– Уже устал от собственной популярности? – усмехнулся Виллерс, беря друга под руку.
Олвин улыбнулся, припомнив тщеславие Сах-Лумы из Аль-Кириса.
– Если всё, о чём я рассказал тебе вечером, было правдой, то я уже пресытился всеми этими почестями давным-давно! Вероятно, по этой причине моя слава кажется мне такой никчёмной и обременительной теперь. Но я думал не о себе, а о том, как моя приобретённая вера может повлиять на других людей. Я ведь сейчас один против всех!
– Тем не менее древняя мудрость гласит, что один герой порождает тысячи, – спокойно сказал Виллерс. – И несомненно, что даже самое огромное количество всегда начинается с одного!
Олвин встретил его улыбающийся взгляд, и двое друзей молча направились домой.
Глава 26. Гелиобаз
Через несколько дней одним прекрасным утром Олвин прогуливался по Парку, наслаждаясь радужным блеском наступающей весны, вдыхая её нежные ароматы, которых не мог заглушить даже Лондон, пока цвели гиацинты, фиалки и деревья. Солнце сияло так ярко, как только могло сиять в столице Англии, посылая свои сверкающие лучи на влажную листву и оживляя маленькие крокусы. Чёрный дрозд насвистывал прелестную мелодию в ветвях орехового дерева, и Олвин, все чувства которого находились в совершенной гармонии с окружающей природой, на миг остановился, чтобы послушать нежное щебетание благословенного менестреля, присев на одну из парковых скамеек. Он не обратил внимания на высокого, статного мужчину, приближавшегося к нему лёгкой, плывущей походкой, человека, чьё прекрасное лицо и неповторимые манеры заставляли многих прохожих глядеть на него в смутном удивлении. Олвин, однако, поглощённый своими мыслями, никого не замечал и уже собирался продолжить прогулку, когда вдруг резко обернулся и оказался лицом к лицу с незнакомцем, который поднял в приветствии шляпу и улыбнулся. Один потрясённый взгляд, узнавание – и Олвин подскочил, радостно схватив его руку.
– Гелиобаз! – вскричал он. – Возможно ли это?!
– Почему бы и нет? – весело отвечал Гелиобаз. – Неужели же я настолько не вписываюсь в этот мир?
Олвин глядел на него с удивлением и недоверием, он едва мог верить собственным глазам. Казалось невероятным повстречать в деловом и шумном центре столицы этого набожного, серьёзного халдейского философа, таинственного монаха с Кавказских гор. Но, вне всяких сомнений, это был именно он, хоть и одетый в повседневный костюм, не способный, однако, испортить его величественного вида и личного обаяния.
– Но откуда вы здесь? – спросил тогда Олвин, стряхивая с себя первое удивление. – Я полагал, что вы непрестанно живёте в уединении, закрывшись от мира…
– Так и есть! – кивнул Гелиобаз. – Кроме случаев крайней необходимости. Наш орден не настолько замкнутый, чтобы не разрешить братьям покидать их уединение при сильной надобности. Нередко мне и моим братьям приходится смешиваться с толпою обычного мира. Я направляюсь в Мехико, а в Лондоне у меня есть дела, я прибыл пару дней назад и останусь здесь ещё на пару дней. Рад встретить вас случайным образом, поскольку иначе мне пришлось бы разыскивать ваш адрес, а я не был уверен, что вы с радостью примете меня у себя.
– Конечно же принял бы! – начал Олвин, но затем вспыхнул, припомнив свой прошлый скептицизм и недоверие к невероятным способностям этого человека, которые он испытывал в Дарьяльском монастыре.
– Я повсюду слышу разговоры лишь о вас, м-р Олвин, – продолжил Гелиобаз, – ваша слава теперь и в самом деле безгранична! От всего сердца я поздравляю вас с тем, что вы обрели желаемое!
Олвин улыбнулся, остановив свой ясный чистый взгляд на собеседнике.
– Благодарю вас! Но вы, который умеет проникать в сокровенные глубины человеческих душ, судите сами по моему виду, во что ценю я теперь обретённую ныне и столь желанную когда-то славу.
Гелиобаз пристально посмотрел на своего собеседника и отметил, какая удивительная перемена совершилась в этом человеке, который всего лишь несколько месяцев назад явился к нему, полностью отчаявшимся и разочарованным в своей жизни неудачником, который был погружён в самые глубины безбожия, слепоты и безнадёжности. И как сильно он теперь переменился! Здоровье, сила и счастье светились в каждом его движении и слове, глаза обрели блеск, походка – уверенность, осанка распрямилась, так что Олвин предстал теперь пред ним писаным красавцем.
– Очевидно, ваше приключение в развалинах Вавилона оказалось не совсем напрасным? – мягко спросил Гелиобаз. – Ваш вид излучает счастье, ваша жизнь теперь стала цельной?
– Цельной? Нет! – Олвин вздохнул несколько нетерпеливо. – Она не может быть цельной без той, которую я повстречал на поле Ардаф!
И он вкратце поведал всю историю своих приключений, включая знакомство с Идрис, путешествие в Аль-Кирис и встречу с Сах-Лумой. Гелиобаз слушал молча, и лишь его пристальный взгляд выражал крайний интерес, который он испытывал к рассказу.
