тоять так, пока вертушки не уйдут далеко. Но очень быстро стало ясно, что вертолёты ищут именно его. Пара «Крокодилов» принялась низко кружить над лесом, будоража перемалываемыми винтами воздушными потоками древесные кроны, словно небольшой ураган, и он понял, что вертушки пришли по его душу. Вскоре к «Крокодилам» присоединилась пара МИ-8 и сразу же зашла на посадку южнее, в разных точках. Стало быть, высаживают десант, хмыкнул майор, выходит, что или засада всё-таки была сателлитовской, или люди Чёрного Плаща как-то узнали о произошедшем бое. Если они нашли то место, то выследить его было несложно, в снаряжении и с Капканом на плечах он весит добрую четверть тонны и оставляет за собой отчетливые следы, плюс капающая кровь. Можно было бы снять с раненого «Эмку», чтобы облегчить ношу, но если перестрелка повторится, он точно не донесёт Капкана живым. Двухметровый мужик с человеком на плечах слишком лёгкая мишень.
Минут десять Медведю удавалось оставаться невидимым для вертолётов, перемещаясь от дерева к дереву, но потом высаженный десант всё-таки вышел на его след, и майору дали ясно понять, что живым его брать совершенно не обязательно. Пилоны оружейной подвески ближайшего «Крокодила», идущего над лесом, окрасились вспышками и дымными хвостами, посылая в лес поток НАРов, и майор с разбегу рухнул в кусты, роняя Капкана. В следующую секунду земля подпрыгнула под Медведем, и всё вокруг потонуло в грохоте разрывов, визге осколков и хрусте ломающихся деревьев. Здоровяк ткнул лицом в ходящую ходуном земную поверхность, запирая шлем-сферу до второго щелчка, и попытался дотянуться до Капкана. Гранатомётчик лежал в двух метрах впереди и не вляпался в синеющую Студнем рытвину буквально чудом. Давшая залп вертушка ушла на разворот, и Медведь пополз к раненому, заставляя себя не обращать внимания на рвущую в куски голову боль и звон в ушах.[16]
Но доползти он не успел, множество фонтанчиков из земли и обрывков травяных стеблей заплясали перед ним, преграждая дорогу. Медведь инстинктивно отдёрнул руки и замер, вжимаясь в траву. Его заметил десант, силуэты солдат уже мелькали среди деревьев в полусотне метров, обходя аномалии. Здоровяк перекатился за ближайшее дерево и поискал глазами пулемёт. Он выронил его в момент падения, но добраться до оружия можно, до него всего три метра, место чистое, УИП молчит. Майор перекатом рванулся к «Печенегу», сгребая лежащий в траве пулемёт, и, не останавливаясь, выполнил второй перекат, скрываясь за деревом. УИП запищал, предупреждая о близкой Паутине, но Медведь не стал тратить время на разбирательства. Тоже мне, Паутиной удивили, беззаботно засмеялся он, резким движением ставя «Печенег» на сошки, и парой коротких очередей сбил с ног двоих солдат. Остальные десантники залегли и открыли ответный огонь.
Несколько секунд майор не высовывался из-за корней дерева, обильно пронзаемого пулями, после чего рванулся короткой перебежкой за ближайший куст. Он с ходу влетел в его ветви и покатился дальше, скрываясь за небольшим холмиком, а куст уже разлетался вдребезги, раздираемый свинцовыми потоками. Что-то неприятно оцарапало голень, и Медведь бросил взгляд на ногу. Штанина «Эмки» была распорота, из-под неё выступила кровь, но нога шевелиться не перестала. Это радует, мельком отметил майор, надо увести их как можно дальше от Капкана, вдруг повезёт и раненого не найдут. Медведь заозирался, отыскивая следующее укрытие, и в этот момент противник ударил из РПГ. Несколько гранат прошли мимо, разрываясь в считаных метрах за спиной и обдавая спинные бронепластины градом осколков, но одна вошла точно в холм. По кипящей болью голове жестоко ударил оглушительный взрыв, и Медведя швырнуло в кроваво-расплывчатую дрожащую муть. Пылающее сознание стало вязким, словно патока, и он словно из-под мутной воды увидел, как бьёт длинной очередью по противнику, заставляя десант прекратить огонь и укрыться за деревьями. В плечевую бронепластину ударила пуля, затем вторая, потом попадание в шлем-сферу, сразу за ним ещё…
«Печенег» захлебнулся, сообщая об опустошении ленты, и Медведь бессильно уронил голову, выпуская пулемёт из рук. Отказывающаяся подчиняться шея разламывалась от боли, и он отстранённо удивился тому, что она вообще выдержала попадания в сферу и не сломалась пополам. Похоже, на этот раз он точно отвоевался, остался лишь последний аккорд. Майор непослушной рукой нашарил гранатный подсумок и вытащил из него ребристый корпус Ф-1 «В», старую добрую «эфку» в модификации «Ваниль». С трудом выдернув чеку, он зажал гранату в руке и изо всех сил попытался удержать на месте уплывающее в кровавую муть сознание. В него больше не стреляли, значит, скоро подойдут, осталось потерпеть совсем немного.
