ельно всматривался в тени особенно густых зарослей сухой жёлтой мари, – там, где свет плохо проходит. – В полумраке теней, падающих от плотно растущих метровых пупырчатых стеблей, тускло поблёскивали тонкие серебряные нити, густыми ажурными сплетениями невесомо застывшие в воздухе. – Их можно заметить.
– Подлая дрянь, – скривился поисковик. – Если вляпаться, то можно и не понять, что произошло. Идёт себе человек, разговаривает, смеётся, куском хлеба с тобой на привале делится, а никто и не знает, что он уже мертвец… – Болт замолчал.
– Часто такое видел? – поинтересовался Иван.
– Бывало, – уклончиво ответил Болт, – поначалу я не в одиночку по Зонам ходил. Друг у меня был, хороший мужик, и руку всегда протянуть мог, и Ареал чувствовать умел. А вот Паутину проглядел.
Поисковик вновь замолчал, и Берёзов не стал настаивать на продолжении разговора. До самой опоры шли молча, тщательно обшаривая глазами затихшие окрестности. Сама полусгнившая опора стояла посреди чистого, словно утрамбованного пространства резиново-красной почвы, лишённой растительности. Проплешина почти правильной круглой формы со стороны напомнила Берёзову монашескую тонзуру.
– Валера, опора точно безопасна? – Иван с подозрением оглядел лысое пятно посреди грязно-жёлтой травы.
– Точно, – подтвердил поисковик, – она гнилая совсем, это верный признак. Если бы на неё встала аномалия, дерево бы посвежело. А тут ничего такого нет, даже наоборот, ещё сильнее прогнило. Я раньше здесь бывал, вижу разницу. Да и болт молчит.
– А так бы молвил человеческим голосом? – улыбнулся Берёзов. – Ладно, пошли к лабе, Сусанин.
– Сусанин бы тебя завёл, – съязвил Болт, – а так, хочу обратить внимание вашего благородия, ты до сих пор живой. Так что попрошу без намёков. Вон твоя лаба. – Он указал рукой на строение, стоящее посреди поросшей короткой синей травой пустоши. Иван на глаз прикинул расстояние – по прямой будет метров двести. – Чего ты хочешь-то от неё? Сам же говорил, там Зыбь!
– Не знаю, – честно признался Иван, – просто… чувство какое-то странное. Будто что-то не так, будто неправильно… не знаю, как объяснить. Давай просто подойдём как можно ближе, а там видно будет.
– Ну, давай подойдём, раз надо, – согласился Болт, – с этой стороны проход хороший, метра три шириной, насколько я могу судить. Дойдём быстро, если, конечно, аномалию к себе не притянем.
– Много их тут? – Берёзов вспомнил испуганное изумление старшего контрразведчика, когда тот взял в руки «Ариадну».
– Точно не знаю, – пожал плечами Болт, – но до хрена. С той стороны, где ваш отряд шёл, вообще месиво сплошное. Десятков пять, может, шесть, и многие из них умеют двигаться. Плешь ползёт справа налево, отсюда чувствую. Мясорубка где-то шевелится, штуки три Гравы подвывают, тоже подвижные. Соваться туда – верная смерть, и полминуты не проживёшь. Правильно Ферзь поступил, что не повёл вас дальше, только людей бы погубил и сам не вернулся.
– А с этой? – уточнил Иван. – Тут есть аномалии?
– Да полно! – фыркнул Болт. – Ещё больше, чем с той. Правда, в основном стоячие. Зато Студня на этой стороне столько, сколько тины на болоте. Но проход широкий, – он задумчиво смотрел на здание лаборатории, – и прямой, как стрела… Слушай, Туман, может, не пойдём дальше, а?
– Почему? – насторожился Берёзов.
– Рискованно это, – недовольно ответил Болт. – Если тропа такая ровная и просторная, это значит, что самая мощная аномалия этой местности по ней ходит, её это дорога. Потому другие её не занимают. А раз на лабе живет Зыбь, то и тропа эта – её. А если бросится на нас, когда подходить будем? От неё по прямой не убежишь!
– Давай хотя бы на безопасное расстояние приблизимся? – попросил Иван. – Раз уж пришли.
– Как знаешь, – нехотя согласился поисковик, – только учти: я дойду дотуда, докуда посчитаю нужным. Дальше с места не сдвинусь, и не проси.
– Идёт, – одобрил Берёзов, – пошли!
Они вышли на тропу и осторожным шагом направились к лаборатории, готовые в любую секунду рвануть назад. Пройдя с десяток метров, Болт остановился.
– Странно, – нахмурился он, – ты уверен, что ваш отряд так и не дошёл до лабы?
– Уверен, – усмехнулся Иван, – если только я не страдаю острыми провалами в памяти. А в чём дело?
– Кто-то ещё ходил туда удовлетворить любопытство. – Поисковик указал на землю: – Смотри.
– Следы? – Берёзов присел на корточки, разглядывая слабый отпечаток на красной пыли. – Здесь прошли несколько человек. – Он внимательно осмотрел тропу вокруг: – В разной обуви.
– Я не великий следопыт, – Болт вгляделся в отпечатки, – но могу сказать, что по крайней мере двое из них носили «Мембрану», остальные были обуты в армейские ботинки с высоким берцем вроде моих. И было их десятка полтора или меньше, но тогда они проходили здесь несколько раз.
– Может, сталкеры? – предположил Иван. – «Мембраны» нет в открытой продаже, но наверняка при желании достать можно. А в армейских ботинках по Зонам ходят все, даже священники из выездной миссии нашего монастыря.
