В развалины вновь ударил орудийный снаряд, в пяти метрах, на его прежней позиции, вздыбился взрыв, расшвыривая всюду осколки и обломки, и Медведь почувствовал, как что-то обожгло лоб. Ну, да, забрала же больше нет. Если кровь будет заливать глаза, это совсем нехорошо. Прицел надо видеть чётко, а единственная ещё работающая рука нажимает на спусковой крючок. Чем рожу-то вытирать? Он торопливо наклонил голову к плечу и чиркнул лбом о покрытую грязью поверхность «Эмки», стирая кровь. Может, рана забьётся грязью, это замедлит кровотечение на какое-то время. А сейчас пора менять позицию, иначе следующий снаряд будет его. Здоровяк продел здоровую руку в пулемётный ремень и, упираясь ею в битые кирпичи, поволок своё тело от одной кучи обломков к другой. Раньше здесь была позиция Шороха, но с перебитыми ногами, простреленным лицом, повреждённым позвоночником и без половины кисти руки особо не поползаешь. Сменить позицию Шорох возможности не имел и погиб первым. По нему сразу с двух точек пристрелялись крупнокалиберные пулемёты, и очереди достали его прямо сквозь остатки бетонных стен. Жаль мужика. Настоящий был друг. Положить бы ему напоследок шоколадку, но шоколадки нет, да и рука осталась всего одна, и та держит пулемёт. Ты уж не серчай, дружище.
Майор дотащил себя до тела погибшего друга, остановился рядом и принялся одной рукой устанавливать пулемёт на сошки. Теперь на это время есть. Там, на западе, в тыл сателлитовцам вышли Зомби. Очень много Зомби. Приманка Раса сработала как надо, противник очень быстро почувствует все прелести ведения боя с превосходящими силами врага. Жаль, порадоваться этому не с кем. Байкал в коме и скоро умрёт. Базальта расстреляли из АГС, когда он ставил отвлекающие дымы. Его сильно побило, но он сумел доползти до своего пулемёта и ещё минуту вёл огонь. Потом по нему ударили миномёты, и у Медведя не стало ещё одного хорошего и верного товарища. Айболита накрыли безоткатки, он вроде был без сознания, пока здоровяк ещё ощущал «Шестое Чувство», но раз до сих пор не продолжил вести бой, значит, или умирает, или в него попали ещё раз. Теперь настала очередь Медведя, хотя это совсем несправедливо, когда обречённый на смерть человек прожил дольше тех, что могли бы жить и жить. Непослушный пулемёт наконец-то принял нужное положение, здоровяк поймал в прицел приближающиеся фигуры, нервно переводящие взгляды с его развалин на УИПы и обратно, и выжал спуск. Очередь срезала двоих, остальные залегли, и по Медведю ударили подствольники. Здоровяк уткнул голову в какой-то обломок, закрывая лицо, вокруг захлопали взрывы, что-то снова ударило в спину, растекаясь по телу ленивой болью, но его главное сокровище – уцелевшая рука – не пострадало.
Медведь поднял голову и вновь поискал цель через пулемётный прицел. Интересно, почему они ещё рвутся к базе, ведь знают, что здесь не осталось живых. Им нужна та баба, что лежит в лазарете в наручниках на руках и ногах? Если её не убило к этому моменту. На базу упало столько мин, что вряд ли минус второй этаж остался неповреждённым. Или просто тандем приказал своим людям не возвращаться без доказательств того, что всё подчищено и сильным мира сего более никто не угрожает? Уходили бы подобру-поздорову, скоро Зомби обложат тут всё и со всех сторон. Майор ухмыльнулся. Он так надеялся на помощь жителей Ареала, что не разбивал приманку до последнего. Никто к нему не пришёл, но в итоге благодаря этому гражданские успели спастись. Если бы столько Зомби вышли сюда до прорыва гражданских, то уже никто бы не ушёл. Зомби – это не боевики с УИПами и сталкерами. Они не попадают в аномалии и не устают. Наши учёные не ушли бы от них и на километр. Залёгшие враги зашевелились, и Медведь выжал спуск, засыпая «Дыроколами» того, кого ещё мог разглядеть сквозь застилающую глаза кровь. Враг дёрнулся и забился в конвульсиях, видимо, пули задели нервную систему и вызвали болезненную агонию. Здоровяк захотел перенести огонь на следующего врага, но боёк пулемёта глухо щёлкнул по пустому патроннику. Медведь попытался перезарядить пулемёт, но поблизости не оказалось полной ленты. Он поискал её глазами. Лента обнаружилась в полутора метрах от него. Майор протянул к ней руку, но не смог достать. Здоровяк тянулся к ней изо всех сил, но расстояние в десять сантиметров оказалось непреодолимым. Снаружи зашевелились сателлитовцы и продолжили сближение. До них уже меньше сорока метров, но пальцы не могли дотянуться до боеприпасов.
