– Вы полагаете, что город, как и мы, оказался внутри Ареала? – напряжённо произнесла Николаева. – И помощи ждать неоткуда?
– Выйдем к городу – узнаем, – ответил Медведь, методично расшвыривая обломки перед собой, – но, думаю, им там сейчас не до нас. И потом, кто добровольно полезет в Жёлтую Зону? Это целая операция. Тут не знаешь, на каком шагу умрёшь… так, впереди что-то есть. Обходим справа, там чисто. Держитесь ближе.
Минут десять они молча огибали невидимую смерть. Майор продвигался короткими шагами и через каждый метр разбрасывал попадающиеся под руку обломки, нащупывая границы аномалии. «Похоже, Жернова, – отметил он, – эта гадость формой вроде усечённой сферы, то есть у земли её поперечное сечение меньше, чем на уровне лица. А ведь на плечах лежит Степанов, не оставить бы без ног человека. Хорошо хоть мусора под ногами хватает, есть что использовать в качестве пробника. Иначе бы точно уже вляпались…»
– Тут сможем пройти. – Бросив очередной камень, Медведь остановился. – Не знаю, что там правее, но здесь два метра чистого коридора у нас есть. Идём! Будет очень хорошо, если успеем подойти к базе до темноты. Иначе Паутина перестанет быть заметной и станет невозможно найти убежище.
– А если сбить её чем-нибудь? – предположила профессор. – Палкой или брошенным камнем?
– Не поможет, – покачал головой майор, – это не материальное образование. В первые годы существования Ареала сталкеры так и делали. Пошерудят веткой и идут дальше. Паутина даже трещит при этом, будто рвётся. Только на самом деле не рвётся она. Нити просто отдают энергию тому, к чему прикасаются, и потому гаснут. Но «гаснут» не значит «пропадают», какая-то часть их заряда всё равно остаётся. Она слаба и потому убивает не сразу, но все, кто тогда ходил через Паутину, не прожили больше полугода. Причём умирают от неё всегда по одной причине – остановка сердца… Идём! – Он бросил вперёд пару камней и двинулся дальше.
– Дефибриллятор не помогает? – уточнила Николаева. – Хотя, полагаю, медики пробовали все варианты.
– Пробовали, – подтвердил Медведь, шагая к пробникам. – Тут вопрос до сих пор спорный. Однажды после Паутины удалось запустить сердце. Научная экспедиция работала в Жёлтой Зоне, и один из сотрудников вляпался. Его вытащили крюком и сразу же применили дефибриллятор. Вроде после третьего разряда он ожил. Только через полгода всё равно умер. Учёные так и не смогли однозначно установить причину смерти, хотя народ считает, что это действие Паутины. Те, кто ходил через неё с палкой, тоже ведь умирали ровно через полгода. Как тут проверишь, добровольцев нет.
Следующие двести метров оказались самыми трудными. Аномалии встречались через каждые десять-пятнадцать шагов, и в одном месте проход между ними оказался настолько тесным, что Медведь сначала минут двадцать вымерял ширину коридора, а после волоком тащил за собой Степанова, чтобы максимально сузить свои габариты. Дальше идти стало несколько легче, но добраться до базы так и не удалось: в полусотне метров от очередного фронта руин майор остановился и принялся всматриваться в сгущающиеся сумерки, обильно расцвеченные синими подрагивающими огнями.
– Это база, – наконец определил он. – От КПП и забора остался только фундамент, остальное не могу разглядеть. Оружейная и склад НЗ вкопаны под землю, поэтому хоть что-то там должно было уцелеть. Но идти дальше нельзя – Паутины уже не видно, а в развалинах без неё не обходится. Скоро будет совсем темно, нужно отыскать место для ночёвки, пока ещё видно, куда летят пробники.
– Если перед нами база вашего Отряда, то это, наверное, наша лаборатория? – Профессор неуверенно указала на приземистую бетонную коробку, увенчанную зазубренными обломками и витками скрюченной арматуры. – Немного похоже… У нас там вода в холодильнике… – Она невольно закусила пересохшие губы.
– Надо же, – Медведь пригляделся к строению, – второй этаж срезало, а первый устоял. Склад старый, один из первых. В те годы об Ареале мало что знали и строили одноэтажки с запасом прочности. Второй этаж добавили уже потом. Надо подойти ближе.
Он изменил направление движения и вновь принялся бросать перед собой гильзы. На этот раз им повезло: на пути к складу попалась всего одна Рулетка, и Медведь едва успел отдёрнуть руку, чтобы не получить возвращающейся гильзой в ладонь. Обойти аномалию удалось довольно быстро, всего за семь минут. В двух метрах от бронированной двери майор остановился, бросил в неё и рядом с ней несколько гильз, потом положил на землю Степанова и обернулся к Николаевой:
– Зажигалка всё ещё у вас? Будьте добры, достаньте.
– Газ закончился, – профессор протянула ему зажигалку. – Она ещё там, в развалинах, светить перестала.
– Ничего, нам много не надо. – Маленький пластмассовый цилиндрик утонул в огромной ручище здоровяка. – Вспышки от кремня хватит.
Он покрутил колёсиком, вызывая снопы искр, и присмотрелся к пространству возле двери. Вспышки на короткий миг освещали сгустившийся мрак, и он ожидал увидеть знакомый серебристый отблеск. Старый способ определить ночью присутствие Паутины, используемый и поисковиками, и нелегальными сталкерами ещё с первых лет существования Ареала. Когда вспышка кремня затухает, частота её фотонов совпадает с частотой излучения Паутины, они резонируют, и нити дают непродолжительную засветку. Кажется, так или почти так объясняли всё это дело яйцеголовые из ГНИЦ. Лично ему без разницы, лишь бы работало… Медведь продолжал щёлкать зажигалкой, вглядываясь в темноту. Похоже, Паутины у входа нет. Обычно в таких местах её и не бывает, она любит растягиваться между чем-нибудь торчащим и предпочитает скелетные конструкции, поэтому её так много в лесах и развалинах. Но экспериментировать не возникало никакого желания, и майор на всякий случай снял автомат и пошевелил им в районе двери, тщательно прислушиваясь. Характерного треска не прозвучало.
