Презрительная ухмылка Лобанова, выводившая Суслопарова из себя, была ему ответом. Но, что еще хуже, озадаченной выглядела и Ирина Холина.
- И у тебя тоже непонятки?! - выкрикнул он. - Притащила мне на хвосте этого отморозка. И еще непонятки?
Ирина предостерегающе нахмурилась:
- Во-первых, сбавь тон. И - полагаю, ты должен объясниться. Между прочим, этот отморозок мне на минуточку жизнь спас. - Ну, ну! Какие меж своими счеты. Считай, сочлись, - Лобанов сощурился непримиримо. Помрачневшая Холина достала спонж и с мазохистским остервенением принялась накладывать очередной слой тонального крема. Суслопаров проницательно поглядел на обоих.
- Что-то еще, Игнатий Петрович? - напомнила о себе секретарша.
- Да! Привезите немедленно врачей.
- Каких?
- Каких надо! - рявкнул нефтяной магнат. - Терапевтов, косметологов. Вы же женщина! Неужто не видите, что Ирина Семеновна обморожена?
- Будет сделано, - кивнула озадаченная беспричинной вспышкой гнева секретарша. - И... что-то еще?
- Три кофе.
Суслопаров дождался, пока секретарша и недоумевающий охранник покинули кабинет. - Ладно, на чистоту так на чистоту, - проворчал он.- Правда, обещал Онлиевскому, что еще три дня никто знать не будет... Да пошел он! В общем, состоялся у нас с ним разговор. Прямо в президентской администрации. Взаимные проблемы закрыли.
Он подошел к углу, провел по широкому, свежепротертому листу фикуса, надломил так, что сок потек из-под пальцев. С внезапным раздражением пнул ногой бочонок с пальмой, опрокинув на пол.
- Оно, конечно, Суслопаров герой. Но зачем же пальмы ломать? - все с той же усмешечкой процедил Лобанов.
- Вот это уж вовсе не твоя печаль. Короче, ударили по рукам: Минфин дает согласие мои триста пятьдесят миллионов, что зависли в вашем банке, зачесть как авансовые налоговые платежи. Вот таким путем!
- То есть "Возрождение" проводит платежку на всю сумму долга и её принимают? - озадаченно уточнил Денис.
- Вот именно. Таким образом все в плюсе: я не только верну деньги, но и на пару лет закрою налоговые проблемы, так что всю прибыль смогу пустить на проект. "Возрождение" сбросит с себя лишние триста пятьдесят миллионов долгу.
- И Онлиевский все это пообещал лично тебе?!
- Не только мне, - Суслопаров предпочел сделать вид, что не почувствовал издевки. - Он взял это обязательство и перед моими партнерами. Причем в присутствии руководителя администрации и зампреда правительства. Более того, это обязательство доведено до президента. Так что...
- Серьезно, - признал Лобанов. - И что, от северного региона тоже отступился?
- Я же сказал, все проблемы сняли. Еще вопросы есть?
- То есть Онлиевский бросил лакомый кусман, в который вцепился? - Лобанов озадаченно залез лапой в собственные волосы и принялся машинально накручивать их на палец. - Жизнь моя, иль ты приснилась мне? И цена вопроса? Чего-то я не догоняю.
- Цена вопроса - "Возрождение", - подсказала подзабытая Холина. Она не переставала орудовать спонжем. - Точно, - подхватил Денис. - Конечно, кусок северной нефти отхватить Онлиевскому охота. У него до всего охота. Но - это ж какая нарисовывается драчка. Да еще сразу и против "Газпрома", и "Лукойла". И "Бритиш петролеум" не подарок. Можно зубы обломать. Или - отступившись, прибрать беспомощный, брошенный всеми банк, в котором миллиарды лежат и ждут: бери. Он же этим главного добился, - "живых" денег на раскрутку банк все-таки не получит. А значит, и не оживет. Так, Игнат Петрович?
- Похоже, что так, - нехотя подтвердил Суслопаров. Он сожалеюще причмокнул:
- Жаль, что так. Мне ведь и впрямь хотелось вислоносого прищучить. Уж как хотелось! Но - всему есть цена. Больно гибок оказался! Сделал предложение, от которого, как говорится, нельзя отказаться. Не стану же я из-за ваших проблем свои кровные терять. А вам не сказал, чтоб утечки не произошло. Если раньше времени прознают, что мой платеж разрешили зачесть, так остальные ваши кредиторы такую бучу поднимут, что центробанк вместе с минфином сметут. Таким вот макаром. Теперь, считай, все знаешь. Можешь сообщить своим. Только предупреди Керзона, чтоб пока об этом молчок. Да вам и самим огласка не с руки: все-таки триста пятьдесят "лимонов" с горба сбросите. Денис прищурился:
- М-да. Впрочем раз всё срослось... Игнатий Петрович, коль уж ты свои проблемы порешал, может, претензии к Керзону снимешь? Измаялся мужик.
- К Керзону? - при упоминании этой фамилии к Суслопарову вернулось утерянное ощущение превосходства. - Да хрен бы с ним, пусть живет, гнида. Нужен он мне больно.
- То есть могу передать, что вопрос закрыт? - осторожно уточнил Денис.
- А чего ж? Скажи толстозадому, что, поскольку деньги я отбил, отпускаю его на все четыре стороны - без покаяния.
- Что ж, и на том спасибо... - Денис поднялся, изобразил поклонец и, не взглянув на Холину, вышел из кабинета.