Неожиданно ленту схватила чья-то маленькая знакомая ладошка и вложила её в тянущиеся пальцы майора. Медведь рванул ленту к себе, неуклюже заряжая её в пулемет, но лента соскальзывала, и девичьи руки принялись ему помогать. Здоровяк поднял голову выше и увидел сидящую на корточках Бэмби.
– Пошла вон! – порекомендовал ей Медведь.
– Бесполезно, – заявила Бэмби. – Я не уйду.
– Тогда ложись, пока не пристрелили. – Он закончил заряжать пулемёт и дослал патрон в патронник. – Ты как здесь оказалась? Где остальные?
– Я отдала «Ариадну» Лаванде и вернулась. – Бэмби улеглась рядом. В руке у неё оказался платок, и она торопливо вытирала ему кровь, заливающую глаза. Видимость сразу улучшилась.
– Как же ты без «Ариадны» дошла? – Майор поймал в прицел приближающихся врагов и дал длинную очередь, перечёркивая смертельным потоком нескольких противников. Сателлитовцы попадали. Кого-то серьёзно зацепило, остальные спешно отползали, оттаскивая раненых.
– По памяти, – ответила Бэмби, – сегодня нелётная погода. Я успела вернуться прежде, чем аномалии поменяли расположение.
– На тот свет ты успела вернуться, блондинка безмозглая, – сурово оценил здоровяк, разглядывая, как отступают штурмовые отряды. Значит, сейчас здесь будут Зомби, и произойдёт это очень быстро.
– Я тебя тоже люблю, – улыбнулась Бэмби. – Клянёшься быть со мной в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас? Хотя нет, я так не хочу. Тупая какая-то формулировка, никогда мне не нравилась. Лучше так: и даже смерть не разлучит нас! Как тебе?
– Лучше, чем до этого, – согласился Медведь. – Только и даже смерть не разлучит нас уже очень скоро. – Он скользнул по ней грустным взглядом, но тут же язвительно заявил: – Жаль. Такое тело даром пропадёт!
– Надо было пользоваться, пока была возможность, – захлопала глазами Бэмби. – Кто ж мешал?
– Хроническое везение мешало, – усмехнулся здоровяк. Снаружи загремели очереди и разрывы гранат. – Как их, однако, много пришло… водки вроде было мало. Жаль, я уже не вижу, откуда обходить будут. Так бы повеселились напоследок.
– Я посмотрю! – заявила Бэмби и полезла из-за развалин наружу. Бетонные обломки вокруг неё расцвели фонтанчиками от пуль, и Медведь ладонью припечатал её к себе.
– Совсем без мозгов?! – зашипел он. – Убьют сразу же! Найди у меня в кармане для метов «Шестое Чувство» и говори, откуда идут. В первую очередь предупреждай о тех, кто ближе.
Бэмби справилась с испугом и ползком попятилась к его бедрам. Спустя несколько секунд в её ладони лежал густо покрытый кровью мет. На мгновение её голубые глаза расширились от осознания опасности, потом она улыбнулась и подползла к нему.
