Амаль слушала его завороженно… Фахд галантно приоткрыл дверь в какой– то огромный зал, пропуская ее вперед– и девушка невольно охнула… Это место было настоящей сокровищницей с удивительными по красоте изделиями из жемчуга… Они подошли к одному из стендов, где просто лежали отдельные перлы…
– Можно? – спросила она и получив добро Фахда, аккуратно, едва касаясь провела по ним рукой.
– Какая нежная, чистая красота… Но моя жемчужина красивее…– тихо сказала, невольно подняв на Фахда глаза.
Он улыбнулся.
– Знал, что ты оценишь… Твоя жемчужина уникальна, Люльти… Эксперты не нашли в ней ни одного изъяна… Она совершенна… Совершенная работа природы… Идеальная… Как и ты…
Их взгляды на секунду снова пересеклись, щеки девушки моментально зарделись, в ее глазах загорелся огонек, но он тут же погас, сменив себя тяжелой, мрачной тенью печали… Это не осталось не замеченным Фахдом. Он невольно сжал кулаки…
На какое– то мгновение между ними повисло напряженное молчание. К счастью, Амаль его с изяществом нарушила…
– Расскажи мне еще о вашем жемчуге, Фахд… Этот рассказ… Успокаивает меня…
– На самом деле, в этой истории мало прекрасного и романтичного, Люльти. Наши люди начали добывать жемчуг не от праздного любопытства или в поисках прекрасного… Суровые условия жизни в пустыне толкали их идти к морю и пробовать себя в новой стихии, чтобы выжить… В начале двадцатого века более четверти населения всего Персидского залива было занято в этой сфере, потому что иного способа прокормить свою семью не было… Только представь, в экспедицию моряки уходили с мая по сентябрь, именно в это нестерпимо жаркое время вода прогревалась настолько, чтобы человек мог совершать удивительно опасное по тем временам, без оборудования, погружение на глубину более 15 метров… Тиковые (прим. – вид крупного дерева) лодки, используемые рыбаками для своего промысла, строили маленькими, что было необходимо для сохранения маневренности… Кроме риса и рыбы есть ныряльщики за жемчугом ничего не могли – другого попросту не было, да и не могли они брать на борт много провизии… Постоянное пребывание в соленой воде и резкие перепады давления при погружениях провоцировали раннюю слепоту и глухоту… За свой тяжелый труд они получали сущие копейки, сбывая собранные сокровища на специальных жемчужных рынках… Туда съезжались купцы со всего света, желая раздобыть как можно более прекрасную и ценную жемчужину… Они делали на этом целые состояния, а наш народ едва зарабатывал на хлеб…, впрочем, эти времена прошли, Люльти… Теперь мы благословлены Аллахом черным золотом– нефтью… И вспоминаем об этом тяжелом, но достойном промысле лишь отдавая частичку памяти истории… Ты наверняка видела водопад в Дубай Молле (прим.– все изложенные л жемчуге в книге факты– реальность) … Это памятник ныряльщикам за жемчугом… Напоминание нам всем о том, какой непростой и уникальный путь прошел наш немногочисленный, но великий народ… Сейчас этот промысел почти утерян, ушел в прошлое… На фоне гигантских масштабов промышленного культивирования жемчуга теми японцами такой кустарный способ стал попросту неактуален… Хотя… Я вот лично иногда развлекаю себя нырянием за жемчугом…
– Только не говори, что мою жемчужину нашел ты сам? – игриво закатывает глаза Амаль.
– Да, – отвечает совершенно бесстрастно.
– Врешь…
– Разве я, когда– нибудь вру? – спрашивает серьезно… Да, он действительно не врет…
Несколько мгновений они молчат, просто ходят по прекрасному экспозиционному залу. Потом она снова поворачивается к нему…
– Почему ты ничего не сказал тогда, когда мы были в Париже? Про строительство Лувра… про вывоз экспозиции…
– Потому что хотел, чтобы ты лично приехала и увидела… И вот. ты здесь…Кстати, идея с круассанами в кафе– это чисто твоя заслуга, Люльти…
Амаль снова посмотрела на него. Многозначительно, в меру игриво и с неподдельным интересом, снова забылась от своих нерадужных мыслей… В ее голове, должно быть, сейчас крутились сотни мыслей…
– Ну так давай… Пойдем, продегустируем…
Глава 15
И они дегустируют, обсыпанные крошками, как маленькие дети… Смеются, вспоминают истории из детства, снова смеются… а потом он долго и пристально на нее смотрит… От этого взгляда становится не по себе… Фахд в очередной раз за день подносит руку к ее лицу, смахивает крошки с губ, задерживаясь подушечками пальцев на них дольше, чем следовало бы… Амаль на секунду замирает, утопая в зеленом омуте его глаз, как зачарованная, а потом сама быстро убирает его руку…
– Не стоит, Фахд… Пожалуйста… Мы ведь просто друзья?
– Просто друзья…– тихо отвечает он, и его губы чуть подернуты легкой улыбкой…– ничего не будет из того, что ты не захочешь, Люльти… Запомни…
Но… Я не стану тебе врать, да ты и сама понимаешь, что я бы очень хотел, чтобы было…
Амаль нервно сглатывает, протирает губы салфеткой. Ее лицо становится как никогда серьезным…
– Эта стажировка… Ты ведь специально ее придумал, да? Скажи честно, что у тебя на уме, Фахд? Мааб сказал, ты купил мое платье… Да и вообще, этот твой приезд тогда в Париж… Это было… Неожиданно… Что ты хочешь от меня?
