Звонок мобильного телефона правительственной связи прервал приятное течение мыслей чиновника, и Прокопенко поспешно достал трубку. Определитель показывал номер Лозинского, и ему вновь стало страшно. С тех пор как о его связях с Меркуловым узнали вице-премьер и Белов, он всегда испытывал страх в их присутствии, неважно, была ли это личная встреча, видеоконференция или телефонный разговор. Особенно, едва ли не до паники, Прокопенко боялся Белова. Каждый раз, когда серый кардинал ФСБ смотрел ему в глаза, чиновнику казалось, что генерал уже прикидывает приблизительную дату прокопенковской ликвидации. К счастью, сейчас звонил Лозинский, но от этого страха меньше не становилось.
– Здравствуйте, Валентин Иванович! – подобострастно залепетал Прокопенко. – Как ваше здоровье? Простите, что не доложил вам о результатах переговоров, мероприятие затянулось и завершилось буквально сейчас, я ещё в дороге, планировал связаться с вами немедленно, как только окажусь в резиденции Совета Директоров…
– Как всё прошло? – перебил его Лозинский недовольным тоном. – Они подписали договор?
– Да, Валентин Иванович, как вы и предсказывали! – торопливо подтвердил Прокопенко. – Без некоторых заминок не обошлось, оппозиция в обеих группировках пыталась перетянуть одеяло на себя, но в итоге большинство признало наши доводы разумными. Особенно возможность получить сыворотку. Сейчас они ведут диалог в некоторой степени дерзко, считают себя равноправными партнёрами, но это вопрос времени, даже не беспокойтесь, я всё решу!
– Пусть считают себя кем угодно, – безразлично ответил вице-премьер. – Их заработок, питание и безбедное существование зависят от нас, и самые умные из них вскоре это поймут. Они примут указанное им место, за что получат ощутимые привилегии. Теми, кого интеллект подведёт, будем управлять неявно, чужими руками, и у них всегда всего будет меньше, чем у более сговорчивых. Всё это детская возня в песочнице, не вижу проблем. Проблемы назревают на действительно серьёзных направлениях. Поэтому и вызвал тебя.
– Я сделаю всё, Валентин Иванович, всё, что в моих силах, и даже больше! – Прокопенко, почуяв запах райской жизни, рассыпался в клятвах. Если возникли серьёзные проблемы, значит, речь идёт не об Ареале. А это значит, что ему могут позволить вновь покинуть эту вонючую дыру, пусть всего лишь на время, но на этот раз его будет вдвое больше, чем в прошлый!
– Завтра же выезжай в Швейцарию, – велел Лозинский, – в клинику Кугельштайна. Все соответствующие платежи уже проведены. Получишь сыворотку, задержись в клинике. Поговори с этим напыщенным индюком, он должен назначить тебе аудиенцию через неделю. Россия официально высказала ему просьбу ознакомить Совет Директоров РАО с текущим состоянием дел на ниве борьбы с Зависимостью, как продвигаются его исследования и в какой стадии находится разработка улучшенного препарата. Отказать он не сможет и назначит тебе дату встречи, так как ты будешь представлять на ней РАО. После этого едешь ко мне. Без задержек.
