- Звездюк ты мелкий! Деньжат отсосать! - презрительно процедил Игнат. - Я - Суслопаров! Пойми ты это, Карлик Нос. Из меня не отсасывают. Сам одариваю. Захочу - прямо сейчас на корню скуплю это казино и всех, кто в нем впридачу! Игорный стол прикажу вынести посреди Арбата и спать на нем улягусь. В лузы блевать стану! И думаешь хоть кто заикнется?! Ни одна!... Еще и постовой рядом пристроится машины разгонять. А её не купить. И неча кривиться, босяра! Думаешь, другие не пытались? Ан-дудки! Может, оттого и зудит всё, что- непокупная. Квартиру, коттедж, счет. Что там еще? - бери, не хочу. Так не просит! Ничего не просит. Сам ключи подношу. А она мне в отместку делает хвоста. И ради кого?
Он выпятил оскорбленно губу.
- Нет, все-таки бабы - дуры, - объявил он. Залпом выпил полный фужер. - И она дура. Но - штучная!
Глаза его заволокло пьяной тоской. Оглядел Лобанова, словно прикидывая, прибить здесь или приказать пристрелить за углом.
- Э! Что с тобой?... Поехал я. Дел полно! В работе выпарюсь. А ты иди. Где-то она там в зале. Последи, чтоб без эксцессов. А то тоже, похоже, малек не в себе!!...Да! Так чего позвал? Обидишь - без всяких ваших новомодных киллеров задавлю! - Суслопаров сделал широкий жест отпускающего грехи, поднялся и пошел к выходу, в сопровождении подскочившего администратора. Охрана следовала в отдалении.
Лобанов, стараясь шагать по прямой, направился к лестнице.
На втором этаже уже шел концерт Понаровской. Сильно накрашенная, в длиннющем, с глубоким вырезом платье, певица ходила с микрофоном меж столиками и, подобно стриптизерше по соседству, задевала рукой и бедрами впившихся в нее глазами мужчин.
Внезапно Денис увидел Холину. Она сидела в одиночестве на табурете у барной стойки меж нескольких девиц и угрюмо цедила через соломку сок с мякотью.
Когда Понаровская оказалась рядом, Холина приветливо пошевелила пальчиками. Не переставая петь, та, проходя мимо, сделала недоуменные глаза, пожала локоть Ирине и, скосившись на ее соседок, двинулась по проходу по направлению к эстраде.
Сидящие поблизости трое парней в малиновых пиджаках, у стола которых Денис остановился, оживленно принялись обмениваться репликами на предмет снять деваху, знакомую с самой Понаровской.
Лобанов подошел к стойке:
- Игнат уезжает.
- Скатертью дорога! - неприязненно отреагировала Холина. - И ты тоже - пошел вон!
- Да я-то не задержусь. Только лучше бы тебе со мной отойти, - краем глаза Лобанов заметил, что один из малиновых пиджаков направился прямо к ним.
- Не дождешься, - процедила Холина. И только сейчас заметила остановившегося подле рослого малого с раскрасневшимся лицом.
- Я эту девку наколол, - объявил он Денису, движением локтя оттесняя его в сторону.
- Сколько? - обратился он к Холиной.
- Что?! - поразилась та.
- Давай без понтов. Сколько за ночь, спрашиваю. Только нас трое будет.
Тут он заметил, что отодвинутый малый все еще здесь.
- Тебе чо не ясно? - миролюбиво поинтересовался он.
- Я ее первым снял, - сообщил Денис. И тем "малинового пиджака" даже несколько развеселил.
- Исчезни, - предложил "пиджак".
- Нет вопросов. Но вместе с ней, - Денис потянул Холину с табурета.
- В дыню хочешь, - догадался пиджак.
- Хило-то не станет? - глаза Лобанова сузились в предвкушении драки.
- Порву, - коротко предупредил "пиджак". Он потянулся к лицу Дениса, то ли чтоб шлепнуть, то ли, чтоб схватить за нос.
- Для протокола, - не я первым начал, - сообщил Лобанов всполошившимся девицам по соседству и, уклонившись от ленивой руки, смачно, с наслаждением врезал по подставленному подбородку.
Не дожидаясь, пока набросятся остальные, сам подскочил к столику, за которым они сидели. Ударив по нему ногой, опрокинул обоих, да так, что, падая, те в свою очередь обрушили на пол еще одну компанию.
Поднялся женский визг, следом - мужские крики. Дениса качнуло от увесистого удара сзади, - оказывается, с другой стороны стойки обосновался еще один "малиновый" стол. Блокировав следующий удар, он точнехонько угодил коленом меж ног противника, выведя его из строя на пять-десять минут.
Не дожидаясь нового нападения, ухватил Холину за руку и, воспользовавшись общей сутолокой, поволок по парадной лестнице вниз.
Навстречу, на крики, бежало несколько секьюрити. При виде убегающих они перегородили лестницу.
- Мужики, быстро в зал! - не останавливаясь, выкрикнул Денис. - Там какие-то братки на Понаровскую наехали! Такая буча! Тех, что наверху, боюсь, не хватит. Я вон еле выдрал знаменитую журналистку. Ну, чего ждете: пока сюда телевизионщики за скандалом понаедут?
То ли узнав Холину, то ли сметенные его напором, секьюрити через ступеньку рванули дальше.
- Твой номерок! Живо! - рявкнул Лобанов, подскочил к гардеробу, впечатал оба номерка перед пожилым швейцаром. Тот накрыл их рукой, но выдать одежду не спешил, пристально вглядываясь слезящимися глазами в тяжело дышащего мужчину.