Внезапно сразу со всех сторон вспыхнула беспорядочная стрельба, затрещали крупнокалиберные пулемёты вертолётов, и зазвенели крики командиров, панически орущих экстренные команды. Резкий, тяжёлый и оглушительный грохот разом поглотил все звуки, и звон в ушах сменился острой резью. Угасающее сознание прояснилось от пронизывающей боли, в глазах помутилось, и Медведь попытался поднять голову, но ужасающий грохот повторился вновь, и все звуки пропали, сменившись давящей тишиной и замедленным видением происходящего. Контузия… – ставшее вдруг ленивым сознание медленно вытолкнуло на поверхность объяснение случившемуся. Зрение неторопливо восстанавливалось, и Медведь понял, что лежит на боку возле развороченного взрывами холмика. Перед ним, словно в немом замедленном кино, разворачивалась странная и нелепая пантомима: передовые группы десанта в животном ужасе спасались бегством, несколько огневых точек издали пытались прикрывать их отход, но быстро прекращали огонь, и их расчёты бросались прочь. Посреди этого хаоса между деревьев с огромной скоростью метался громадный антрацитово-чёрный пёс размером с носорога, хватая тридцатисантиметровыми клыками толщиной в руку разбегающихся людей и отшвыривая их в стороны, словно тряпичные куклы. Пёс совершил гигантский прыжок, молниеносным движением перекусывая надвое одного из командиров десанта, и задрал голову вверх. Его челюсти стремительно щёлкнули.
– Гав!!! – мощный грохот глухо пробился через давящую на барабанные перепонки тишину, и находившиеся недалеко от пса люди полетели наземь, сжимая руками головы.
Откуда-то сверху к собаке протянулись вереницы пулемётных очередей, но крупнокалиберные пули лишь скользили по отливающей стальным блеском шерсти, короткими яркими штрихами уходя в землю. Пёс вновь пролаял, заставляя корчащихся на земле людей скрючиться от жуткой боли, и Медведь увидел русоволосого человека во фронтовой гимнастёрке, неторопливо-зловещим шагом подходящего к собаке. Красноармеец вскинул ППШ, целя в атакующий вертолёт, и дал пару коротких очередей. Медведь перевёл глаза в небо и увидел, как бронестекло «Крокодила» медленно покрывается пробоинами и лениво осыпается в кабину и изумлённые глаза пилотов расширяются от ужаса. Вертушка отвалила в сторону, пытаясь уцелеть, и молчаливая пантомима продолжилась. Огромная собака умчалась куда-то в заросли, красноармеец с ППШ остался на месте, отстреливая разбегающихся солдат РАО, и вскоре всё вокруг замерло, будто даже кусты и деревья боялись шелохнуться. Несколько секунд Фронтовик стоял неподвижно, обозревая окрестности, потом развернулся и направился прямо к Медведю. Майор попытался пошевелиться, но тело не желало слушаться своего хозяина. Начищенные до блеска хромовые сапоги приблизились к лицу почти вплотную, и красноармеец склонился над лежащим бойцом.
– Ну-ка, что это у тебя в руке? – степенный голос звучал чисто, абсолютно игнорируя контузию. – Давай-ка сюда! – Красноармеец отобрал у Медведя гранату.
Он будничным движением швырнул её в ближайшую рытвину, словно скомканную бумагу в урну. Граната упала в ямку и размякла, как кусочек сахара в стакане кипятка, быстро исчезая.
– Ты пошто упрямый такой? – тяжёлая рука перевернула здоровяка на спину, и сознание обожгло пронзительным взглядом бесконечно-голубых глаз. – Не дозовёшься тебя! – Красноармеец укоризненно нахмурился, и его слова гулко зазвучали в голове, отпечатываясь в памяти подобно раскалённому клейму. – Други твои в темнице супостатов томятся который день, выбраться не могут, подсобить им надобно! Ты найди Валеру, родича моего названого, что болт дедовский хранит, как было ему завещано. Пусть отправляется аккурат в самый центр земли поганой, там он темницу и сыщет, а автомобиль дедовский ему в том деле подмогой будет. Стоит он там же, где и всегда стоял, Валеру дожидается. И скажи ему, пусть навестит нас с Полиной Федосеевной, как с делами управится! – Красноармеец замолчал, окидывая Медведя обжигающим взглядом, и добавил: – Да и тебе зайти не лишне будет, вижу, смерть сидит в тебе крепко. – Он выпрямился, поднимаясь на ноги, и залихватски свистнул.
Раздался треск ломающегося дерева, и из кустов выпрыгнул гигантский пёс с густо покрытой кровью мордой. В пасти он держал тело затянутого в «Эмку» человека. Собака, довольно виляя свёрнутым в колечко хвостом, аккуратно положила добычу у ног хозяина, и Медведь узнал Капкана.
– Молодец, Чернышка! – Тяжёлая рука красноармейца ласково потрепала огромную собачью голову. – Сыскал! Будет тебе от Полинушки гостинец, когда в терем вернёмся. А покуда пошли-ка, поглядим, быстро ли супостаты бегают! Небось решили, что мы с тобой о них уж позабыли!
Пёс радостно гавкнул, мгновенно бросая Медведя в белёсое дрожащее марево, и Фронтовик неторопливо двинулся вслед за разбежавшимся десантом Сателлита. Зыбкая дрожь поглотила окружающий мир, и угасающее сознание, отключаясь, уловило звук удаляющегося прочь голоса:
– Если захочешь сыскать машину ворогов, так она аккурат на север от тебя стоит, под сетью маскировочной схоронённая…
Тяжёлый гул, бесчинствующий в голове, начал отступать, и Медведь открыл глаза. Картинка уже не двоилась, но тело было словно ватным и не испытывало особого желания беспрекословно подчиняться владельцу. Здоровяк тихо чертыхнулся и полез в набедренный карман, извлекая оттуда «Энерджайзер». Понятно, заработал лёгкую передозировку… «Сколько же я тут пролежал?» Он посмотрел на УИП. Выходило, что не больше часа. Значит, всё не так страшно, обычная банка сгущёнки избавила бы его от мук. Майор расстегнул ременные крепления на груди и потянул из-за спины небольшой плоский станковой рюкзак, оказавшийся подозрительно лёгким.