– Он пришёл в себя! – счастливо заявила Кнопка. – Нам удалось привести его в сознание!
– Как он себя чувствует? – обрадовалась Татьяна. – Он тебя узнал? Двигаться может?
– Обошлось, – улыбалась Кнопка, – всех узнает, всё помнит, психика и моторика в норме! Мы за эти сутки в него бочку воды влили! Айболит говорит, что именно вода каким-то образом поддерживала его жизненные процессы и восстанавливала повреждения. Хорошо, что у нас есть собственная скважина, так бы мозг не выдержал и расплавился. Представляешь, он пришел в себя и первым делом попросил пить! Это верный признак, значит, здоров! – Они негромко рассмеялись. – Только надо его откормить, он тощий, как смерть с косой! Я останусь здесь до следующего Выброса и займусь этим вплотную! – воинственно заявила Кнопка. – К чёрту Сателлит, обойдутся без меня несколько дней. Сейчас Айболит вколол ему снотворное и не разрешил покидать лазарет до окончания Выброса, Влад ещё слаб. Так что у меня будет достаточно времени поразмыслить над рационом. Ты помнишь, что у нас есть из продуктов? А то на склад идти уже поздно, тревогу по Выбросу объявили! Так ты же была на крыше! – спохватилась она и заговорщицки прищурилась: – Как всё прошло?
– Нормально, – вновь погрустнела Татьяна. – Выброс только не вовремя приближается.
– Что, наш Медведь всё ещё рычит на тебя? – понимающе покачала головой Кнопка. – Так?
– Он хочет отправить меня в Сателлит, когда Абрамов разберётся с Прокопенко, – невесело кивнула Володина. – Сегодня за полтора часа он посмотрел на меня всего один раз. Он как-то совсем плохо ко мне настроен, считает меня вражеской шпионкой и совсем не доверяет. Специально издевается, чтобы я обиделась и больше к нему не лезла. Как мне доказать, что я не враг?
Кнопка подошла ближе и с предельно серьёзным лицом прошептала ей на ухо:
– Надо сменить штаны на шорты. И не надевать лифчик под облегающую футболку. Это сильная аргументация. – Она тихо прыснула, глядя на ошарашенное лицо Татьяны. – Шучу я! Почти. Ну-ка, пойдем к тебе, пошепчемся!
Они зашли в комнату Володиной и уселись за стол. Кнопка достала из кармана портативную рацию и отрегулировала громкость, чтобы следить за отсчётом оставшегося до Выброса времени.
– Ты всё делаешь правильно, Тань, просто понастойчивее требуй прогулок, совместных дежурств и всё такое, – продолжила она. – Тебе надо оказываться рядом с ним как можно чаще, и посмелее вертись у него перед глазами, не позволяй смотреть мимо тебя! Это он так защищается от собственных симпатий, ты ему нравишься, даю сто процентов гарантии! Уж я в этом разбираюсь. Если бы ты была ему неприятна, вместо стёба и шуточек он бы тебя игнорировал. Разговаривай с ним.
– Я пытаюсь, но он постоянно меня прогоняет! – беспомощно развела руками Володина. – От этого мне очень неловко, вдруг я и вправду его сильно достаю?!
– Ничего не поделаешь, придется повозиться! – заявила Кнопка. – Медведь не просто очень большой сердитый дядька, он у нас лидер, и лидер очень грамотный. А любой хороший лидер заботится прежде всего не о себе, а о людях, которые ему доверились. А теперь подумай: он начинает оказывать тебе знаки внимания, и никто на тебя не претендует из уважения к командиру. У нас ведь очень дружный коллектив. Выходит, что он получает тебя благодаря своему положению. Это нечестно по отношению к боевым товарищам.
– Раньше мне только и делали, что предъявляли ультиматумы на эту тему, – саркастически вздохнула Татьяна. – А я всячески от них скрывалась. Здесь так не принято? Это был бы мой выбор!
– И кто сказал, что ты выберешь его не потому, что он тут главный? – приподняла брови Кнопка. – Понимаешь, о чём я? С формальной точки зрения в любом случае ему «служебное положение» даёт преимущество перед другими. А он очень уважает и ценит своих людей. Поэтому отказывается от тебя. Но остальные тоже искренне питают к нему уважение и дорожат его дружбой. Все прекрасно видят, что вы нравитесь друг другу, и потому никто не рассматривает тебя как женщину. В итоге всё сложно на ровном месте, и чем дальше, тем больше затягивается.
– Поэтому он хочет избавиться от меня, как от опасного раздражителя, – подытожила Татьяна.
– Именно так, – подтвердила Кнопка. – Медведь у нас упрямый, как медведь!
– Что же мне делать? Я впервые в такой ситуации… – Татьяна растерянно посмотрела на Кнопку. – Я не хочу отсюда уезжать, мне «цивилизация» Сателлита даром не нужна, я на всё это в Москве насмотрелась! Но я не знаю, как себя вести… Рядом с ним я чувствую себя ребёнком.
– Ты и есть дитё, – улыбнулась Кнопка. – Причём во всех отношениях. Разницу в возрасте помнишь? Ты ему и нравишься за то, что не знаешь, как себя вести, и потому держишься так, какая ты есть на самом деле. Ты не фальшивишь, это его и привлекает. Немного терпения, Таня, и много искренности – и всё будет хорошо, вот увидишь, он тебе поверит. Он хороший человек. Плохой бы не бросался помогать всем подряд, рискуя собственной жизнью или благополучием.