– Человек сто, если это вообще люди, идут прямо на нас, до них метров восемьдесят. Ещё столько же обходят сзади. Там метров сто двадцать. Те, которые всё это время хотели нас убить, отступают в сторону Зелёной Зоны. За ними гонится раза в два большая толпа…
В небе завыли миномётные мины, и Медведь прижал Бэмби к себе, пытаясь навалиться сверху непослушным телом и закрыть её собой. Ударили взрывы, брызнули осколки, в воздух взметнулись клубы пыли, и бой продолжился. Миномётчики Белова до последнего выполняли приказ уничтожить террористов. Пока сателлитовцы отступали, замедляя натиск Вечномолодых, миномёты продолжали бить по базе, стремясь разрушить как можно больше. Зомби молча лезли в атаку, несмотря на обстрел, и Медведь вёл огонь, ориентируясь по корректировке Бэмби. В плотных клубах дыма и пыли видимости практически не было, и он бил почти в упор. Зомби падали, поднимались, снова падали… Кто-то из них оставался лежать неподвижно, остальные откатывались назад и обходили пулемёт с тыла. Бэмби, упираясь ногами, разворачивала его непослушное тело в сторону противника, он переставлял пулемёт и вновь встречал молчаливую атаку кинжальным огнём в упор. Потом она неуклюже кидала гранаты куда-то в сплошное море пыли, пока он менял опустевшую ленту, и Медведь снова вёл огонь. Она уже не говорила, только показывала рукой направление, стирая текущую из ушей кровь, майор прижимал её к земле, пытаясь укрыть от рвущих воздух пуль, но рука была всего одна, и нужно было стрелять. Неожиданно сквозь звон в ушах прорезался звук ожившей гарнитуры, и Медведь услышал отчаянный возглас Лаванды:
– Назад! Назад!!! – Её слова заглушил треск автоматных очередей, раздался короткий вскрик, переходящий в хрип, и эфир затих.
«Прости, Туман, – печально подумал здоровяк. – Мы сделали, что смогли…»
И он снова вёл огонь, водя пулемётным стволом вслед за рукой Бэмби, из-под разорванного рукава которой на оребрение ствола падали красные капли. Потом утопающие в пылевом море развалины базы снова накрыли миномёты, но взрывов уже не было слышно, всё слилось в один бесконечный звон. Посреди этого звона рядом с ним лежала Бэмби, изо рта которой вместе с беззвучным шёпотом выплёскивались капельки крови, и её голубые глаза медленно тускнели. Майор наклонился к ней как можно ближе, чтобы одновременно заслонить и услышать, и почувствовал её тихий шёпот.
– Поцелуй… меня… – выдохнула она вместе с кровавой струйкой, и Медведь коснулся губами её губ, ставших слишком алыми для забитого пылью и гарью пространства.
После Медведь вёл огонь уже без корректировки, просто туда, где из пылевой завесы появлялись молчаливые фигуры. Лента опустела, пулемёт захлебнулся, и майор бросал в приближающихся врагов гранаты, которые взрывались совсем рядом. Единственную руку пробило пулей и швырнуло на липкое от крови туловище. И это оказалось к месту, потому что ладонь упала на рукоять торчащего из кобуры пистолета. Это оружие для могучего майора было невесомым даже с повреждённой рукой, и он бил прицельно, отстреливаясь от Вечномолодых, появляющихся уже со всех сторон, и даже сумел одной рукой поменять магазин… В какой-то момент здоровяк понял, что миномёты уже не стреляют, вместо них в него из клубов пыли летят ручные гранаты, видимо, он был настолько вредным и противным существом, что умудрился свернуть кровь даже командованию Зомби. Он даже сделал ещё несколько выстрелов, но в следующий миг прямо перед ним беззвучно расцвела ослепительная вспышка взрыва, и всё поплыло куда-то очень и очень далеко. И прежде чем сознание покинуло изорванное тело, в памяти неожиданно всплыли давно забытые пушкинские строки: