Сознание резко прояснилось. Ветер убит, и Ферзь с Лемуром ответят за это. Что произошло с ним самим, будем разбираться потом. Выброс явно закончился, и он полностью здоров. Это означало, что из его памяти выпало как минимум несколько дней. Надо выяснить, какое сейчас число, возможно, месяц. Но не это главное. Главное – отыскать Ферзя и Лемура. Для этого прежде всего необходимо выбраться отсюда. Берёзов осмотрелся. В двух шагах от него шла узкая тропка, уходящая в пупырчатые заросли. Идти надо туда, в этом Иван был почему-то абсолютно уверен. Он пошарил глазами вокруг в поисках хотя бы какого-то камушка. Ни противогаза, ни защитного снаряжения, ни даже пары гильз. С таким подходом его путь через Жёлтую Зону имеет все шансы оказаться очень недолгим. Как проверять землю, на которую собираешься поставить ногу?
Вокруг, словно по заказу, не было ни одного, даже очень маленького камня. Грязно-синий мох с желчно-жёлтыми потеками ровно покрывал резиново-красную землю, и в зеленоватой полумгле мутных лучей голубого солнца Берёзов не находил ничего, что можно было бы использовать в качестве пробника. Не патроны же швырять! Так точно умрешь раньше срока! Если отстрелять пару-другую гильз и пользоваться ими? Тоже не самый разумный вариант, звук выстрелов может привлечь к нему не самых дружелюбных попутчиков. Иван усмехнулся. То ли дело во сне, там вроде бы солдат подарил ему «Ариадну». Ладно, из положения надо как-то выходить. Можно снять с ботинок шнурки и связать их в верёвку. Не ахти какая длина, но всё лучше, чем ничего. И к ней надо что-нибудь привязать, соберём импровизированную «жучку». Её можно будет кидать перед собой, пока не сожрёт аномалией. Хоть какой-то шанс. А там, глядишь, по пути удастся подобрать чего-то ей на замену. Камней насобирать, ветку найти и от неё куски отламывать или ещё что…
Берёзов принялся шарить по карманам в поисках чего-то более-менее увесистого, что могло бы сгодиться в качестве пробника на первое время. В нагрудных и боковых карманах, как положено в подобных ситуациях, оказалось абсолютно пусто. Может, разрядить один из магазинов? Он достаточно увесистый, хотя, конечно, очень не хотелось бы. Иван сунул руку в набедренный карман другой штанины, нащупывая там нечто гладкое и тёплое, и в следующую секунду мир вокруг него изменился.
Иван стремительно упал на землю, пытаясь уклониться от вспыхнувших вокруг аномалий, и вжался в синюшный мох. Но возникшие из ниоткуда сгустки бушующих энергий не приближались, вибрируя переливающимися спиралями потоков элементарных частиц, и Берёзов торопливо огляделся, подыскивая более безопасное место. Заросли вокруг были буквально усеяны аномалиями: в каждой крупной рытвине лениво плескался Студень, серебристые нити Паутины тончайшими сетями густо тянулись среди кустов и ветвей. Невдалеке в полуметре над землёй вилась Воронка, с другой стороны медленно, словно старая черепаха, ползла крупная Плешь, смещаясь в глубь леса по кривой дуге, как раз достаточной для того, чтобы обогнуть искрящееся пятно Гравиконцентратора. Не меньше дюжины других аномалий виднелись в ближайших окрестностях, и складывалось впечатление, будто кто-то нажатием кнопки мгновенно включил их повсюду в пространстве, ещё несколько секунд назад бывшем совершенно чистым. По всему выходило, что Берёзов уже находится в самом безопасном месте.
Он разжал руку и посмотрел на лежащую в ладони теплую каплю «Ариадны», мягко пульсирующую красноватым свечением. На этот раз он не спал, и «Ариадна» была вполне реальна. Что же произошло с ним после начала Выброса?! Откуда эти странные сны, и вообще, где именно он спал всё это время? Откуда-то издалека донёсся едва слышный шум, и Иван замер, напрягая слух, прислушиваясь к глухому расплывчатому стрекотанию. Где-то далеко идёт бой. И судя по всему, довольно серьёзный. Берёзов встал на ноги и отыскал взглядом тропинку. Потом будем разбираться со снами. Сейчас пора заняться более насущными вопросами. Он взял «Ариадну» в левую руку, пистолет в правую, резким движением каблука о затвор дослал патрон в патронник и пружинистым шагом двинулся по тропе на юг, аккуратно обходя ставшие видимыми аномалии.
– Амбал, братан, поднимайся! Валить надо! – Кто-то из молодых тряс за плечи плюющегося кровью тощего человека в пропитанной кровью камуфлированной куртке: – Вставай!
– Оставь его, отбегался он. – Рядом с бьющимся в предсмертной агонии Амбалом, жадно хватая ртом воздух, на синюшно-жёлтую траву рухнул синий от наколок уголовник. – Всех, кто не может идти, бросать! – крикнул он и, надрывно дыша, принялся трясущимися от напряжения руками заталкивать патроны в помповик.
– Ты чего, Фикса, совсем рамсы попутал?! – опешил молодой. – Это же близкий наш, как мы его бросим?! Это западло!
– Завали хавальник, щенок! – оскалился Фикса. – Если потащим на себе трупы, сами тут останемся! Эта тварь нас и так достать может, надо когти рвать, пока она там с мусорами развлекается! – Он прислушался к трескотне беспорядочных очередей, сопровождающихся душераздирающими воплями.
– Я Амбала не брошу! – Молодой схватился за болтающийся на шее АКС. – От страха в штаны наложил, Фикса?! Ах ты курва! Братву на деле бросить захотел?!
