бы помочь и захватить ключевую развязку перед самым прибытием танков Дитриха. Его патрульные вскоре захватили немало пленных и разведчиков в пределах американской линии фронта, но, поскольку немцы при выброске десантников потеряли много раций, Гейдте не мог передать эту информацию. Когда-то он попросил у Зеппа Дитриха почтовых голубей, но в ответ оберстгруппенфюрер лишь рассмеялся.
К вечеру 17 декабря численность войск Гейдте увеличилась вдвое и составила примерно 300 человек: к ним присоединились отставшие и большая группа, которая высадилась слишком далеко на север. Той же ночью он отпустил всех пленных и отправил их вместе с несколькими ранеными десантниками куда глаза глядят, а потом сменил месторасположение лагеря. Гейдте и его бойцы понятия не имели о ходе событий, разве что слышали, как на Эльзенборнской гряде, расположенной более чем в двенадцати километрах к югу, стреляет артиллерия.
Пока 99-ю дивизию громили к востоку от Рохерата и Кринкельта, 106-й дивизии, стоявшей южнее, приходилось еще хуже: ее атаковали 18-я и 62-я народно-гренадерские дивизии. Генерал-майор Алан В. Джонс, несчастный командир 106-й, чувствовал себя беспомощным на своем командном пункте, обустроенном в школе Сент-Вита. Два его полка, 422-й и 423-й, взяли в клещи в Шнее-Айфель, а третий, 424-й, удерживал фронт на юге вместе с боевым формированием 9-й бронетанковой дивизии. В штабе одного из осажденных полков служил его сын, отчего командующий тревожился еще сильнее.
Накануне Джонс не смог оценить серьезность немецкого удара через позицию 14-й кавалерийской группы на своем северном фланге и не отреагировал, когда командир полка, Марк Дивайн, предупредил, что ему придется отступить. Дивайн добавил, что попытается контратаковать силами 32-го кавалерийского эскадрона, но их атаку отбили во второй половине дня, и большая часть его сил отошла на северо-запад, не в силах закрыть брешь, которая с каждой минутой делалась все шире. Только один кавалерийский отряд оставался в долине Ура, его задачей было блокировать дорогу к Сент-Виту. Джонс отправил свой последний резервный батальон в долину, в Шёнберг, но тот заблудился в темноте и повернул не туда. А справа от сектора 106-й дивизии 62-я народно-гренадерская дивизия вынудила 424-й правофланговый полк Джонса отступить к Уру и деревне Винтерспельт.
Генерал Джонс, выбитый из колеи происходящим, имел обыкновение надеяться на помощь и ничего не предпринимать. Он ожидал, что боевое формирование «B» 7-й бронетанковой дивизии прибудет в Сент-Вит 17 декабря, в воскресенье, в 07.00, и рассчитывал с его помощью начать контратаку, чтобы освободить два своих полка. Когда бригадный генерал Брюс Кларк, «огромный, как медведь» {400}, прибыл в 10.30 на командный пункт, Джонс попросил его немедленно начать атаку. Кларку пришлось сказать, что он здесь один. Его танки задержались из-за хаоса, возникшего в связи с паническим отступлением. Теперь Джонс горько сожалел о том, что накануне вечером отправил боевое формирование 9-й бронетанковой дивизии на правый фланг. Двое офицеров могли только сидеть и ждать.
Кларк удивился, услышав, как Джонс сказал своему командиру корпуса в Бастони по телефону, что положение под контролем. Настроение Джонса менялось от иррационального оптимизма до отчаяния. Еще сильней Кларка беспокоило то, что с двумя полками на гряде Шнее-Айфель радиосвязь почти не поддерживалась. Услышали только их требование о пополнении с помощью воздушного десанта[32]. Затем на командном пункте появился полковник Дивайн из 14-й кавалерийской группы, он утверждал, что немецкие танки были буквально у него за спиной. Джонс и Кларк решили, что Дивайн потерял самообладание, поэтому Джонс приказал ему доложить генералу Миддлтону в Бастони. Но Дивайн не выдумал немецкие танки: в десяти километрах к северу прорывалась другая боевая группа СС. (Офицеры штаба характеризовали Дивайна как «тревожного, нервного, слишком болтливого, вечно беспокойного; он едва мог себя контролировать и чрезмерно волновался из-за мелких травм. И он ни разу не проявил себя компетентным командиром». Его лечили успокоительными в госпитале и выписали 19 декабря, но затем, когда он вдруг бросился регулировать движение в городке Ла-Рош-ан-Арденн и приказывал танковому батальону развернуться, его снова накачали таблетками и эвакуировали {401}.)
В 14.30 они услышали ружейную стрельбу. Джонс и Кларк поднялись на второй этаж школы и увидели немецкие войска, выходящие из леса поодаль. Джонс сказал Кларку, что теперь тот должен взять на себя оборону Сент-Вита. Кларк согласился, но поинтересовался, какими силами, кроме двух рот инженерной службы и штабистов, уже бывших на пути к востоку от Шёнберга, он располагает. Через полчаса эти части, к которым чудесным образом присоединился взвод «истребителей танков», подверглись атаке. Самоходные противотанковые орудия сумели отогнать немецкие танки обратно в лес за дорогой. Но главной причиной слабости немецкого наступления 17 декабря были плохое состояние дорог и пробки, что тормозило наступление артиллерии и других танковых частей.