Вице-премьер положил трубку, не дожидаясь от Прокопенко ответа. Чиновник с облегчением выдохнул. Лозинский остался удовлетворён его работой и даже вызывает его из Ареала в Москву. А это два месяца свободы и настоящей жизни, да ещё какой! По высшему классу! Конечно, дела предстоят серьёзные, повторный визит в Швейцарию назначен не просто так, и успехи Кугельштайна не более чем предлог. Если бы Лозинского интересовало только это, он приурочил бы аудиенцию к приезду Прокопенко на инъекцию. Нет, этот заумный визит к обнаглевшему нобелевскому лауреату задуман как благовидный повод для того, чтобы отправить Прокопенко в Европу. Значит, предстоит не только вести дела с руководством «Экстраойл», но и заниматься тайными финансовыми потоками Совета Директоров. Но там всё отшлифовано до мелочей, неужели что-то дало сбой? Или Лозинский планирует получить для РАО дополнительный бюджет? Прокопенко мысленно потер руки. Как бы там ни было, лично он среди всей этой суеты найдет время и для себя любимого, такой случай он не упустит! Швейцария! Монако! Монте-Карло! Ницца! Сен-Тропе! Май и июнь, конечно, не высокий сезон на Лазурном берегу, но Прокопенко не гордый, он вполне удовольствуется майским кинофестивалем в Каннах и прочими прелестями Французской Ривьеры. Для состоятельного человека там всегда бархатный сезон! Зарплату ему Лозинский, конечно же, не даст, и процентов с отката ему теперь не положено, но Прокопенко это не расстраивало. У него в Ареале высокодоходный бизнес.
– Как здесь красиво… – прошептала Володина, разглядывая с крыши базы подёрнутые едва заметными сумерками развалины Городка, покрытые синюшным мхом вперемешку с жёлтой сыпью ареаловской пыли. – И небо зелёное… Я уже забыла, как выглядит мир при свете дня.
Сидящий у перископа на посту часового Медведь прислушался к несущей чушь Бэмби. Кажется, мозги у девчонки совсем того… утратили работоспособность. Это где красиво, в забитых аномалиями развалинах? Дык, о чём спор! Здесь просто феерически прекрасно! Особенно эта зелёная размазня над головой вместо неба, она и вовсе восхитительна. Надо не забыть предупредить Айболита.
– К краю крыши не подходи. – Здоровяк на всякий случай сделал голос грозным. Так надёжнее, раз созерцание мёртвого пейзажа вызывает у неё приступ восторга. – Там Паутина кое-где тянется между растяжек маскировочной сети и там, где обломки кирпичной кладки сохранились.
– Я вижу, – откликнулась та. – Её нити поблескивают в воздухе! Это потому что наступает вечер?
– Да, – подтвердил Медведь, разглядывая в перископ окрестности. – Ближайшие три с половиной часа её можно будет заметить без щупа и зажигалки. И если бы сейчас не заканчивался шестой день после Выброса, очень скоро в Жёлтую Зону рванули все кому не лень. А вообще она в любых сумерках видна, в лесу, например, её хорошо видно, если в густой растительности растянулась или в развалинах, если у них частично сохранилась крыша, чтобы отбрасывать сильную тень.
– А почему она не захватила всю нашу крышу? – Бэмби задрала голову и посмотрела на растянутую над базой маскировочную сеть. – Она же может протянуться между сетью и полом!
– Не может. – Здоровяк продолжал изучать местность. Конечно, сегодня никто в Жёлтую не попрётся. Можно особо перископ не терзать, поглядывать лишь изредка вокруг на предмет появления Зомби, и всё. Но тогда Бэмби поймет, что ему нечем заняться, и достанет его своим присутствием, она только этого и ждёт. И полбазы во главе с Базальтом вместе с ней. А за перископом образ Медведя суров, и девчонка боится отвлекать его слишком часто.
– А почему? – Бэмби принялась наивно хлопать глазами, преданно уставившись ему в спину.
Но Медведь разгадал её коварную уловку и даже не посмотрел в её сторону. Сделать это было более чем легко, ведь он специально поставил её на то место, где она сейчас стоит, когда вывел на крышу. И запретил ходить. Если смотреть на неё от перископа, то взгляд направляется в сторону Эпицентра, а туда глядеть Медведя не заставит никто, даже если Бэмби начнет выделывать свои гимнастические штуковины и в этот момент на ней исчезнет одежда. Хотя…
– Потому что Паутина, во-первых, никогда не растягивается строго вертикально, с горизонтальных поверхностей, – ответил здоровяк, оставляя перископ в покое и бросая вдаль взгляд, исполненный дум вселенского масштаба. – Она цепляется только за вертикальные предметы, либо тонкие, либо имеющие выступы. – Он замолчал, изобразив нахмуренную задумчивость.