– А теперь, – в заключение промолвил Олвин, – я постоянно вспоминаю, как покинул мёртвого самого себя в горящих руинах города мечты прошлого. И мне порой мерещится, что тень его до сих пор со мною! Я смотрю в зеркало и замечаю черты прекрасного Сах-Лумы, чьим гением я так восхищался и которого искренне полюбил. Ведь мы с ним так похожи! По правде сказать, лишь одна черта его характера не передалась мне: беспечное пренебрежение истинной любовью, верным сердцем, таким, какое было у Нифраты, чьё нежное лицо до сих пор встаёт пред моим внутренним взором печальным воспоминанием, а также его гибельная страсть к порочной красоте жрицы зла. Этого я понять так и не сумел, зато я прекрасно усвоил другой урок, осознав, что ни один человек не может по-настоящему знать себя самого и тайных глубин собственной порочности. И, как обстоят дела, я со всех сторон окружён затруднениями, ибо с тех пор как моя «Нурельма» снискала популярность, друзья и знакомые всячески убеждают меня, что я велик! Но я-то знаю, что даже по отношению к моей неземной Идрис я остаюсь последним негодяем и эгоистом!
– Отчего же? – спросил Гелиобаз с серьёзным взглядом, внутренне восхищаясь своим собеседником.
– Я хочу заполучить её! – просто сказал Олвин. – Мечтаю каждую секунду лишь о ней и до сих пор не могу забыть её слов о том, что мы не встретимся раньше моей смерти, или же пока она не снизойдёт ко мне с Небес! Однако это невозможно!
– В большинстве случаев – невозможно, но в вашем случае я не мог бы поручиться, что этого не будет, – пожал плечами монах. – Господь всемогущ, и ему всё возможно! Вы любите её, а она любит вас, подумайте о том, что даже в Раю она может быть несчастна без вас!
– Друг мой, – опустил голову Олвин, – лучше не будем говорить об этом, для меня проще думать о ней, как о чём-то недоступном и далёком, иначе я сойду с ума!
– Вижу, что данная тема сильно вас печалит, – мягко заметил Гелиобаз. – Довольно о ней, напомню только вам о том, что когда Спаситель переживал страшную агонию в Гефсиманском саду, при всей его силе, знаниях и власти он всё же сказал: «Не моя воля, но твоя да будет!», после чего ему явился настоящий ангел и стал утешать и укреплять его силы! Подумайте об этом, потому что каждая мелочь в Евангелии чему-либо учит нас, и часто случается так, что когда мы отказываемся от счастья из добрых побуждений, то счастье приходит к нам само!
Олвин вспыхнул под его взглядом, но промолчал, и вместе они несколько минут шли молча, не обменявшись ни словом.
– Вы теперь пишете что-нибудь новое? – спросил наконец Гелиобаз. – Или отдыхаете от трудов литератора?
– Да, пишу. Это дарит мне истинное удовольствие, но не уверен, что столько же удовольствия получу от прочтения написанного в будущем.
К этому времени они уже подошли к воротам огромного Парка, и Гелиобаз, указав на огромное квадратное здание напротив, сказал:
– В этом отеле я остановился. Вы позавтракаете со мной? Я совсем один.
Олвин радостно кивнул – ему вовсе не хотелось так скоро расставаться с этим человеком со столь спокойными манерами и обладающим такой рассудительностью.
Глава 27. Утраченный манускрипт
– Как сильно я ошибался в вас когда-то, Гелиобаз! – с раскаянием проговорил Олвин. – Вы ведь сможете меня простить за это?
Гелиобаз улыбнулся и сердечно протянул руку навстречу другу.
– Вам не в чем извиняться! – отвечал он. – Наш век порождает сомнения в сердцах людей, вы прежде были одним из скептиков, но сейчас изменились. Я хотел бы серьёзно поговорить с вами сегодня, потому что в будущем мы можем долго ещё не встретиться. Скажите мне, вы рассказывали кому-либо ещё о вашем приключении на поле Ардаф?
– Одному своему другу, старому школьному приятелю Фрэнку Виллерсу, – отвечал Олвин.
– И как он отнёсся к вашему рассказу?
– Он посчитал, что я попал в плен собственной богатой фантазии, – усмехнулся Олвин.
– Он прекрасный парень, раз так снисходительно судит о вас после этого рассказа, – заметил Гелиобаз спокойно. – Большинство людей назвали бы вас безумцем!
– Безумцем! – вскричал Олвин. – Но я в полном здравии, как умом, так и телом!
– Я бы сказал, что вы сейчас даже здоровее многих современных скептических англичан, – улыбнулся Гелиобаз. – Вы говорили, что принесли цветок с поля Ардаф, могу я взглянуть на него?
Олвин молча вытащил из нагрудного кармана бархатную шкатулку, в которой всегда носил с собою благословенный цветок, и, осторожно вытащив его, протянул другу.
– Бессмертник! – со знанием дела заключил Гелиобаз. – Весьма редкий и, вероятно, уникальный в своём роде экземпляр! Он никогда не увянет и не поблёкнет, однако для большинства людей даже это очевидное доказательство не станет убедительным свидетельством истинности ваших слов. И я хотел бы предостеречь вас и попросить, чтобы вы хранили свою историю в глубокой тайне от мира.
Он возвратил цветок хозяину, и Олвин бережно спрятал его обратно.
– Олвин, вы когда-то спрашивали о том, откуда наш Орден черпает свои