-Прощения? – изумилась та. – Но за что? Вы ничего не сделали такого, мастер! Я сама согласилась с планом, так что вам не в чем винить себя. Боюсь, все это случилось из-за моей недальновидности. Если бы я не пошла тогда одна на корму, меня бы не похитили у вас из-под носа и всего этого недоразумения бы не было.
-Я не об этом, не о твоем похищении.
-Нет?
Остолист сделал глубокий вздох, нашел в себе силы посмотреть прямо в золотые глаза своей спутницы. Саросса смутилась пристальному взгляду, но глаз не отвела, продолжая смотреть в его лицо в ожидании дальнейших слов.
-Хари-Хан мне рассказал, как ты переживаешь из-за своей внешности, - решил начать издалека Остолист. В светлых глазах девушки появилась некая тень. Она отвела взгляд и плотнее закуталась в плащ, словно искала защиты в тонкой ткани. – И что частично в этом виноваты все мы, каждый по-своему. Саросса, я хотел попросить прощения за то, как отнесся к тебе в нашу первую встречу, за те слова и поступки, которые сказал и совершил. Глупые предрассудки закрыли от меня истинную суть вещей, из-за чего я так обидел тебя.
-Вам не за что просить прощения, мастер, - откликнулась негромко Саросса, отказываясь смотреть на мужчину рядом. – Я все понимаю и уже привыкла. В конечном счете, вы правы в своих опасениях. Представляю, как бы вела себя я, если бы Ксонуса не было в моей жизни. А тут перед глазами появляется кто-то с копытами и рогом. Девушки обычно и простых мышей боятся, от одного их вида в обмороки падают, - еще тише закончила девушка с грустью.
-Но мне понравилось то, что я увидел, - прозвучало признание сбоку. Саросса некоторое время смотрела перед собой, пока не решилась повернуть голову. Остолист смотрел на нее и взгляда не отвел. В правдивость его слов было трудно поверить. – Когда среди листвы в свете звезд и отблесках голубого пламени Ксонуса возникла ты. Такая хрупкая, такая неземная, такая прекрасная и юная. С тех пор я никак не могу забыть, как мерцали твои глаза, твоего взгляда. Словно два драгоценных камня. Твою улыбку, от которой мир становился светлее. Ты так сияла, что я неосмотрительно потерял голову. Никогда в жизни не видел создания прелестнее. Словно цветок, распустившийся посреди снегов, и оттого еще более очаровательный.
Остолист замолчал. Взгляд с девушки, замершей от откровенных слов мастера, перевели на Арену, где битва не остывала ни на минуту. Чемпионы умирали от рук друг друга, возвращаясь к жизни в водах фонтана, и с новыми силами и азартом устремлялись на центральную дорожку. Отсюда было ничего не слышно, но яростные крики и звон оружия буквально звучали в ушах невольных зрителей.
-Я всего лишь старый дурак, - прозвучало удивительное признание. Саросса в свою очередь боялась и рта открыть, вдобавок она не понимала, что происходит. Она спит, и ей это все снится? – Мне следовало прислушаться к сердцу, но к тому времени я успел позабыть, что оно у меня есть. И когда Арвэк отнесся к тебе с предосторожностью, я решил последовать его примеру. Чем нанес тебе очередное оскорбление. Ты помогла мне, а я так отплатил тебе.
-Вы позволили мне провести ночь в вашем доме.
-Сарае, - прозвучал горестный вздох.
-Это неважно, - Саросса сделала робкий шаг к Остолисту. Теплые тонкие пальцы коснулись мужской руки. Остолист едва заметно вздрогнул и вернул внимание обратно с Арены девушке. Та стояла совсем близко, с тревогой смотрела в его лицо. – Вы позволили мне провести ночь в вашем доме, не выгнали на улицу, как поступили бы многие на вашем месте. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Вам действительно не за что просить прощения, мастер.
Два взгляда встретились и долго не отрывались друг от друга. Остолист поднял свободную руку, вторую неосознанно продолжала удерживать девушка в своих лапках, и прикоснулся к чужой щеке. Осторожно провел по бархатистой коже.
