И вот сейчас Прокопенко ждал Меркулова для решающего разговора. Придётся пойти на риск и немного раскрыть карты. Он расскажет резиденту о роли Ферзя и немного дополнит этот рассказ, скажем так, своей точкой зрения. Будто следственная комиссия подбирается к Салмацкому, и будет лучше, чтобы Ферзя, так сказать, срубил какой-нибудь конь. Из двух зол надо выбирать меньшее. С исчезновением лаборатории Ферзь перестаёт получать от Прокопенко деньги за её «крышу», стало быть, Прокопенко для него не более чем ненужный свидетель. Меркулов же будет заинтересован в Прокопенко даже без лаборатории. Есть ведь секретные исследования ГНИЦ, перспективные проекты, научные разработки! В конце концов, можно попытаться организовать ещё одну лабораторию, если удастся. Конечно, есть шанс на то, что Меркулов испугается интереса ФСК к своей персоне и захочет свернуть всю активность, и тогда… Прокопенко содрогнулся от ужаса. С самого утра ему на каждом углу мерещатся растяжки, даже под машиной! И всё же с Меркуловым можно договориться, в конце концов, Прокопенко ценный источник, и его могут передать другому резиденту, если Меркулова отзовут.
Меркулов будет платить ему деньги или какой-нибудь Джейсон Борн – это ведь не главное. Основная задача – иметь поддержку за океаном. Чтобы, когда он заработает достаточно и будет готов навсегда покинуть эту замшелую страну, его радушно встретили там, за границей, и не оставили в случае чего без поддержки. Чиновник потыкал вилкой остывший бифштекс. Кусок в горло не лезет, надо бы поменять заказ, не то Меркулов, чего доброго, ещё заметит его нервозность, заподозрит подвох и не станет оказывать содействие. Этого категорически нельзя допустить, особенно учитывая, что подвох действительно есть.
Прокопенко подозвал официанта и изменил заказ, потребовав заодно заменить ставший едва теплым чай. Едва официант отошёл от столика, на входе в ресторан показался Меркулов.
– Добрый день, Максим Анатольевич, – поздоровался он, опускаясь в кресло напротив. – Давно ждёте, как я погляжу. Какие-то проблемы?
Чиновник мысленно прикусил губу. Как он узнал? На столе же почти ничего нет. Или берёт на испуг?
– Разве долго? – осторожно осведомился Прокопенко. – Мне так не показалось.
– Ваш автомобиль остановился у ресторана тридцать семь минут назад, – мило улыбнулся Меркулов, – памятуя о вашей постоянной занятости, я взял на себя смелость предположить, что для вас это долго. Вероятно, возникли некие непредвиденные трудности.
– Тридцать семь минут? – нахмурился чиновник. – Действительно долго. Странно, что я не обратил на это внимания. Сильно задумался. А вы что, следите за мной?
– Обычно в этом нет необходимости, – пожал плечами Меркулов, – но о сегодняшней встрече вы попросили вне графика, и мы были обязаны предпринять некие меры предосторожности из соображений здравого смысла.
Он поставил на кресло рядом небольшой портфель. Прокопенко скользнул по нему взглядом и уточнил:
– Это то, что я думаю? – многозначительно изрёк он.
– Да, – кивнул Меркулов, – теперь мы можем говорить спокойно. Но чтобы не вызывать подозрений, приватную часть беседы лучше уложить в пятнадцать минут.
– Достаточно и пяти, – заверил его чиновник. – Что это у вас? – Он указал взглядом на тонкую папку, появившуюся в руках Меркулова.
– Обычное письмо от моей фирмы к вашему ведомству. – Тот положил папку перед Прокопенко. – На всякий случай, для успокоения ваших друзей из Службы Безопасности.
– Очень предусмотрительно с вашей стороны, – оценил чиновник. – Итак, с вашего позволения перейду сразу к делу. Один из моих партнёров по нашей с вами исследовательской программе вышел из-под контроля и стал представлять угрозу для общего дела. Я бы хотел, чтобы ваши люди решили эту проблему.
– Интересная новость, – уголки губ Меркулова тронула едва заметная ироничная ухмылка, – и кто конкретно вышел из-под вашего контроля?
– Некто Салмацкий. – Прокопенко старался говорить и выглядеть как можно более буднично и безразлично. – Не думаю, что у вас с ним возникнут проблемы. Он…
– …подполковник ФСБ, командир Отряда Особых Операций, радиопозывной Ферзь. Я предполагал, что именно он является вашим компаньоном из числа сотрудников Службы Безопасности, – закончил за Прокопенко Меркулов. – Думаю, что проблемы возникнут. И не столько с его устранением, сколько с тем резонансом, который оно вызовет. Вы уверены, что это того стоит?
– Судите сами, – чиновник невозмутимо пожал плечами, – именно сейчас, когда мы выиграли время в истории с лабораторией, он требует её уничтожения. Хотя вполне достаточно было бы просто перенести её в другое место. Разве обязательно устраивать там кровавую резню, чтобы следственная комиссия успокоилась, найдя кучу трупов?
– Но ведь она не успокоится, – продолжал улыбаться Меркулов. – Максим Анатольевич, не надо так нервничать, я на вашей стороне.
– Я абсолютно спокоен, – вальяжно заявил Прокопенко, – я переживаю лишь за общее дело.