Фикса быстрым движением упёр ствол помповика молодому в грудь.
– Слышь ты, бык поролоновый, ты как базаришь? – злобно прошипел он. – Ты что, равного во мне увидел? Так я сейчас спрошу с тебя за неуважение!
– А ну замри, Фикса! – Пара боевиков, продравшихся через кусты с раненым на руках, бросили кореша на землю и навели на скалящегося стальными коронками уголовника автоматы. – Пацан правильно говорит! Западло братву бросать!
За их спинами из-за покрытого синим мхом соснового ствола бесшумно появился Немой, и автомат в его руках сухо щёлкнул предохранителем. Немой вопросительно посмотрел на Фиксу. Выбравшиеся на поляну бандиты, оставшиеся в живых после боя, молча смотрели на разворачивающуюся картину, не решаясь принять чью-либо сторону.
– Я думаю, молодой человек прав, – ненавязчивым тоном произнёс рыхловатый тип средних лет с забинтованной кистью левой руки, в дорогом импортном камуфлированном костюме, подходя почти вплотную к Фиксе. – Бросать в беде преданных друзей – не лучший выход! – Он внимательно посмотрел ему в глаза, едва уловимо шевельнув ресницами. – Надо устроить короткий привал и перевязать раненых. За это время мы успеем отдышаться и сможем уйти. Главное – не спускать глаз со сталкеров!
Фикса секунду смотрел на него, после чего флегматично пожал плечами.
– Базара нет! – согласился он, опуская ружьё, и обернулся к остальным: – Штырь, Мазай! От этих фраеров не отходить! – Он ткнул стволом в сторону двоих сталкеров. – Станут понтить – маслину в башку! А если медленно выводить нас отсюда будут – я их Немому отдам, вместе с ихними бабами! Чего глазки пучишь? – окрысился он на молодого бандита, стоящего рядом с хрипящим Амбалом. – Перевяжи его, ты ж хотел! – Фикса достал из кармана бинт и бросил его молодому: – На вот, держи, братан!
Двое бандитов, переводя дух от быстрого бега, направились к сталкерам, остальные принялись перевязывать раненых.
– Уважаемый Фикса. – Рыхлый тип отёр со лба пот. – С вашего позволения, мне надо отойти в кусты… – Он виновато поёжился: – Ну, вы понимаете… я человек в возрасте, у меня слабые нервы, мне очень надо… – Ресницы рыхлого вновь едва заметно дрогнули. – Это буквально на одну минуту!
– Сходи, отлей, – презрительно фыркнул Фикса, – а я пригляжу, чтобы ты не вляпался. Или не сделал ноги к мусорам!
– Как вы могли такое подумать! – ужаснулся рыхлый, семеня к кустам. – Мы же с вами друзья…
– Стой, куда прёшь! – Фикса швырнул в кусты пару гильз. – Сладкий фраер тебе друг, ему и песни петь будешь… вроде чисто в кустах, вали, давай! – Он украдкой отыскал глазами Немого, бросил ему короткий взгляд, и тот незаметно отшагнул в кусты, исчезая из виду.
– Амбал, братан, потерпи. – Молодой склонился над судорожно вздрагивающим тощим уголовником и сорвал с себя лыжную шапочку. – Сейчас перевяжем тебя, кровь остановится. Дотащим до лепилы[5], всё будет о’кей, ещё бухнем с тобой в «Гуталине», братуха!
Он подоткнул шапку под простреленную куртку Амбала, пытаясь заткнуть рану, и принялся перевязывать дёргающегося в конвульсиях уголовника. Кто-то из бандитов подсел рядом и попытался помочь. Грохочущие вдали очереди зазвучали сильнее, приближаясь, и где-то недалеко раздался истошный предсмертный вопль.
– Уходить надо! – робко произнёс один из сталкеров, испуганно глядя на направленные на него бандитские стволы. – Если собака нас почует – всё, хана!
– Заткни хайло, фраер! – вскинулся на него молодой боевик. – Сейчас близких перевяжем и уйдём, пока псина мусоров жрёт!
Он пытался обмотать Амбала бинтом так, чтобы плотнее прижать шапку к ране, но, видимо, перевязывать его никто не учил, и дело шло плохо. Внезапно Амбал изогнулся на земле, дернулся и затих.
– Братан, ты чего?! – Молодой испуганно затряс мёртвое тело.
– Всё, – выдохнул сидящий рядом бандит, – кончился он. Упокой, Господи, его душу! – Боевик перекрестился. – Надо ноги делать, пока не поздно! – Он обернулся к тем двоим, что перевязывали третьего: – Пузырь, вы скоро?
– Всё уже! Валим отсюда! – откликнулся один из них, наскоро затягивая узлом бинт на наспех сделанной повязке. – Фикса, мы готовы!
– Фикса?! – Боевик завертел головой по сторонам. – Где Фикса?!
– Ушёл, гад! – Молодой вскочил на ноги, хватаясь за автомат. – Гнида! И Немого нет! Бросили нас, суки! Завалю падлу!
В этот момент раздался хруст ломающихся ветвей вперемешку с сухим чавканьем лопающихся кожистых стеблей, и на поляну выпрыгнула огромная чёрная тварь. Лайка, не уступающая размером носорогу, стремительным движением густо перепачканной в крови пасти схватила молодого бандита и одним движением мощнейших челюстей перекусила его пополам, прерывая дикий крик ужаса и боли. Бандиты открыли огонь, осыпая собаку длинными очередями, но их пулям даже не удавалось пробить короткую, отливающую стальным блеском шерсть. Пёс метался по поляне, хватая боевиков одного за другим, и тридцатисантиметровые клыки разрывали людей, словно папиросную бумагу. Поляна наполнилась истошными воплями.