{565}. Экипажи выскочили, и тот же солдат наблюдал из кювета, как колонну окатил немецкий огонь. «Мертвецы лежали повсюду, на дороге и в кюветах. Некоторые свешивались с машин: их убили прежде, чем они смогли выбраться и найти укрытие. Наши грузовики и полуприцепы либо горели, либо были разодраны в клочья» {566}.
Хаос был наконец предотвращен, когда «Шерман» с десантниками на борту сумел подбить один из танков, а два других быстро отступили. Группа, с которой Дезобри и Лапрад удерживали Новиль, менее чем за два дня потеряла 212 человек и 11 из 15 танков.
Решимость генерала Троя Миддлтона сохранить расширенный периметр обороны стоила немалых жертв, но внезапное отступление американцев из Новиля, похоже, укрепило уверенность Лютвица, что он сможет без труда взять Бастонь. Генерал-майор Кокотт утверждал, что в то утро, когда Лютвиц посетил штаб 26-й народно-гренадерской дивизии в Вардене, он сказал: «2-я танковая дивизия захватила Новиль. Противник отступает, вернее, бежит на юг. Танки 2-й дивизии неуклонно его преследуют. Падения Фуа, если это еще не произошло, можно ожидать в любой момент. После захвата Фуа 2-я танковая дивизия, согласно приказу, повернет на запад и двинется к открытой местности» {567}. Лютвиц, крупный гладковыбритый генерал-танкист с моноклем на упитанном лице, убедил себя еще и в том, что танковая дивизия «Леер» взяла Марви на юго-восточной окраине Бастони. Позже Лютвиц решительно уверял, что убеждал 5-ю танковую армию сначала захватить Бастонь, и Байерляйн поверил его версии. (Байерляйн утверждает: 19 декабря, после неудачной первой атаки, он убедил Лютвица, что против Бастони необходимо сосредоточить весь корпус, ибо они не могли допустить, что в их тылу останется незанятым такой транспортный узел. Говорят, Лютвиц передал предложение наверх, но его решительно отклонили. От него лично Байерляйн слышал, что наверху «считали Бастонь детской игрушкой» {568}.)
Кокотт утверждал, что решение отослать 2-ю танковую дивизию было главной ошибкой, повлекшей провал операции по захвату Бастони. Он обвинил командование 5-й танковой армии и 47-го корпуса в неспособности ясно мыслить. «Брать Бастонь или не брать? Или просто окружить ее и подойти к Маасу?» {569} Только в случае наступления 2-й танковой дивизии с севера и запада, а также учебной танковой дивизии и основных сил 26-й народно-гренадерской дивизии с юго-запада они могли бы разобраться с этим гнойником, Eiterbeule. Но на самом деле даже сам Мантойфель мало что мог сказать по этому вопросу. Штаб фюрера не потерпел бы изменений в плане.
Приказы на следующий день звучали весьма категорично. Две танковые дивизии, 2-я и учебная танковая дивизия, должны были выступить на запад с основной частью своих сил, оставив 26-ю народно-гренадерскую дивизию и полк моторизованной пехоты из танковой дивизии «Леер» для операции по окружению и захвату Бастони. «Дивизия вежливо выразила свои сомнения» {570}, – писал Кокотт, но Лютвиц отклонил их, очевидно, на том основании, что американских сил в Бастони было немного: «подразделения парашютно-десантной дивизии» и «остатки тех вражеских дивизий, что были сильно потрепаны у реки Ур и затем укрылись в Бастони». В штабе корпуса, похоже, также полагали, что «судя по допросам военнопленных, боеспособность войск в Бастони была не очень высокой».
26-я народно-гренадерская дивизия, заявив о необходимости артиллерийской поддержки при наступлении на Бастонь, получила по крайней мере время для развертывания своего 39-го полка, охранявшего южный фланг, в то время как основная часть 5-й парашютной дивизии застряла в долине Вильца. Кокотт был ошеломлен оптимизмом Лютвица. Два его полка, противостоявшие американцам в секторе Фуа – Бизори, не обнаружили никакой слабости. Остальную дивизию позднее отправили к югу от Бастони, в направлении Лютребуа и Ассенуа, чтобы атаковать город с юга. Но сквозь разрывы в тумане он заметил американские машины, которые мчались на юг от Неффе к Марви. С севера «доносился глухой рокот артиллерии – в лесистой местности к западу от Вардена, помимо грохота минометов, слышался треск пулеметов: быстрых немецких и более медленных американских» {571}. Дороги и лесные тропы были непроходимы из-за глубоких воронок, поэтому солдатам пришлось снимать тяжелое оружие с машин и тащить его на себе.
Примерно в час дня американские артиллерийские наблюдатели заметили скопление транспорта вокруг штаба 26-й народно-гренадерской дивизии в Вардене. По словам Кокотта, залпы артдивизионов обрушились на деревню «с катастрофическими последствиями для этих солдат и машин» {572}. В тот день он услышал, что его разведывательный батальон, пересекая южную дорогу на Арлон, вступил в бой с противником. Мешал и хаос на дорогах и трассах к югу от Бастони, где шли машины нескольких дивизий: танковой «Леер», 26-й народно-гренадерской, а теперь и передового отряда части 5-й парашютной. Они пытались продвинуться на запад, но безнадежно запутались. Юнцам из 5-й парашютной дивизии пришлось самим тащить несколько своих машин, когда те сломались.