– У вас изменилась частота дыхания и капиллярное давление, – добродушно объяснил Меркулов, – мне не составило труда это заметить. Вы боитесь, что Салмацкий, избавившись от лаборатории, избавится и от вас, не так ли? Вполне разумно с его стороны. Будь я на его месте, я поступил бы точно так же.
– Между прочим, вы тоже в его списке, – мстительно сообщил чиновник, всеми силами стараясь сохранять невозмутимый вид, – так что проблема у нас общая.
– И этого я тоже ожидал. – Меркулов почти весело кивнул. – Максим Анатольевич, раз уж у нас пошёл разговор по душам, не сделаете ли вы мне одолжение и не введёте в курс дела, каким образом всплыло моё имя? Вариантов тут может быть только два: обо мне упоминали вы либо я попал под подозрение этого вашего Рентгена.
– Оба, – хмуро буркнул Прокопенко.
– Меня очень порадовало, что вы сказали правду! – засиял от счастья Меркулов. – Это доказывает, что наши с вами добрые отношения ещё рано хоронить!
При этих словах чиновник непроизвольно вздрогнул.
– Я исключительно в переносном смысле, Максим Анатольевич! – поспешил поправиться Меркулов, довольный произведённым эффектом. – Не истолкуйте превратно. Итак, давайте поможем друг другу. Мне необходимо знать, что задумал Ферзь, дабы выработать план контрмер.
– Он готовит операцию по поиску лаборатории, которая на этот раз увенчается успехом, – выдавил из себя Прокопенко, – он потребовал от меня, чтобы я под любым предлогом убедил вас оказаться там в нужное время.
– А вам пришлось нелегко. – Меркулов с любопытством посмотрел на поспешно отведшего взгляд чиновника. – Надо полагать, вы не один час мучились с выбором стороны в этом деле! – Он жестом остановил собравшегося что-то ответить Прокопенко: – Не стоит объясняться, я всё понимаю и не обвиняю вас. Это моя работа! – Шпион по-дружески улыбнулся чиновнику. – Передайте подполковнику Салмацкому, что я дал согласие. И буду там в указанный вами день. Скажите, что пообещали мне его «Ариадну»! Шучу, шучу, – успокоил он вскинувшегося от ужаса Прокопенко, – это профессиональный юмор, не обращайте внимания, Максим Анатольевич. Скажите ему что угодно, теперь это уже не имеет значения. Дату пришлёте мне на известный вам номер для экстренных контактов. Как я понимаю, он рассчитывает, что вы тоже будете там? Ведь без вашего личного присутствия я вряд ли появлюсь в смертельно опасной Зоне!
– Именно так, – поник Прокопенко.
– Да не расстраивайтесь вы так, Максим Анатольевич! – Меркулов был воплощение доброты, тепла и участия. – Всё будет хорошо! Скажите ему, что доберётесь до лаборатории вместе со мной. Скажите, что я настоял на этом как на гарантии своей безопасности. – Чиновник снова вздрогнул, но он тут же добавил: – Разумеется, вам не надо идти ни в какие Зоны! Сымитируйте свой выезд из Пояса, запритесь дома или тайно вернитесь в свой кабинет, как вам будет угодно, и сидите там до выхода Спецотряда из области действия радаров Зелёной Зоны. И не волнуйтесь вы так, на вас лица нет! А вам ведь ещё столько работать!
– Да, да, я так и сделаю, – поспешно согласился Прокопенко, – я извещу вас обо всём, как только узнаю сам. А сейчас, если вы не против, я должен вернуться в офис. Охрана может заподозрить…
– Конечно, конечно! – с готовностью согласился Меркулов. – Не смею вас задерживать! Я сам оплачу счёт, ступайте, Максим Анатольевич, и ни о чём не переживайте. И папочку не забудьте захватить! – предупредил он уходящего чиновника.
Прокопенко схватил папку и торопливо вышел из ресторана. Усевшись в машину, он велел водителю ехать в офис и откинулся на сиденье, пытаясь восстановить разбившееся в прах душевное равновесие. Давно уже ставшие привычными взгляды водителя и охранника, мельком брошенные на новую папку, на этот раз вызвали у чиновника раздражение. Тупые орангутаны, и зачем вас только держат в своем ФСБ? Вы не в состоянии видеть дальше своего носа! Где уж вам тягаться с Меркуловым и теми, чьи интересы он представляет! Вон как лихо заокеанский резидент просчитал Салмацкого, про себя Прокопенко и вовсе уже молчал. Меркулов оказался готов к случившемуся лучше всех. Прокопенко сделал правильный выбор. Эта мысль успокоила чиновника, и к тому моменту, когда его автомобиль остановился у здания Административно-Хозяйственного Отдела РАО, он уже полностью держал себя в руках и даже успел немного пожалеть о том, что вся эта эпопея с лабораторией закончилась. Всё-таки триста тысяч долларов, ежемесячно выплачиваемые ему Меркуловым за этот проект, неплохой приработок, и терять его было жаль.
– Максим Анатольевич, к вам профессор Николаева! – Секретарша с виноватым видом встречала его в дверях, косясь на сидящую в приёмной учёную. – И ещё семь заявок на встречу! – Она протянула ему распечатку. – Лев Семёнович звонил трижды, просил вас связаться с генералом Воронцовым, говорит, тот рвёт и мечет, поставка аварийных комплектов опаздывает на сутки…
– Поставка опаздывает на двое суток, это вина перевозчика, – Прокопенко выхватил из рук секретарши распечатку, – будем применять к ним санкции. Здравствуйте, Людмила Петровна!