Фахд молчал, слегка улыбаясь. Он внимательно смотрел на Амаль. Изучающе и в то же время открыто… Не колко… Если в самом начале их сегодняшней встречи, еще в лектории, она и чувствовала его шершавость, то теперь ее не было и в помине.
– А ты сама ответь на вопрос, ты ведь умная девочка…
– Ты достаточно уважаешь мою семью и себя, чтобы попытаться просто поразвлечься со мной… Значит, хочешь большего… У тебя серьезные, далеко идущие планы на меня… Но… я должна сказать тебе правду… Фахд, – она нервно закусила губу и посмотрела на свои руки, – Поверь мне, сиди сейчас передо мной кто– нибудь другой, какой– нибудь напыщенный принц какой– нибудь другой арабской страны, я бы бессовестно соврала, но… тебе я врать не буду… Я ценю наше совместное детство… Ценю тебя… Ты хороший человек и…– она снова зарапортовалась, прикрыла глаза, а потом широко их распахнула, решилась, наконец, сказать правду, – Фахд, беги от меня… Я не достойна тебя… Я женщина без чести… У меня отняли ее в прямом смысле этого слова…Вернее, я сама ее отдала… Добровольно… Как наивная дура…
Отвернулась и выдохнула. Дух захватило от своей гребанной правды… В горле предательски запершило от подступающих слез, от обиды, от слепой, бессмысленной и беспомощной ярости… Ярости, обращенной только против себя, только против своей глупости…
Когда снова пересеклась с ним глазами, он улыбался… Как– то знающе и даже обреченно… Амаль это сильно удивило… Почему такая реакция? Он что– то знает? Почему тогда так спокоен? Или он тоже просто с ней играет… Ему плевать на то, с кем она спала до него…
– Честь– это не то, что можно потерять, Амаль. Честь либо есть, либо нет… С этим рождаются и проносят сквозь всю жизнь. Или же появляются на свет без нее и так и живут до самой смерти… Это то, что или всегда с нами, или никогда… В этом мире можно потерять только две вещи– девственность и совесть… Потеря обоих этих понятий всегда сопряжена с болью… Когда теряют девственность– больно физически, но это не конец, а только начало… Ребенок в тебе умирает, рождается взрослый человек… У него впереди целый мир… Познаний, открытий… себя, партнера… Когда расстаются с совестью– тоже больно, но эта боль уже моральная. И в таком случае в тебе умирает уже не ребенок, умирает Человек. Именно Человек с большой буквы, не биологическое существо с примитивными инстинктами, отличное от обезьяны только лишними извилинами в мозгах и меньшей растительностью на теле, а личность… Но больно тоже только в первый раз, потому что потом уже не приходится переступать через себя и свои принципы. Даже если ты и потеряла девственность по какой– то причине, Амаль, это еще не конец… Это только начало… Как для женщины у тебя все только впереди… а вот совесть ты, судя по всему, не потеряла… Именно потому, что сейчас смотришь мне отчаянно смело в глаза, хоть твое сердце и готово вырваться из твоей грудной клетки, хоть твои щеки и пылают от нестерпимого для твоей гордой натуры стыда – и говоришь правду, а не пытаешься обмануть…
Амаль теперь смотрела на него искренне, открыто… Впервые в ее глазах даже проскочила какая– то теплота, надежда, но она тут же погасла…
– Ты же понимаешь, что это невозможно, Фахд… Ты…я… мы разные… Тебе нужна другая… Более достойная… Более покладистая… Покорная…
Он снова улыбается.
– Расслабься, мы просто друзья, Люльти… Не ищи в нашей встрече лишнего подтекста… Тебе паршиво…, и я просто хочу сделать тебе приятно… Забудь все дерьмо, каким бы оно ни было… Пусть сегодня тебе будет хорошо в моей компании…
Она рассеянно кивает, и на ее лице непроизвольно отражается… сожаление? Фахд чуть не засмеялся с триумфом в голосе… Как же девушки очаровательно предсказуемы… И почему почти всегда их сладкий рот говорит «нет», набивая цену или формально соблюдая приличия, а глаза отчаянно кричат «дааа» …
Протягивает к ней руку.
– Поехали… Я хочу тебе кое– что показать…
– Поехали?!– ошарашенно переспрашивает Амаль Фахда, глядя на шикарный суперкар, припаркованный у входа, – вот так просто? Без охраны? Вдвоем?
Он озорно улыбается в ответ.
– Даже меня иногда тянет на сумасшествия, Люльти… Все мы неидеальны…
Она садится рядом, вернее, буквально ложится из– за расположения, на анатомическое сидение и сливается с футуристическими формами автомобиля. Фахд врубает басы на полную мощность. Амаль не успевает зацепить ремень безопасности, как они стартуют.
– Боже, это ты?!– кричит она ошарашенно, заливаясь смехом.
– А что тебя удивляет, Люльти? Ты думала, быструю езду любит только Микаэл? – он то и дело смотрит на нее, не сбавляя скорости, и Амаль аж визжит от страха. – Брось, не думал, что ты такая трусиха! В тебе же кровь Увейдатов! Вы все те еще каскадеры– экстремалы!
Она снова обхохатывается.
– Всегда представляла тебя ездящим только с десятком важных охранников в кортеже из внедорожников или Роллс– Ройсов, а здесь… Боже, Фахд… Мне страшно… – закрывает лицо руками. Хотя видно, норадреналин перекрывает ее страх.