– А во-вторых? – не сдавалась Бэмби, продолжая таращиться на него с откровенной наглостью.
– Во-вторых, она образовывается только под открытым небом. – Медведь виртуозно игнорировал её коварные манипуляции с большими глазами, исполненными кротости и невинности. – Паутине необходимо хотя бы четыре сантиметра чистого пространства над головой, только головы у неё нет, как ты понимаешь. По крайней мере, я на это надеюсь. Наша маскировочная сеть выполнена специально для Ареала, и в её конструкции это учтено, её ячея имеет размер два на два сантиметра. Так что под такой сеткой Паутина образоваться не может, надо только следить за её целостностью. Правда, из-за такой мелкой ячеи сеть получается довольно тяжёлой, но тут уж ничего не поделаешь, приходится с этим мириться. Поэтому мы поставили дополнительные крепёжные стойки и боковые оттяжки. Зато теперь крышу не атакуют птицы, особенно в первый день после Выброса.
– А почему сеть свешивается только с двух сторон? – не унималась девчонка.
– Догадайся! – буркнул Медведь нарочито сердитым тоном, чтоб поубавить у девчонки любопытства. – Что тебе подсказывает пытливый женский ум, если им воспользоваться?
– Размера сетки не хватило? И вы закрыли самые опасные стороны, которые выходят на Зелёную Зону! – подозрительно быстро догадалась она. Не иначе, знала ответ с самого начала и спрашивала с очередной коварной целью заболтать его и усыпить бдительность. – Именно оттуда в Жёлтую Зону идут сталкеры, и сеть помешает им увидеть базу! А почему…
– По кочану! – грозно рявкнул здоровяк. – Ты кроме «а почему» других слов не знаешь?
– Знаю, – стушевалась Бэмби. – Можно мне немного походить? Я уже час на одном месте стою.
– Нельзя! – отрезал Медведь. – Тебе можно немного помолчать! Я уже час тебя слушаю!
Девчонка послушно умолкла, и майор для важности поискал глазами Фантика. И тут же пожалел об этом. Монстр-садист обнаружился по другую руку от Бэмби. Чешуйчато-хитиновый кролик сидел на ящике с боезапасом для АГС и преданно пожирал Медведя немигающим взглядом лишённых зрачков жёлтых глаз. Тьфу ты, пропасть! Здоровяк закатил глаза. Теперь они будут таращиться на него вдвоём с разных сторон. Будто одного этого мутанта ему было мало. Да где же этот супергерой Абрамов, который должен спасти девицу от Прокопенко, а Медведя с его отрядом от девицы…
Вообще Медведь взял Бэмби с собой на крышу из жалости. Да, из жалости, и её внешность вкупе со смущёнными улыбочками тут совершенно ни при чём, Базальт зря довольно скалится в кулак. Ни о каких симпатиях и прочих вытекающих отсюда пошлостях речь не идет, Медведь твёрд, как камень! Или даже как два камня! Он просто пожалел девчонку, не более того, да. Точно. Не более. Просто Рас пошел на поправку, и работы у Айболита убавилось. Вчера Кварц с группой Базальта ездил к Сателлиту и привез оттуда Кнопку. Теперь та не отходит от Водяного, который ещё не пришел в сознание, они теперь сидят около него со всех сторон: Кнопка, Рас и Айболит. В общем, помощи от Бэмби никому не требуется, а Медведю как раз вечером заступать на пост. Ну вот он и взял девчонку с собой, всё равно она постоянно жмётся к нему, будто Фантик перед Выбросом, и скулит, мол, выпустите меня на крышу, пожаа-а-а-луйста, я кроме бетонных стен ничего не вижу, и всё такое. Вот и взял, пусть проветрится и белый свет вспомнит под его присмотром. Даже Кварц не с