Сориентировавшаяся Холина выудила из сумочки тысячерублевую купюру и впечатала рядом с морщинистой рукой.
Вид денег добавил старому гардеробщику живости, - куртка и шубка возникли будто ниоткуда.
Когда они выскакивали из казино, Денис обернулся на шум, - на верху лестницы появились люди.
Не желая рисковать, он потянул Ирину в сторону Садового кольца. Через полминуты они укрылись в темноте меж двумя конкурирующими казино - "Метелицей" и "Арбатом". Тяжело дыша, выжидали, нет ли погони.
- Господи! Да что ж это за непруха такая! - взвыла Холина. - Лобанов, у меня что, в самом деле, такой блядский вид, что каждая сволочь норовит снять?
- Тебя чего за стойку потянуло? - в свою очередь полюбопытствовал Денис.
- То есть? Столики оказались заняты. А я осталась одна, - вот и села, где удобней. Это что, криминал?
Денис удивленно качнул головой.
- Я думал, журналисты всё знают. Посетители сидят за столиками. А на барных табуретках - рабочее место проституток. Так что извиняйте, конечно, но могли схлопотать и от местных "бабочек" - за то, что клиентов отбиваете.
- В самом деле? - Ирина сощурилась, веселея на глазах. Похоже, в ней начала торжествовать журналистка, неожиданно добывшая материал для репортажа.
Преследователи не появились. Отдышавшись, они спустились к Смоленской. И здесь, на свету глянув на спутника, Ирина охнула, - через всю левую щеку тянулась струйка крови, убегающая под ворот рубахи.
Денис и сам только теперь почувствовал боль, - очевидно, нападавший бил кастетом и рассек кожу. К тому же начал заплывать глаз.
- Едем ко мне, - Холина требовательно подняла руку перед бегущими по Садовой машинами. - Я здесь неподалеку. Подремонтируем. Не могу ж я бросить своего спасителя.
Но когда, открыв входную дверь, Ирина пропустила гостя в прихожую, первое, что он услышал, - звук электробритвы.
На вешалке висело мужское кожаное пальто, на коврике истекали влагой брошенные наспех ботинки.
- Ириска, ты, наконец?! - донесся из ванной сытый баритон. - А я вот соскучился. Ничего, что без предупреждения? Не выгонишь?! - в приоткрывшейся двери показался глаз и - тут же исчез.
- Похоже, здесь и без Игната Петровича не скучают, - определил помрачневший Лобанов, почему-то обидевшись не только за себя, но и за наивного олигарха. Кожа на скулах его натянулась. - Думаю, ты правильно выбрала табуретку. Как раз по тебе рабочее место! В следующий раз, приглашая клиентов, потрудись разобраться в графике приемов!
- А вот это отныне не твоя забота! - оскорбилась Холина. - Потому что тебя из этого графика я вычеркиваю!
Не церемонясь, с силой вытолкнула его на лестничную клетку и захлопнула дверь.
Из ванной в банном халате, с полотенцем вкруг головы, вышел Борис Гуревич.
- Это часом не твое сибирское приключение приходило? - полюбопытствовал он.
Ирина промолчала.
- Понял так, что повздорили. А чего не сказала, что у тебя в гостях брат?
Присмотрелся к насупившейся сестре, притянул к себе:
- Ох, и дура ты, Ириха. С таким характерцем ходить тебе в вековухах.
19.
Лишь под утро упившиеся и уигравшиеся Кичуй и Дерясин выбрались из казино и остановились, отыскивая взглядом машину. В полной безлюдной тишине сиял тухнущим неоном апрельский Новый Арбат.
- Жизнь удалась! - Кичуй соскреб с парапета пригоршню последнего снега, лизнул и с наслаждением обтер им лицо. - Какие мы с тобой, Андрюха, все-таки красавцы. И какая это удача, что у меня есть такой друг как ты, старина!
Андрей смолчал. Он так не считал. И выслушивать незаслуженные славословия в свой адрес больше не мог.
Ему страстно захотелось рассказать наконец Кичую о своих отношениях с его женой. И разом разрубить тот узел, который затягивался день ото дня и становился все мучительней.
- Вот что, Игореха! - выдохнул Андрей. - Дело в том, что я как бы перед тобой виноват...
Раздался зуммер мобильного телефона Кичуя. Игорь неохотно потянулся к карману.
- Господи, пятый час утра, а они все названивают с поздравлениями, - пожаловался он, чуть кокетничая. - А может, с Инкой что?! Перепугавшись, он рывком выхватил трубку: - Да, слушаю...Да...Да...Что?!
Персиковые щеки Кичуя налились нездоровой синюшностью.
- Что за дурацкие шутки? И вообще, не понимаю, с кем я собственно разговариваю. Может, наберетесь смелости представиться? - стараясь говорить твердо, произнес Игорь.
Отключил связь. Поднял на Дерясина сделавшиеся больными глаза:
- Странный какой-то звонок. Незнакомый мужик. Спрашивает, это господин Кичуй? - Ну да, отвечаю. - Президент "Возрождения"? - Да. Что надо? - Информирую, говорит, что вас "заказали". Спрашиваю, кто хоть говорит... Отключился.
- Может, неудачная шутка, - неуверенно предположил Дерясин. - Хотя...
Он припомнил об истории с Керзоном.
- Ты вот что, Игорек, звони Подлесному. Шутки шутками, но - береженого Бог бережет. Может, и впрямь, кто-то очень хочет обезглавить банк.