Один из батальонов народно-гренадерской дивизии Кокотта сумел прорваться с северо-востока вдоль железнодорожного пути, бывшего под охраной лишь усиленного патруля, поскольку находился на границе между 506-м и 501-м полками парашютно-десантной пехоты. Патруль оказал сопротивление и тем замедлил продвижение ополченцев из народно-гренадерской дивизии. Оба полковника – Синк к югу от Фуа и Юэлл – отреагировали немедленно, отправив по одной роте, чтобы блокировать прорыв. Вскоре они обнаружили, что силы противника больше, чем они предполагали, поэтому пришлось спешно бросать в бой новые подразделения, в том числе, к их собственному неверию, тех, кто спасся в тот день из Новиля. Битва продолжалась и на следующий день.
Еще одну атаку учебной танковой дивизии на сектор Неффе, предпринятую в тот вечер, отразил стремительный ответный артогонь. Теперь Маколифф мог рассчитывать на одиннадцать артиллерийских дивизионов, как из 101-й дивизии, так и из других дивизий, которые были выведены через Бастонь, включая два дивизиона афроамериканских артиллеристов. Это дало ему в общей сложности около 130 частей, но не хватало боеприпасов, что вскоре должно было стать проблемой. «Хеллкэты» из 705-го батальона «истребителей танков», стреляющие из своих пулеметов трассирующими пулями, как и все автоматическое оружие в 1-м батальоне Юэлла, сражались на открытом участке с двумя батальонами немецких пехотинцев под гибельными вспышками осветительных ракет. В этой ночной атаке они напоролись на колючую проволоку оград для скота. То было тошнотворное кровавое побоище. На следующее утро дневной свет явил отвратительное зрелище трупов, застрявших в проволоке, – словно пугала, потрепанные чудовищной бурей.
Примерно в тридцати километрах к юго-западу от Бастони, в штабе своего 8-го армейского корпуса в Нёшато, генерал Миддлтон с нетерпением ждал начала контратаки Паттона с юга. Боевое формирование «B» 4-й бронетанковой дивизии к тому времени уже достигло Во-ле-Розьер на полпути между двумя городами. К негодованию командующего 3-м корпусом, штаб Миддлтона приказал немедленно отправить боевую группу на север, а не ждать обещанного Паттоном крупного наступления. Паттон также пришел в ярость и приказал отозвать боевую группу обратно. Вопрос, мог ли столь маленький отряд обеспечить безопасность дороги, остается открытым, но некоторые историки полагают, что, будь это сделано, американские войска при продвижении с юга понесли бы гораздо меньше потерь живой силой и техникой. Как бы то ни было, южные подходы к Бастони были отрезаны в тот же вечер, вскоре после того, как генерал Маколифф вернулся после встречи с Миддлтоном. Город не был окружен полностью, но большинство бойцов считали, что они в блокаде.
Для десантников 101-й воздушно-десантной дивизии действия в окружении стали их обычной задачей. Луис Симпсон, поэт и связной роты, был отправлен с поручением в штаб батальона. По дороге он наткнулся на «Шерман» с сержантом из 10-й бронетанковой дивизии, тот «беспечно восседал на орудийной башне, как в седле» {573}. В пятидесяти метрах дальше по дороге горел танк. Он спросил сержанта, что случилось. «Они пытались прорваться», – ответил сержант скучающим голосом и отвернулся. Симпсон задумался: ведь это было за позициями его собственной роты. Они бы оказались отрезанными от своих, если бы «ужасно случайный» сержант не выстрелил первым. «Я словно наяву увидел сержанта из романа Толстого, в Бородинской битве, – того, что с трубкой во рту направлял огонь своей батареи. От таких людей зависело, в какую сторону качнутся весы во время битвы. Они не видели себя в драматической роли. Они будут делать великие дела, и их будут ругать за то, что они не делают их правильно, и сочтут, что это в порядке вещей».
В штабе батальона он услышал, что теперь они окружены по периметру Бастони. Когда он вернулся в свой окоп, вырытый в снегу, сосед крикнул:
«Добро пожаловать домой! Что нового?»
«Нас окружили».
«Так что нового?»
Первая армия и штаб Монтгомери не имели четкого представления о том, что происходит вокруг Сент-Вита. Монтгомери порывался вывести оттуда войска Хазбрука до того, как их разгромят, но гордые американцы никогда не любили отступать с завоеванных позиций. 1-я армия хотела отправить на помощь защитникам 82-ю воздушно-десантную дивизию. В полдень 20 декабря, когда они обсуждали эту проблему, генерал-майор Билл Кин получил письмо из Сент-Вита, от Хазбрука, с отчетом об оперативной обстановке. Подковообразная линия фронта тянулась от Пото, городка к северо-западу от Сент-Вита, и огибала его, поднимаясь к станции Гуви на юго-западе. Теперь, после выдвижения 116-й танковой дивизии к Уффализу, южный фланг и тыл были полностью оголены.