Внезапно со стороны опушки раздался истошный вопль, и Иван, резко обернувшись, выглянул из-за «Янтаря» с автоматом на изготовку. Через пустошь к лесу стремительно плыла очень крупная «Зыбь», молниеносными рывками пожирая попадающихся на пути солдат, торопливо разбегающихся подальше от смертоносной аномалии. Очередной душераздирающий крик захлебнулся, и стали слышны отрывистые приказы командиров, срочно отводящих людей на безопасное расстояние. «Зыбь» быстро приближалась к опушке, надвигаясь прямо на затаившихся беглецов, и покрытый жёлтыми потёками кустарник в глубине леса вновь зашуршал – лесная группа захвата получила предупреждение и срочно отступала с опасного направления. Берёзов схватил «Ариадну» и вскочил на корточки, лихорадочно соображая, куда можно оттащить раненых, чтобы их не накрыло аномалией, как вдруг та совершила очередной рывок и буквально вонзилась в лес, растворяя всё на своём пути. Зыбкое марево замедлило движение и остановилось в метре от похолодевшего Ивана. Капитан болезненно потёр висок, разламывающийся от гулких ударов крови, и поёжился от приступа дрожи.
– Так никаких нервов не хватит, – зло процедил он, сплёвывая ставшую солёной слюну, и с ненавистью посмотрел на висящий над землей «Янтарь».
– Мне холодно, – пожаловалась Лаванда, обиженно глядя на бордовую каплю. – Он веет на меня морозом! Сначала кололся, а теперь морозит. Это нечестно…
– Это не он. – Берёзов устало посмотрел на быстро остывающую «Зыбь» и, скорчив надменную физиономию, занудным тоном заявил, подражая голосу Фрагмента Подпрограммы: – Проекция перемещения изменяет фазу.
– Как мило! – обрадовалась Лаванда, глядя на образовавшегося Лизуна. – Ванечка, почему ты мне не рассказывал, что тоже умеешь делать этот фокус? Нам теперь не надо идти к лаборатории, да? Лизун сам пришёл!
– Угу, пришёл. Сам. – Иван поставил автомат на предохранитель. – Ненавижу программы, подпрограммы и их фрагменты. Если я когда-нибудь стану президентом, напомни мне, что я собирался расстрелять всех программистов и запретить компьютеры. – Он протянул ей автомат. – Держи, будешь опираться на него как на костыль.
Берёзов помог девушке встать и обхватить рукой «Янтарь». Маша опасливо потрогала бордовую каплю ладошкой, после чего с выражением предельного счастья на лице неуклюже прижала её к себе.
– Он больше не колется! – восторженно заявила она, неловко опираясь на автомат. – Мы правда возвращаемся в Эпицентр? Мне больше не надо оставаться тут? – Лаванда с надеждой посмотрела на него. – Тут плохо. Больно и неприятно!
– Правда, – успокоил её Иван, оглядываясь назад. – Уже идём.
Похоже, группа захвата ещё не определила, что аномалия прекратила движение или изменила направление, и не торопится лезть в смертельно опасное место. Да, это не Спецотряд, что и к лучшему. Он взвалил на плечи Рентгена и шагнул внутрь Лизуна. Прижимающая к себе «Янтарь» Лаванда, тяжело налегая на импровизированную трость, поковыляла за ним.
12
«– …но самое интересное я ещё не сказал. Они знают всё, что знает любой из попавших под их зомбирование, и предлагают в обмен на аварийный маяк не только обратить Ареал вспять, покинуть планету и отдать нам Ферзя с доказательствами. В качестве бонуса будет предоставлен полный математический анализ всех преступлений, о которых известно Салмацкому и всем Зомби, а также данные перехвата теле-, радио- и спутниковых переговоров руководства РАО Ареал, ведущегося ими в течение долгого времени. Это позволит вскрыть шпионскую сеть Меркулова, его подручных криминальных авторитетов, должностных лиц, работающих на иностранную разведку, вроде Ферзя и Прокопенко, и даже данные о причастности Лозинского и Белова к раздаче должностей в Совете Директоров РАО, к разворовыванию госбюджета, к созданию компании „Экстраойл“, к её незаконной победе в…»
– Стоп! – Генерал-лейтенант Белов щёлкнул кнопкой на пульте дистанционного управления. – На этом месте запись обрывается, – пояснил он, – Рентген выключил микрофон. Он понимал, что мне быстро станет известно содержание этого разговора. Мы не знаем, о чём шла речь дальше, но уже спустя пять минут Рентген объявил о том, что якобы договорился с Туманом об обмене заложников на себя плюс вертолёт.
Генерал щёлкнул другой кнопкой, и на занимающем всю стену плазменном экране возникло чёрно-белое изображение невысокого качества.
– Это записи с камер видеонаблюдения, установленных внутри ГНИЦ, – комментировал Белов. – Вы видите, как оба террориста вместе с Рентгеном ведут заложников на крышу. Нетрудно заметить, что Туман совершенно не опасается Рентгена, позволяет себе поворачиваться к нему спиной и вообще ведёт себя в его присутствии абсолютно спокойно. Вне всякого сомнения, они заключили сделку: Рентген пообещал ему индульгенцию в обмен на данные, о которых вы только что слышали. Дальнейшее расследование это подтверждает, – он указал на экран, изображение на котором сменилось. Теперь картинка показывала вид на крышу высотного здания, на которой возле вертолёта сгрудилась небольшая толпа. Съёмка явно велась издалека с применением телеобъектива, но разобрать, что к чему, не составляло труда.
