разглядеть, но без толку. Белая метель, беснующаяся вокруг, превращала всех в призраков – будто они уже мертвы, и теперь им предстоит блуждать на склонах Арарата вечно.
– Понятия не имею, кто упал первым, – ответил Эррик, – но сейчас, кажется, были две женщины. Я заметил зеленые волосы. Наверное, это…
– Полли… – договорил за него Оливьери онемелыми потрескавшимися губами.
Он отпустил вбитый в лед ледоруб, повинуясь безотчетному желанию просто сдаться и упасть вместе с другими, но темляк ледоруба затянулся на кисти, и вниз он не скатился.
Мистер Авчи спустился ниже, глубоко втаптываясь носками ботинок в снег. Ветер дул так сильно, что куртка его трепетала рябью, а самого его тянуло влево.
– Не останавливайтесь, – крикнул он. – Надо дойти до разлома. Передохнем пару минут и…
Эррик громко выругался.
Оливьери посмотрел вниз и беспомощно заморгал, не в силах поверить в отвратительный кошмар, развернувшийся там. За снежной завесой он увидел зеленые волосы Полли Беннетт, как цветной всплеск на фоне призрачного белого мира. Левая рука девушки висела безжизненно, правая нога волочилась по снегу, тем не менее она ползла вперед, загребая правой рукой и левой ногой, оставляя за собой змеящуюся яркую полосу крови. Посмотрев на профессора глазами, сиявшими, словно раскаленные угли, Полли улыбнулась так широко, что губы ее порвались и по щекам потекли струйки крови. При этом она карабкалась вверх с нечеловеческой скоростью.