- Ох, и подмывает поучить наглеца!- Суслопаров проводил его недобрым взглядом. - Но нельзя. Он ведь самое дорогое для меня спас, - будто отметая несущественное, он подсел к Холиной, поймал руку, притянул к губам. - Никак не отойду. Если б я только мог подумать, что так может выйти. На секунду даже. Но все позади... Правда? Позади?
Холина слегка отстранилась:
- Игнат, отправь меня в Москву следующим самолетом.
- Но... - Суслопаров растерялся. - У нас же планы были. В охотничий домик. Потом на оленях хотела. ... Да и со статьей в самом деле не обговорили.
- Статья как раз, считай, написана. А остальное - до того ль мне сейчас?
Она значительно провела вдоль обезображенного лица.
- Может, тогда тем же рейсом? - Суслопаров испытующе ткнул пальцем в сторону приемной, откуда донесся голос Лобанова.
- Н-нет. Лучше следующим. Еще несколько часов вместе с этим хамом - это похуже, чем в тайге.
Суслопаров пристально посмотрел на любовницу, и она, не выдержав взгляда, отвела глаза:
- Ну! Без обиды, Игнат. Ты ж не дурак - все понимаешь.
- Надеюсь, - процедилон.
11.
Инна Кичуй вошла в холл одного из лондонских отелей.
- Мадам? - поднялся седоватый портье.
- Я в триста первый к господину Кичую, - коротко произнесла Инна.
Портье потянулся к трубке.
- Звонить не надо. Сюрприз, - поспешно предостерегла она. Заметив колебание портье, улыбнулась заговорщически. - Я жена. Багаж пусть отнесут следом.
- О, - портье кивнул. Задумчиво посмотрел вслед. Подозвал коридорного.
- Русский из триста первого еще у себя?
- Да. Все в порядке. Он один, - правильно расшифровал вопрос вышколенный коридорный.
Инна тихонечно, с предвкушающей улыбкой поскреблась в дверь.
- Кто? - послышался изнутри голос Игоря, немного искаженный английской речью.
- Девушка по вызову, - зажав пальцами нос, кокетливо на английском прогнусавила Инна.
- Спасибо. Не нуждаюсь, - ответил ей озадаченный муж. Но дверь все-таки открыл.
В халате с нахмуренным видом он выглянул в коридор.
- Ну вот. А я-то, наивная, через всю Европу добиралась, - надув губки, проворковала Инна. - А он, оказывается, не нуждается.
- Иннуська! - при виде жены Игорь радостно преобразился и - рывком втянул ее в номер.
- Так, значит, не нуждаешься? - мурлыкала она, беспорядочно обцеловываемая.
- В тебе - всегда, - задыхаясь, бормотал он, нащупывая застежки.
- И, как всегда, бардак, - почти с умилением бормотала она: одежда его была разбросана в обеих комнатах, как делают в спешке. - Господи, когда же я воспитаю из тебя аккуратиста?
Через полтора часа он убежал на очередную встречу с опостылевшими кредиторами. Собственно, основное соглашение уже было подписано, и утрясались последние, мелкие детали. Инна же, удрученно обозрев ненавистный ей беспорядок, не дожидаясь горничной, принялась за уборку.
Игорь вернулся к вечеру. Собственно первой в номере возникла огромная корзина цветов, напрочь закрывшая самого Кичуя.
- Любимой от любящего, - провозгласил Игорь и опустился на колено.
Жена сидела в кресле, с холодным лицом разглядывая выглянувшего из-за цветов коленопреклоненного супруга.
- Что-то не так? - растерялся он.
С выражением гадливости она отодвинула вазу, прикрывающую лежащий на столе липкий сверточек.
Игорь посерел.
- Я ж тебе говорила, что привычка к бардаку до добра не доводит, - прокомментировала Инна, садистски медленно начав разворачивать нечто, завернутое в обрывок "Таймс".
- Но... это вообще не мое, - пробормотал Игорь. - Ты б хоть дождался, пока раскрою.
Концы газетного обрывка разошлись. Внутри оказались два использованных презерватива.
- С усиками, что характерно, - отметила Инна. - А мне такое ни разу не предложил.
- Инночка, это не то, что ты думаешь, - залепетал, поднимаясь, муж. - Это, может, вообще от прежнего жильца? Или - горничная подбросила? А?
Игорь обреченно умолк. Врать он не умел. Он искательно заглянул жене в глаза. Но там мерцал лед.
- Надеюсь, мазки на анализ сдавать не придется, - брезгливо процедила она.
Игорь осел. Вся длинная, худая фигура его безнадежно ссутулилась, обвисла и стала напоминать сломавшийся детский конструктор.
- Инночка! Это все как-то само собой. Вчера соглашение наконец подписали. Потом вернулся, спустился в ресторан. Выпил. Я не хотел, правда! Они сами.
- Они! Так здесь еще и групповушка была!
- Да не помню я!
- То есть не приходя в сознание? - А думаешь, столько времени без тебя - это легко, да? Вот я тебя когда-нибудь на столько бросал? И вообще это не по-настоящему... Я, если хочешь знать, тебя представлял! Так что это, если разобраться, не измена, а просто виртуальность.
- Да ты у нас фантазер.
- Инночка. Я тебе клянусь, в первый и в последний. Поверь, а?.. Мы же семья. Ох, как же противно!
Кичуй застонал. И тут, как в насмешку, зазвучала мелодия свадебного марша, - зазвонил его мобильный телефон. "Тан-тан-та-та-да!" - не умолкая, бодро наигрывал он.