– Может, и так, – пожал плечами поисковик, – но всё равно странно. Кому взбрело в голову пойти поглазеть на Зыбь? Да ещё в таком количестве? – Он подозрительно посмотрел на Берёзова: – Слушай, Туман, ты уверен, что тебя ведёт простое любопытство? Что-то не нравится мне всё это. Уж не Зыбь ли тебя зовёт?
– Брось, – отмахнулся Берёзов, – никто меня не зовёт. Иначе попёрся бы сам напрямик, никого не спрашивая. Сам знаешь, как это бывает. Пошли-ка, подойдём ближе, надо посмотреть, что их всех так заинтересовало. Не могли же они такой толпой на Зов сбежаться!
– Мне доводилось видеть и такое, – возразил Болт, – неумное ты затеял мероприятие, совсем неумное! Сходить на Зыбь поглядеть – как вообще такое в голову могло прийти?! Ты меня пугаешь…
– Перестань, – нахмурился Иван. – Сам же сказал, что они туда-сюда ходили. Что ж, по-твоему, они запросто так заныривали в Зыбь и возвращались обратно?
– Это вопрос ещё, возвращались ли! – не унимался поисковик.
– Короче, ты со мной? – Берёзов рубанул рукой воздух. – Или мне одному идти? – Он внимательно посмотрел на Болта. Что-то слишком настойчиво тот его отговаривает. Возможно, подозрения Лемура не лишены смысла…
– Иду, – тяжело вздохнув, сдался поисковик. – Ох, доиграемся…
Он двинулся дальше по тропе. Метров сто они прошли, не произнеся ни звука. Со второй половины пути с каждым шагом Болт становился всё мрачнее, взгляд его бегал по сторонам всё тревожнее. Метров за пятьдесят до лаборатории он остановился и заявил:
– Дальше не пойду, хоть режь! – Поисковик хмуро посмотрел на Берёзова: – И так зашли слишком глубоко. Ещё пару-другую метров, и точно не успеем выбежать, если Зыбь на нас бросится. Если хочешь, можешь пройти дальше без меня. Ты в «Мембране», тебя она сожрёт не сразу. Только не советую проходить больше пятнадцати метров. Вон как воздух дрожит вокруг лабы, очень сильная дрянь, догонит в пять секунд!
– Хорошо, оставайся, – не стал спорить Иван, – дальше я сам.
Он перехватил автомат поудобнее и пошёл к лаборатории, прикидывая в уме возможные варианты событий. Если Болт выстрелит ему в спину, «Латник» удержит первую пару «Дыроколов», и есть шанс залечь и ответить огнём. Будет хуже, если поисковик решит стрелять по ногам… Иван сделал несколько шагов и неожиданно обернулся. Но Болт стоял на прежнем месте, положив руки на висящий на груди автомат, и лишь недоуменно поднял брови в знак вопроса. Берёзов кивнул в ответ, мол, всё ровно, и двинулся дальше. Дойдя до указанного Болтом предела, он остановился в нерешительности. Идти или не идти дальше? С одной стороны, следы уходили к зданию лаборатории, до ближайшей стены которой осталось метров двадцать пять, с другой – тающее на фоне зелёного неба марево Зыби было ещё ближе, а ответить самому себе на вопрос, зачем ему вообще всё это нужно, Иван так и не мог. А вдруг Болт прав и это Зов Зыби притягивает его? Ну и что, что раньше ничего такого он не чувствовал. Раньше не чувствовал, а вот теперь почувствовал и прётся навстречу смерти с упрямством осла! Берёзов поднёс к глазам бинокль и попытался рассмотреть лабораторию. Но в дрожащем мареве Зыби толком ничего разобрать не удалось. Тогда он попробовал проследить следы. Это оказалось проще: цепочки следов пересекали дрожащую границу аномалии и оканчивались тремя запылёнными кучками тряпья, заскорузлого от запёкшейся крови. Иван опустил бинокль. Значит, кто-то всё-таки не устоял перед Зовом Зыби…
– Надо бросить в неё гильзой, – раздался рядом голос Болта.
Берёзов обернулся.
– Ты же вроде не хотел идти? – прищурился он.
– Не хотел, – подтвердил поисковик, – но пока стоял, вдруг понял, что не чувствую опасности. А Зыбь, да ещё таких размеров, она словно прорубь после парной, кожу морозит так, что сердце от страха замирает…
– Можешь не стараться, – остановил его Берёзов, указывая биноклем на кучки окровавленного тряпья, – я нашел тех, кто тут наследил. Ты был прав, их звала Зыбь.
– А чего тряпьё-то не растворилось? – удивился Болт. – Значит, не Зыбь это. И не Пушка, пара нет, да и не останется в ней ничего, все скомкает и выстрелит. Надо проверить, возможно, это новая аномалия, которую видно! Потому Ферзь и назвал её Зыбью, что не смог определить, что это! Надо зафиксировать и в ГНИЦ сообщить, за открытие новой аномалии премия положена немаленькая!
Он полез в плечевой карман за гильзой и замешкался, увидев выражение глаз Берёзова, смотрящего в глубь аномалии.
– Туман! – окликнул его поисковик, – ты чего это… – И тут же замолчал.
– Ощущение неприятное, – тихо ответил Иван, – словно кто-то смотрит на нас пристально…
В этот момент дрожащее марево Зыби колыхнулось и качнулось в их сторону на несколько метров, словно амёба, выпускающая ложноножку. Спустя пару секунд воздушная волна принесла с собой знакомый с детства запах сдобы. Рука Болта застыла у кармана.
– Туман, уходим отсюда, – едва слышно прошептал поисковик, – делаем вид, что сваливаем от Зыби! Бегом!