- А что Александр Павлович? - Холина недоумевающе кивнула на дверь. - Я встретила. Говорит, выставили из класса.
- Он сам себя выставил. Только что Керзон подал в отставку с поста президента банка.
Рублев тяжело вздохнул, непроизвольно привстал, оперся кулаками о стол и подался вперед, как с ним бывало в решительные минуты.
- Как все непросто-то. Жаль, конечно, терять Керзона. Но он поступил честно. Нельзя работать без веры в успех. А вот я верю! - выкрикнул он. - И не только в то, что вернем лицензию. А в то, что сумеем восстановить банк, каким он был раньше. Потому что иначе все бессмысленно. Не только в нас тут дело! Да что вам-то говорить? Мы стоим за вкладчиков. Сотни... сотни тысяч людей отказались переходить за копейки в сбербанк. Значит, верят. Это тоже наш потенциал! А кредиторы - юридические лица! В том числе крупнейшие мировые банки. - Не увлекайтесь, Иван Васильевич, - Холина, с изумлением вглядывавшаяся в страстного трибуна, урезонивающе покачала головой. - Как только западники услышат об отзыве лицензии, могут отыграть назад. - Могут! Все и всё могут. Если мы сами веру утратим.
- Резонерство это, - процедил Денис.
- Что ж, каждый волен судить по себе, - Рублев насупился, так что нижняя губа по обыкновению наползла на верхнюю. - Никто не обязан вкалывать без веры. Тех, кто останется, ждет трудная работа, без гарантий успеха и адекватного вознаграждения. Потому прошу каждого определиться здесь и сейчас. Начнем по кругу. Давай ты, Андрюша.
Дерясин вздрогнул.
- Я не знаю, - пробормотал он.
- Заткнись! - крикнул через стол Кичуй. - Иван Васильевич, да шутит он!
- Но я, правда, как бы не знаю, - Дерясин заметил презрительный взгляд, брошенный Инной, поежился. - Как же дальше без Палыча? Его знают, с ним считаются. Да и правда ведь: что ни говори, но лицензию отобрали. А без нее вся наша аналитика пролетает, как фанера над Парижем.
- Заткнись, говорю! - потребовал Кичуй. - Мелешь, не знаешь что! Иван Васильевич, запишите: будет работать как миленький или я его самолично придушу. Тоже дезертир выискался!
- Ну, разберетесь меж собой, - буркнул Рублев. - Что Вы, Вячеслав Иванович?
- Работаем, - коротко, в своей манере отреагировал Подлесный.
- Работничек ножа и топора, - не удержался Жукович. И - без паузы обиделся. - Чего на меня-то зыркаете? Мое дело холдинг восстанавливать да продавать по частям, чем и занимаюсь.
Теперь все взгляды сами собой сошлись на Денисе Лобанове.
- Что скажешь, Дэнни? - подтолкнул того локтем Дерясин. Андрей все колебался. И каждая новая позиция качала его то вправо, то влево. Он искал опоры взамен ушедшего Керзона. И такой опорой мог стать Лобанов, - человек, в надежности и изворотливости которого он успел убедиться.
Судя по настороженной паузе, потерять Лобанова не хотелось и остальным.
- Ты чего тормозишь, Дэнька! - рассердился Жукович. - Я вообще сюда с твоей подачи вернулся. Так что давай уж без обратного хода.
- А что я? Наемная сила: платят - отрабатываю. Не платят - ауфвидерзейн, - Денис заметил, как скривился Рублев, усмехнулся в вечной своей манере. - Кстати, сколько помнится, за прошлый месяц со мной, горемыкой, до сих пор не рассчитались.
- Зарплату за прошлый месяц пока никто не получил, - проинформировал Кичуй. - У нас техническая задержка. Через пару дней все образуется.
- "Никто" меня не интересует, - с внезапной жесткостью отреагировал Лобанов. - Аз есмь сам по себе. Была договоренность, прошу соблюдать! Или, извиняйте, иду вслед за Палычем с вещами на выход.
Дерясин и Кичуй неловко переглянулись.
- Что ж, - сухо произнес Рублев. - Раз Вы так-с ставите вопрос.... - Именно так-с. Кичуй поспешно склонился к тестю.
- Он нужен, Иван Васильевич, - шепнул он. И совсем тихо добавил. - Пока, во всяком случае. Пожалуйста!
Рублев, с трудом сдерживая раздражение, прикусил губу. - Вы сегодня же получите свои деньги, - неприязненно отчеканил Рублев. - У меня кое-что отложено, к вечеру привезу. Планировал детскому дому, над которым шефствую, но, видно, детишкам придется подождать. Взрослым дядям не терпится.
- Премного вами благодарен, - Лобанов, игнорируя всеобщее осуждение, удовлетворенно кивнул. Сентенция про детдом не произвела на него ни малейшего впечатления.
- Что ж, позиции как будто определились. Будем считать, что остались самые стойкие, - объявил Рублев. Он значительно накрыл рукой ладошку Холиной. - Отныне нам особенно нужна ваша помощь, Ирина. Вы, как никто, знаете истинное положение дел в российской экономике и, главное, возможности нашего банка. Очень удачно, если бы все это открыто и гласно осветить в центральной прессе. А еще лучше - и по телевидению. Надо, чтоб страна увидела: банк работает, расплачивается. А его вместо того, чтоб поддержать, гробят в угоду... - голос Рублева сорвался. - Впрочем, это вы как раз лучше меня сформулируете. Только тогда отступятся и, верю, вернут лицензию. Очень мы на вас надеемся. Так что, Ирина Семеновна?