– Чисто, – удовлетворённо подытожил он. – Теперь посмотрим, что внутри.
– После нашего ареста лабораторию опечатали, а нас лишили прав доступа, – произнесла Николаева. – Замок электронный, без ключа не открыть.
– Ключ не понадобится, – майор подошёл к двери и ухватился за стальную ручку, – был Выброс, всё работающее оборудование сгорело. – Он потянул на себя массивную дверь, и она со скрипом подалась. – Полевые лаборатории положено обесточивать при первых признаках Выброса и переходить на автономное обеспечение. В простонародье – керосиновые лампы и сухое горючее. Очень помогает метаморфит «Примус», если есть. Химические фонари тоже работают, но это только для освещения, поесть на них не приготовишь.
Медведь на всякий случай бросил внутрь гильзу и вновь пошевелил автоматом, теперь уже в дверном проёме.
– Попробую зайти, – заявил он и осторожно шагнул внутрь.
Через несколько секунд внутри склада мелькнул свет, и майор вышел с горящей лампой в руке.
– Порядок. – Он поднял на руки Степанова. – Потолок выдержал, похоже, герметичность не нарушена, – здоровяк указал подбородком на зажатый в руке светильник, – даже аварийный шкафчик на месте. Вовремя вам ремонт сделали.
– Это что, керосинка? – удивилась профессор, глядя на «летучую мышь». – В аварийном комплекте? А топливо не выдыхается со временем?
– В ней сухое горючее, – пояснил Медведь, – оно лучше всего подходит для Жёлтой Зоны и сидения под Выбросом. А вообще наши лампы могут работать на чём угодно, лишь бы горело. Только пламя надо регулировать – большой огонь в Ареале быстро гаснет, так что язычок лучше делать поменьше. Заходим! – провозгласил он.
Оказавшись внутри, здоровяк отдал лампу Николаевой и первым делом запер дверь на мощный засов, после чего поправил автомат и устало улыбнулся:
– И вообще, мы с вами везучие: прошли километр по Жёлтой Зоне, словно по бульвару. Ни Центрифуги, ни Жаровни, ни газовых аномалий, ни токсичного облака – романтика, да и только! – Медведь весело прищурился. – Ну, уважаемый профессор, показывайте, где ваш холодильник!
16
Толпа Зомби прошла мимо, скрываясь из виду, и Влад вопросительно посмотрел на Раса. Тот осторожно выглянул из раздолбанного окна и прошептал:
– Уходят! – Парень указал на зияющий чернотой провал подъезда в руинах многоэтажки и тихо добавил: – Сейчас бежим туда, я первый, ты за мной. С моего следа не сходи и не вздумай забегать в подъезд – там Воронка прямо в дверях, костей не соберёшь. Лезем в пролом, что слева, он чист, я в нём от зомбаков прятался, когда сюда шёл.
Он вновь выглянул в окно, быстро огляделся и кивнул:
– Пошли!
Молодой сталкер выпрыгнул в разрушенный проём и рванул через открытое пространство. Влад, зажав в руке пластиковую бутылку с водой, помчался следом.
Заваленную обломками зданий улицу удалось перебежать незамеченными, и вскоре они уже влезали в мрачный зев пролома. Рас щёлкнул кнопкой фонарика и быстро осветил утлый каменный мешок, образованный нагромождением изломанных стен и потолочных плит. Луч остановился на торчащих из угла останках размозжённого человека.
– Долго здесь не просидишь, – поморщился Рас, – труп скоро начнёт вонять и привлечёт зверьё. Жаль, удобное место… – Он выключил фонарик. – Ладно, полчаса отдохнём и двинем дальше.
– Далеко ещё? – Влад недовольно разглядывал сбитые туфли. «Похоже, левая подошва планирует нас покинуть…»
Сталкер смахнул с автомата жёлтую пыль.
– Мы сейчас на перекрёстке Дзержинского и Октябрьской. Наши закрепились у Прометеев. Вообще, быстрее всего через центр, по проспекту Ленина, но туда мы соваться не будем, там сплошной завал, радиация зашкаливает и зомбаки прут толпами. Так что пойдём по Нефтяников, – он сверился с УИПом, – это дольше, но шансов больше – на окраине фон меньше. Думаю, за час-другой доберёмся, смотря какие там завалы. Главное, чтобы по руслу Чибью идти не пришлось, там Студня полно…
Они пробирались через руины Ухты второй час, но до цели было ещё далеко. Постоянно приходилось прятаться от многочисленных Зомби, идущих отовсюду в ту же сторону. Рас сказал, что они стремятся попасть в Эпицентр и на глаза им лучше не показываться. После того случая с забитым насмерть человеком Влад был полностью с ним согласен. Оставалось только порадоваться, что какое-то шестое чувство не позволило ему выйти к «уцелевшим людям» перед разрушенным мостом. Зомби бросались на всех, кто попадался на пути. Пока добирались сюда, Влад насчитал почти три десятка трупов людей, погибших уже после катастрофы. «Вот тебе и город, в котором можно получить помощь спасателей», – мелькнула мрачная мысль. Он решительно отогнал её прочь и отвинтил крышку у бутылки с водой.