Народно-гренадерские артиллерийские подразделения не продвинулись ни на шаг: их ломовые лошади не могли протащить тяжелые орудия через глубокую грязь, развороченную танковыми гусеницами. Даже часть самоходной артиллерии 1-й танковой дивизии СС пришлось оставить из-за нехватки топлива. И Модель, и Мантойфель сгорали от нетерпения. Модель, обнаружив несколько артиллерийских батальонов, все еще стоявших на исходных позициях, приказал генералу танковых войск Хорсту Штумпфу предать их командиров военно-полевому суду. «Когда я сказал ему, что они не сдвинулись с места из-за дорог и нехватки топлива, он отменил приказ» {402}. Однажды, сорвавшись, Мантойфель даже начал сам управлять движением на перекрестке. «Я ожидал, что правофланговый корпус захватит Сент-Вит в первый же день» {403}, – признал он позже. Как и Бастонь, Сент-Вит с его сетью мощеных дорог был жизненно важен для рывка к Маасу.
Пока немцы держались к востоку от Сент-Вита и ввязывались разве что в перестрелки, Кларк отправил своего оперативного офицера на западную дорогу в Вьельсальм, чтобы дождаться боевого формирования. Сцены вдоль дороги шокировали офицеров 7-й бронетанковой дивизии. «Это был пример ситуации, когда “каждый сам за себя”; это было отступление, хаотичное бегство, – писал один из офицеров. – Это было неорганизованно; это было не по-военному; это было не очень приятное зрелище – мы видели, как драпали американские солдаты» {404}. В какой-то момент боевому формированию потребовалось два с половиной часа, чтобы продвинуться на пять километров, а затем им пришлось бульдозерами оттаскивать машины с дороги.
В Мальмеди их артиллерия столкнулась с гражданскими, они покидали город на самом разном транспорте, «а солдаты в панике бежали через площадь на запад… Полевой госпиталь к северу от Мальмеди эвакуировали, и машины скорой помощи метались взад и вперед. По площади на максимальной скорости промчался грузовик с медсестрами. Волосы девушек развевались на ветру» {405}. Не более чем в километре от Сент-Вита часть боевого формирования Кларка, свернув за поворот, заметила три немецких танка и пехотную роту, идущую к ним. Они быстро устроили засаду «лоб в лоб, на повороте, на дальности прямого выстрела». Три танка были подбиты, а пехота разбежалась, потеряв человек пятьдесят.
Сам Кларк отправился на дорогу, ведущую во Вьельсальм, и с ужасом увидел, как дивизион полевой артиллерии отступает, бросив орудия. Он спросил начальника своего оперативного отдела, почему тот разрешил загородить дорогу. Офицер ответил, что командир дивизиона, подполковник, грозился застрелить его, если он вмешается. Кларк нашел подполковника и сказал, что пристрелит его сам, если тот не уберет свои грузовики с дороги. Подполковник, напуганный превосходством Кларка и в звании, и в телосложении, сделал как велено.
Другой артиллерийский офицер оказался совсем иным. Подполковник Максимилиан Клэй появился с дивизионом самоходных 105-мм орудий, заявив, что хочет помочь. Его 275-й дивизион ПА бронетанковой дивизии поддерживал 14-ю кавалерийскую группу, которая сейчас находилась далеко на севере. Кларк радушно его встретил и показал дорогу. Наконец в 16.00 прибыла разведрота Кларка, а затем и все остальное боевое формирование. Кларк направил их прямо через город – укрепить недостаточно плотный фронт обороны на восточной стороне. Вскоре к Джонсу и Кларку присоединился сам командир дивизии, бригадный генерал Роберт У. Хазбрук, чтобы обсудить положение дел. Его тоже беспокоил «непрерывный поток обезумевших солдат, спешащих в “безопасный” тыл» {406}. К отчаянию Джонса, Хазбрук исключил контратаку для спасения двух застрявших полков. Удержать Сент-Вит было гораздо важнее. Джонс с горечью заметил, что ни один генерал в американской армии не терял дивизию так быстро. Поздно вечером два отряда 18-й народно-гренадерской дивизии окружили Шёнберг и блокировали оба полка.
Полоса обороны у Сент-Вита имела вид подковы. Город стоял на небольшом возвышении в кольце высоких лесистых холмов, отстоящих на пару километров, и пехота, разведрота и блокпосты вполне могли защищать эти холмы при поддержке танков. «Построение оборонительного кордона вокруг города, – писал Хазбрук, – велось постепенно, и отряды размещались один за другим по мере прибытия в Сент-Вит» {407}. Они еще не знали, что боевой группе Хансена, созданной на основе 1-го полка моторизованной пехоты СС, удалось незамеченной подойти с севера и атаковать боевое формирование 7-й бронетанковой дивизии под Рехтом. Это было то самое танковое подразделение, столь взволновавшее полковника Дивайна. Американцы и эсэсовцы сражались всю ночь. Деревенским жителям, кому повезло, удалось сбежать в соседний сланцевый карьер, пока обе воюющих стороны разносили на куски их дома. Американские солдаты с подозрением относились к несчастным «пограничным бельгийцам»: те говорили по-немецки и фотографировали сыновей в форме вермахта. Но им не доверяли и немцы, ведь те отказались выполнять сентябрьский приказ и не ушли в Германию, за линию Зигфрида. Почти сто человек – жителей Сент-Вита – погибли на службе в немецких войсках во время войны, другие дезертировали и теперь стремились сделать все, чтобы их не поймали ни полевая жандармерия, ни служба безопасности рейхсфюрера, идущие вслед за передовыми частями.