Холина перехватила брошенный исподтишка взгляд Лобанова и поспешно поправила сползшую со лба повязку.
- Что ж, давайте попробуем, - согласилась она. - Чем черт не шутит! Для чего-то ее изобрели, эту нашу вторую древнейшую.
13.
По окончании заседания в зале остались Рублев, Инна и Игорь. Иван Васильевич все сидел на прежнем месте.
- Вымотался ты, папка, - Инна склонилась, потерлась носом о затылок. - Отдохнуть тебе надо.
- Надо бы, - согласился Иван Васильевич. Заметил, что зять, потоптавшись, направился к двери.
- Присядь! - потребовал он. - Мне понравилось, как ты сегодня бился. Значит, веришь?
- Конечно, верю. У нас на руках полно козырей и еще неизвестно, что в прикупе. - Это хорошо. Завтра наблюдательный совет. Я должен предложить кандидатуру нового президента - вместо Керзона. Буду предлагать тебя.
- Меня?! - от неожиданности Игорь икнул. Глянул на жену. Но та сама выглядела пораженной. - Но у меня нет опыта.
- Опыт - это наживное, - отмел возражение Рублев. - Главное - преданность.
- Но я боюсь, - прошептал Игорь.
- И я боюсь, - признался Иван Васильевич. - А дело делать надо. Кому как не нам с тобой? В критической ситуации надежность зачастую важнее опыта и знания финансовых нюансов. Не скрою, решающее для меня в этом выборе, что ты, Игорь, - мой близкий родственник. Муж любимой дочурки. - Он потрепал руку Инны. - Как, Иннуська, одобряешь?
Кичуй поверх его головы с тревогой посмотрел на жену.
- Поглядим, - она с силой обхватила отца за шею. Фыркнула. - Надоест, так и вовсе уволим!
Из Зала заседаний Кичуй прошел к Дерясину. С унылым видом Андрей подбрасывал в воздух и ловил монетку.
- И что выпадает? - желчно поинтересовался Игорь.- Сорваться, выходит, надумал. Хорош дружок. А меня одного бросаешь?
- Не знаю, - Дерясин помотал головой. - Керзон, может, прав. Толчем воду в ступе, а толку чуть. А тестюха твой, похоже, на всю голову заболел, - чувство реальности потерял. В глобализм ушел.
- Да не глобализм. Просто просчитал и - всё на одну фишку поставил. У меня только что с ним разговор случился. Хочет назначить меня президентом банка, - объявил Игорь.
- Ну?! - вяло удивился Андрей. - А впрочем, может, и потянешь.
- Не "может", а потяну. Только не один- с командой. Вот скажи: мы - по-прежнему команда? Так?
- Вроде.
- Что еще за "вроде"? Я ж не могу без опоры. Неужто неясно? А бросать товарища - это, между прочим, свинство. Бойскауты так не поступают. Ведь договаривались, что до конца вместе. Так что?! - он требовательно протянул руку.
- Ладно, раз уж подписался! - нехотя согласился Дерясин. - Инке-то уже сообщил нечаянную радость?
- Инка! - Игорь словно споткнулся. - Да при ней как раз и шел разговор. Только...
- Одобряет? Мужа-то теперь и вовсе видеть не будет.
- Да это ей, похоже, по барабану,- Игорь поколебался, решаясь. - У тебя выпить есть? Все-таки - столько событий.
Не дожидаясь, сам вытащил из бара початую бутылку коньяка и пару фужеров. Торопясь, налил.
- Ну, за нас, молодых и красивых.
- Это я молодой. А ты у нас теперь - босс, - подправил ехидно Дерясин. - За нового президента! Андрей пригубил коньяку, с удивлением заметив, что малопьющий Кичуй разом осушил добрый фужер.
- Ишь ты - босс! - Игорь выдохнул. - Может, где и босс, только не в собственном доме. Да и вообще: с чем это теперь едят - собственный дом? Игорь отметил брошенный вскользь взгляд. Подсел поближе.
- Ты не подумай чего. Я Инку очень люблю. Но только... Тут такое дело. Тому уж скоро три месяца. В Лондоне, у меня там как раз перед ее приездом случилось. Снял в общем, - он улыбнулся тонкой мужской улыбкой. - А Инка по приезде вычислила. С тех пор, знаешь, будто водораздел. Еще забрала себе в голову, будто я на ней вообще чуть ли не из-за отца женился. Объясняю, что и знать не знал, чья она дочь, - не верит.
- А ты не знал? - Да неинтересно мне это: отцы-матери. Я ведь к ней прикипел, - уклонился от прямого ответа Игорь. - А теперь и сам не знаю, как дальше. Хоть разводись.
- Так разводись, - не удержался Андрей.
Игорь насупился.
- Специально упрощаешь или... простить не можешь? И потом - Инка ребенка ждет.
- Ребенка?! - Ну да. Да не, я как раз рад. Сам хотел. Но в любом случае: бросить с ребенком - как-то непорядочно.
- Еще бы! Опять же тесть.
Игорь засопел.
- Я с тобой бедой поделиться как с другом. А ты... Да, и тесть тоже! Дело-то большое, денежное. Можно сказать, семейное. Тут все должны быть в едином интересе. Да и тому же Иван Васильевичу поддержка важна. А вместо этого сиди и думай, кто ты для них: член семьи или примак, которого чуть что и - подвинут? Кто в самом деле знает, какие у Инки тараканы в голове? Брякнет чего отцу. А он и рубанет по мне сгоряча.
Он раздраженно оглянулся на заскрипевшую дверь, - в кабинет заглянула Инна. При виде мужа она насупилась: