Итак, нас ждет длительное и, учитывая обстоятельства, весьма непростое путешествие обратно в орочьи степи. Пока, впрочем, все было в порядке. Нашлись даже некоторые забавные плюсы, например, моя острая диета внезапно была одобрена орками. На самом деле я просто на очередном привале попросила дежурного повара добавить в мою порцию немного специй, но он либо не понял, либо решил поэкспериментировать, но сыпанул в общий котел и того и другого. К счастью, хватило ума сообразить, что с незнакомыми специями надо быть аккуратней, так что получился не пожар во рту, а вышло вполне пикантно. Орки, как до этого Раш, одобрили единогласно, а для меня приятным плюсом стало, что арейские продукты с добавлением привычного вкуса стали более съедобными, а мясо — так и вовсе замечательным. А то меня здорово пугала перспектива опять сесть на вынужденную диету по возвращении, тем более что последние дни стало еще и подташнивать с утра, и что будет дальше, думать не хотелось.
Путешествие наше проходило спокойно и даже немного скучно, но, думаю, дело было в том, что мы сознательно шли по самым глухим местам, избегая любых населенных пунктов. Постоялые дворы тоже не посещали. Неизвестная болезнь стремительно распространялась по всему миру, и не ясно, каким образом происходило заражение. Никто не хотел заболеть, а тем более — привезти эту заразу домой. Хотя уверенности, что дома и без того уже не началось, совсем не было. У нас, впрочем, так никто и не заболел, что, несомненно, радовало.
А потом начались проблемы. Причем сперва они показались несущественными. На пятую ночь пути меня стали мучить странные продолжительные сны. Что снилось, я не помнила, какой-то невнятный сумбур, и можно было бы вовсе на это внимание не обратить, если бы не сильная усталость утром. На следующую ночь все повторилось, но я опять ничего не запомнила, кроме симпатичной светловолосой девочки, которая упорно пыталась мне что-то втолковать и сердито хмурилась, когда я не могла понять, чего она от меня хочет. Утром голова гудела еще сильней, чем вчера, а муж встревожился:
— Ты беспокойно спала и кричала. Кошмар приснился?
— Не помню, но это ужасно утомительно. У меня голова гудит, будто я не спала, а всю ночь учила большую энциклопедию. Вряд ли это можно списать на беременность. Может, с Ариль посоветоваться, как думаешь?
— Она боевой маг, а не целитель и не менталист. — Раш посадил меня к себе на колени и принялся осторожно массировать виски, стараясь не зацепить когтями кожу. Стало чуточку легче. — Но попробуй, обсуди с ней или с Керном, кое-что они в целительстве должны понимать, других-то магов у нас сейчас все равно нет.
Я расслабилась, чувствуя, как под пальцами Раша отступает ноющая боль в висках. Так бы и сидела весь день, но, к сожалению, это невозможно. Все уже проснулись, сейчас позавтракаем — и снова в путь.
За консультацией к своим телохранителям я все же обратилась, хотя и сомневалась немного, что нужно это делать. Скорее, уступила беспокоящемуся за меня мужу. Впрочем, учитывая ситуацию, сейчас все настороженно относились к своему здоровью и к здоровью окружающих.
Кое-что в целительстве мои телохранители все же понимали, при их работе по-другому просто нельзя. Но это в основном касалось травм, ядов и проклятий. На меня наложили несколько диагностирующих заклинаний, после чего Ариль недоуменно развела руками.
— Ты совершенно здорова, я бы даже сказала — удивительно здорова. Единственное, небольшая ментальная усталость, будто ты занималась умственным трудом. Немного отдыха — и все будет в порядке.
— В том-то и дело, что отдохнуть не получается, — пожаловалась я.
— Давай наложу на тебя заклинание глубокого сна, — предложила Ариль. — Проспишь до утра как убитая. Как правило, никаких снов, вечером отключаешься и только утром просыпаешься.
Я подумала и согласилась. Заклинание, по словам Ариль, совершенно безобидное, а выспаться хотелось. Знала бы, чем это кончится…
Несмотря на обещание магички, всю ночь мне снились натуральные кошмары. Пылающие города и разумные разных рас, словно безумные, убивающие друг друга, обезображенные трупы прямо на улицах городов, неба не видно за дымом погребальных костров и пожаров, кругом паника, разруха. К счастью, в своем сне я только наблюдала со стороны, не участвовала, но и просто смотреть было мучительно, даже учитывая, что я никаких эмоций не испытывала.
Пробуждение оказалось еще мучительней. Я с трудом открыла глаза, такое ощущение, что каждое веко весит по несколько килограммов.
— Родная, ты как? — Встревоженный Раш нависал надо мной, заглядывая в лицо. — Я не смог тебя разбудить.
— Ужасно, это была какая-то нескончаемая жуть, из которой никак не выбраться. У меня совсем нет сил. — Собственный голос показался мне тихим и жалобным.
— Встать сможешь?
— Кажется, нет. — Мне действительно было тяжело даже руками двигать. Никогда не думала, что обычные сны, пусть и кошмары, могут отнимать столько сил.
На миг мелькнула паническая мысль: а вдруг заболела?! Ведь никто не знает, как возникает эта болезнь!
Судя по испуганному взгляду Раша, он подумал о том же самом.
— Я сейчас позову Ариль, — и умчался.
Я закрыла глаза, делая несколько медленных вдохов и выдохов, успокаиваясь. Спокойно, только спокойно, рано паниковать, еще ничего не ясно.
Раш привел не только Ариль, но еще и Керна, и ученика шамана, по совместительству — моего третьего телохранителя. Эти трое устроили вокруг меня настоящий консилиум. Долго что-то колдовали, спорили. Я даже успела задремать, нервничать быстро перестала, интуиция помалкивала, а сильнейшее чувство усталости и монотонные голоса спорщиков действовали как снотворное. Хорошо хоть кошмаров всяких больше не было.
Наконец меня растолкали, чтобы сообщить вердикт.
— По всем показателям у тебя сильнейшее истощение, — сказала Ариль. — Магическое.
— Чудненько, — ворчу раздраженно, спать хотелось зверски, а меня разбудили, чтобы сообщить такую ерунду, которая вообще-то ничего не проясняет. — И откуда ж у меня магическое истощение?
— Видишь ли, мы полагаем, твоя беременность…
— Да это я сама догадалась, — перебиваю невежливо, спать хотелось все сильней, к тому же голова опять разболелась, так что долгие разговоры ни о чем совсем не радовали. — Я имею в виду, почему у меня магическое истощение?
— Организм матери и ребенка тесно связан, вы постоянно влияете друг на друга, мы считаем, что раз дети зачаты в такое время, то наверняка получили магические способности, исключений не бывает. Теоретически, пока твои дети не родятся, у вас одна магия на ваш общий организм.
— А сны-то тут при чем? — Хотя кое-какие смутные догадки у меня уже появились.
— Ну… — Ариль замялась. — Это, в общем, тоже теория… Скажи, у тебя в последнее время не было каких-нибудь предчувствий?
— Ну, были, — соглашаюсь неохотно.
— В общем… все оракулы родились в Войну Стихий.
Не было печали!
Поскольку я была в таком состоянии, что и шевелиться могла с большим трудом, меня перенесли в кибитку, и наш караван медленно двинулся дальше. Медленно, это чтобы не растрясти болящую меня, ну и на это время все женщины покинули наше средство передвижения, пересев на сансов. Вроде чтобы меня не беспокоить, но было у меня подозрение… Несмотря на то что причины моего недомогания более-менее прояснились, окружающие все еще опасались неведомой болезни.
Первую половину дня я благополучно проспала, без всяких, что характерно, снов. Впервые за эти трое суток нормально отдохнула. Сил прибавилось настолько, что можно было уже общаться с окружающими, не опасаясь отключиться посреди разговора. И я озаботилась выяснением подробностей происходящего со мной, потому что утром было откровенно не до того, но теперь я ясно чувствовала недостаток информации.
Ариль, к счастью, была твердо уверена, что это не неведомая болезнь, потому спокойно находилась рядом. Уверенность ее, как оказалось, имела веские основания, по ее словам, почти любая магичка во время беременности испытывает нечто подобное. В этом мире даже дети знают, что беременная магичка опасна, как взведенная мина. Поскольку ребенок значительно увеличивает силу, удваивая, а то и утраивая ее, колдовство происходит непредсказуемо, на эмоциях и без всяких заклинаний. Обидишь такую, а она в ответ как приложит внезапно чем-нибудь особо заковыристым и неснимаемым.
Но Ариль никогда не слышала, чтобы нечто подобное происходило с матерью без дара, да и дети в таких случаях практически никогда не бывают по-настоящему сильными магами, потому пришлось поломать голову, разбираясь, что же это такое странное со мной произошло. Ну, тут совпали два пусть и не уникальных, но редких фактора, Война Стихий и магически одаренные близнецы. Этого оказалось достаточно, чтобы наградить бесталанную меня магией на время беременности.
Да, по словам Ариль, колдовали вовсе не мои нерожденные еще детишки, а я сама, потому что на таком сроке единственное, что они могут, — это примитивно реагировать на раздражители в виде моих эмоций и желаний, выдавая магию как некие батарейки. Из этого следует вывод, что пугаться или злиться мне сейчас очень небезопасно, невозможно предсказать, чем это может обернуться. Если любая магичка способна хоть в какой-то степени контролировать подобные выбросы, то я, скорее всего, и не пойму ничего, пока не грянет.
Пока что все ограничивалось обострившейся интуицией да этими самыми снами, которые, судя по всему, были неумелой и бестолковой попыткой что-то напророчить. Ну а откуда у меня возьмется умелая и толковая, если я этого вообще не умею? В любом случае, если то, что я видела во сне, — это будущее, то оно мне категорически не нравится.
К счастью, все эти пророчества не являются непреложными, иначе и от Оракула не было бы никакой пользы. Тут, кстати, тоже все непросто. Есть Оракул, а есть оракулы, последние — это разумные с даром предвидения той или иной силы, от всяких других провидцев их отличает способность видеть причинно-следственные связи прошлого, настоящего и будущего. Это как раз и позволяет им узнать, как предотвратить нежелательное предсказание. Ну, во всяком случае, насколько им хватает сил, тут, по словам Ариль, все индивидуально. Бывает так, что от этого дара и пользы никакой. Вроде бы и знаешь какой-то эпизод из будущего, а что с ним делать — не очень понятно.