– Это вертолётная площадка на крыше ГНИЦ, – объяснил генерал-лейтенант. – Хорошо видно, как девушка-террорист с объектом «Янтарь» заходит в вертолёт. За ней следует террорист Туман. Обратите внимание, Рентген отпускает заложников. Тут сразу два важных момента. Первый: к этому времени мои люди уже освободили пилота вертолёта, и Туман должен был оказаться в тупике, так как управлять им он не умеет. Однако за штурвал садится Рентген. Мы не знали, что он водит вертолёт, но речь не об этом, а о том, что Рентген не захотел терять время. И вот почему.
Белов щёлкнул пультом, и на экране возникла картинка хорошего качества. В пустом помещении сапёры в противовзрывных костюмах снимали взрывное устройство с бледного, как смерть, академика Морозова.
– Вы видите, как директора ГНИЦ освобождают от бомбы, которую укрепил на нём террорист Туман. – Генерал-лейтенант пошевелил пультом, перематывая изображение, и продолжил видеоряд, когда взрывотехники уже разложили элементы бомбы на столе. – А вот и само взрывное устройство. В нём и заключается второй момент: это муляж. Никакой бомбы не было, Туман собрал «липу» из дефибриллятора и трёх десятков различных пеналов и контейнеров, которые он нашёл в вертолёте «скорой помощи», густо приправив всё это проводами. И Рентген, будучи профессионалом, не мог этого не заметить, ведь в отличие от охраны ГНИЦ он находился с Туманом достаточно долго. Я уже не говорю о том, что сам Туман прямо заявил ему о бомбе-подделке. Зная, что без пилота террористы никуда не улетят, а заявленная ими бомба всего лишь муляж, Рентген без труда мог протянуть время и подать нам условный сигнал. Мои люди обезвредили бы негодяев без жертв. Но он этого не сделал, и даже больше – пытался пустить нас по ложному пути, сообщив, будто Туман на вертолёте направляется в некую точку на границе Зелёной и Жёлтой Зон. Рентген предложил направить туда группу захвата, после чего сел за штурвал вертолёта и полетел совсем в другую сторону, к лаборатории ЛП-32, из которой несколько часов назад и пришла первая информация о террористах. Кроме того, он приказал своим людям скрыть от меня запись его разговора с Туманом. Его помощник заявил, что никаких записей не велось, и продолжает настаивать на этом. Если бы я в своё время не установил тотальное скрытое наблюдение за следственной комиссией, мы бы вообще не узнали об этой записи. Вывод прост – Рентген желает получить данные, о которых говорил Туман. Я разгадал его намерения вступить в сговор с террористами и приказал перехватить их в воздухе. Вертолёт террористов был подбит и упал в лесу в двух километрах от лаборатории ЛП-32. Немедленно было организовано преследование, а к самой лаборатории высланы группы захвата для опережения преступников. И теперь самое главное.
Генерал-лейтенант пощёлкал пультом, и экран разделился на несколько окон, показывающих вид сверху с разных ракурсов на одну и ту же картинку. Изображение на двух из них транслировалось в инфракрасном и ультрафиолетовом режимах.
– Это было снято полчаса назад. – Белов нажал кнопку, включая на пульте лазерную указку. – Слева вверху изображение со спутника, ниже – с поисковых вертолётов, справа – специально запущенные беспилотники. Вы видите опушку леса в непосредственной близости от ЛП-32. Вот она, – лазерный луч упёрся в изображение бетонной коробки лаборатории. – Теперь внимательно посмотрите сюда, – красная точка указки скользнула к изображению опушки. – Вот это – тело Рентгена, он находится без сознания, вероятно, получив травму в результате падения вертолёта. Тепловая сигнатура на экране справа это подтверждает. Кажется, что тело плывёт в воздухе, но в действительности его несёт на себе террорист Туман. Аппаратура не видит преступника потому, что у него с собой метаморфит типа «Невидимка», имеющий свойство скрывать своего носителя от любого оборудования. Обратите внимание, рядом – несколько тонких тепловых отметок. Это руки и ноги женщины-террористки, она держит объект «Янтарь», прижав его к себе. Наши аналитики считают, что объект экранирует её, хотя ранее у него подобных свойств не наблюдалось. Это, равно как и сам факт того, что женщина легко переносит объект, который не удавалось сдвинуть с места семь лет, свидетельствует о том, что террористы знают, как им пользоваться. Что подтверждает рассказ Берёзова.
Белов включил перемотку в режиме двукратного ускорения и продолжил комментировать изображение:
– Мои снайперы попытались уничтожить террористов и открыли огонь на поражение. Анализ видеозаписей показывает, что женщина получила несколько пуль, несмотря на то что её было практически не видно. Вот здесь вы видите, как она упала и стала наполовину заметна. Это произошло вследствие того, что при падении объект «Янтарь» выпал. Вот шевелится трава, это Туман ползёт оказывать ей помощь, и она вновь исчезает. Вероятно, он пододвинул её к объекту. Затем он возвращается к Рентгену, они совещаются. Хорошо видно, как тело Рентгена двигается, это Туман пытается спрятать его в глубине леса. После он возвращается за террористкой. В этот момент мои люди начинают штурм. Террорист Туман пытается отстреливаться, на инфракрасном изображении хорошо видна вспышка его авт