– Я боюсь не успеть, Катя, – призналась Володина. – Абрамов получит моё письмо со дня на день и быстро схватит Прокопенко за шиворот. Этого мерзкого упыря посадят, что меня очень сильно радует! Но Медведь отвезёт меня в Сателлит в тот же день, и я сюда больше никогда не попаду!
– Не отвезёт! – Кнопка хитро прищурилась. – Это мы берём на себя! Вот увидишь, сразу возникнет множество непредвиденных трудностей, из-за которых твой отъезд в Сателлит будет постоянно откладываться. К Медведю тут все относятся искренне, так что никто не даст ему от тебя избавиться. Не думай об этом, пока проблема не возникла. Возникнет – будем решать. А пока, – многозначительно подмигнула Кнопка, – предлагаю сосредоточиться на сильной аргументации!
– Ты серьёзно? – нахмурилась Татьяна. – Не хочется выглядеть пошлой. Что он обо мне подумает, если я начну вертеться перед ним в каких-нибудь откровенных тряпках?
– В пределах разумного это обязательная составляющая успеха! – весело засмеялась Кнопка. – Тут главное – тонко чувствовать меру. Но не воспользоваться такой фигурой – преступление! Наш Медведь только в первую очередь командир. А во вторую – нормальный мужик!
– Показания в норме, – Айболит внимательно разглядывал энцефалограмму, – но само по себе это не дает гарантий! – Он скользнул взглядом по Медведю, лежащему на медицинской кушетке. – Зов приборы не регистрируют. Он определяется лишь по косвенным признакам, и они у тебя налицо!
– Это не Зов, сколько раз говорить! – недовольно поморщился здоровяк, снимая с головы медицинские датчики. – Я СОВСЕМ не хочу отправляться к Фронтовику. Я хочу от него спрятаться.
– Это не аргумент! – немедленно заявил санинструктор. – В своих галлюцинациях ты видишь, как он зовёт тебя. Стало быть, подсознательно ты всё-таки испытываешь Зов! Просто твоё сознание сильнее и не позволяет…
– Виталя, твою душу! – рассерженно перебил его Медведь, усаживаясь на кушетке. – Это не галлюцинации! Ты вообще меня слушаешь?! Он смотрит на меня из этого сраного Эпицентра! Я полтора месяца в ту сторону не глядел, и всё было просто прекрасно, пока эта чертова обезьянка не указала совсем в другую сторону, куда я всегда смотрел без проблем. Но в этот раз Фронтовик снова меня увидел! Я не знал, что он вышел побродить в Зелёную Зону!
– Угу, – согласился Айболит. – А годовалый ребёнок-мутант, естественно, об этом знал. Ложись, я с тобой ещё не закончил! – Он заставил здоровяка улечься обратно и принялся светить ему в зрачки маленьким фонариком. – Непры пришли с другой стороны Ареала, между их норой и Каджеромом только по прямой больше двухсот километров, если идти через Эпицентр. Откуда же она узнала о нападении на нефтепромысел?
– Да кто её поймет! – попытался отбрыкаться Медведь. – Она же обезьянка, дитя Ареала! Может, она чувствует аномалии! Как-то же обезьянки обходят эту дрянь безо всяких УИПов!
– Начнем с того, что не все, – спокойно возразил Айболит, орудуя фонариком. – Вверх смотри… так… хорошо, теперь влево… Некоторые обезьянки вляпались, когда отходили от родителей далеко.
– Потому что они ещё малы! – не желал сдаваться здоровяк. – Самые первые мутанты начали рождаться год назад, и чем старше они становятся, тем больше теряют человеческий облик и тем сильнее чувствуют аномалии. Некоторые иногда даже могут предсказать Выброс!
– Такое происходит крайне редко, а точность прогноза не превышает пяти-семи минут. – Военврач явно не считал аргументы Медведя серьёзными. – В другую сторону смотри… хорошо. Теперь замерим давление. И аномалии обезьянки чувствуют, если вообще чувствуют, лишь в непосредственной близости от себя, а никак не за две сотни километров. Так что я склонен считать твои галлюцинации плодом работы подсознания, подвергшегося сильному перенапряжению. Придется назначить тебе реабилитационную терапию: сон, отдых, свежий воздух и так далее. До Выброса ты никуда не ходишь – никакого напряжения, как нервного, так и физического, быть не должно! Возьми на себя дежурства на крыше, подышишь воздухом, тебе сейчас показана общая гипервентиляция организма. И чтобы никакой активности! Это очень важный медицинский показатель, потому что если ты опять рванешь что-нибудь делать вне базы, то сомнений уже не будет – дело тут не в переутомлении. Ты однозначно заработал Зов в тот день, когда Фронтовик стучал в наши ворота, и подсознательно ищешь предлог покинуть базу. Сам знаешь, к чему в конечном итоге приводит такое желание!
– Типун тебе! – буркнул Медведь. – Ты успокаивать пациентов, случаем, не у Чикатило учился?
– Вот! О чём и речь! – авторитетно заявил Айболит. – Ты отреагировал болезненно на серьёзное предупреждение лечащего врача. Налицо раздражительность, один из признаков переутомления. Давай сюда руку! – Он извлёк из холодильной установки шприц-тюбик. – Сейчас получишь релаксант моего собственного изготовления и отправишься спать. Время уже позднее, в самый раз. Выспишься, разгрузишь психику, а утром – на крышу. И дыши глубже, добивайся гипервентиляции! Каждые два часа мерить п