-Ты такая очаровательная, - как-то невесело усмехнулся он. Саросса различила в его словах горечь, но не могла понять, отчего она, пока Остолист не продолжил. – Но такая юная. Был бы я моложе лет на пятнадцать, возможно, ничего этого бы не произошло. Прости, Саросса. Мне действительно очень стыдно за то, как я поступил с тобой.
-Я не злюсь на вас, - упрямо повторила девушка. – И я вовсе не такая юная, как вам кажется. Вы же знаете, что мне больше двух тысяч лет. И, если смотреть с вашей точки зрения, то это вы очень молоды в сравнении со мной. Пусть я большую часть времени спала, но не все же время.
-Но выглядишь ты куда лучше меня, - улыбнулся Остолист. Он прекрасно помнил слова Хари-Хана. Помнил все, что он ему сказал этой ночью. Сделать этот шаг оказывается очень непросто. Неужели он действительно такой старый, что растерял всю смелость и ему нужен хороший пинок со стороны?
-Наверное, у меня не было столько волнений в жизни, как у вас, мастер, - ответила на его улыбку своей Саросса. Девушка чуть склонила голову набок и потерлась щекой о руку, которую то ли позабыли, то ли не хотели убирать от ее лица. – Я…
-Я…
Оба замолчали в нерешительности, когда два голоса слились в один. В ночи раздался тихий смех. Первым раскрыл рот Остолист.
-Знаю, девушкам обычно уступают, но, боюсь, если я не скажу сейчас, то вряд ли найду в себе смелость сказать это потом. В том, что ты взрослеешь, есть свои минусы.
-Я их в вас не вижу, - тихо буркнула под нос Саросса.
Если ее и услышали, то предпочли сделать вид, что не услышали. Остолист сделал очередной глубокий вдох, после чего произнес вслух то, что хотел сказать уже давно, но не мог. Каждый раз находил все новые отговорки и оправдания своего молчания.
-Я всего лишь хочу сказать, что ты мне очень нравишься, Саросса. Понравилась еще тогда, в нашу первую встречу. Но из-за дурацких предрассудков я повел себя, как настоящая скотина. А когда наши дорожки пересеклись вновь, не смог найти в себе смелости даже извиниться, не говоря уже о чем-то большем. Сай говорил, что это все глупости и какое-то ребячество. Что ж, наверное, так оно и есть. Все мы дети, несмотря на внешний облик.
-Нравлюсь? – в голосе девушки прозвучало такое искреннее удивление, что Остолист едва не застонал. Проклятье! Неужели Хари-Хан даже тут не приукрасил действительность?! – Несмотря на то, что я не похожа на человека?
-О небо, Саросса! Ты даже не представляешь, насколько ты прекрасна и желанна! – воскликнул Остолист и оборвал себя на полуслове, чтобы не слишком смущать это хрупкое чудо. Дальше пришлось продолжать осторожнее, ему явно не доверяли. – Глупая, неужели ты и впрямь считаешь, что тебя нельзя полюбить? Что твои стройные ножки и золотистый рог делают из тебя чудовище? Я не знаю, что думают об этом другие, для меня ты как божество, которое развеяло тучи над моей головой. Я поступил, как последний дурак, когда позволил беспокойству за жизнь Арвэка превысить те робкие чувства, которые пытались дотянуться к тебе. Впервые за столько лет! Да, это так, и мне стыдно за мой поступок. Но, поверь, никакое ты не чудовище. Ты же… я люблю тебя, Саросса. И прости меня, малышка, если несу всякую чушь. К сожалению, очень давно никому не признавался в любви и уже позабыл, как это делается.
Саросса молча смотрела куда-то на верхние пуговицы рубашки-безрукавки своего мастера. Его слова все еще звучали в ушах, несмотря на то, что вокруг воцарилась волшебная тишина ночи, озаряемая пением птиц, стрекотом сверчков да шелестом ветра в листве. Остолист расценил молчание по-своему.
-Прости, - тихо прошептали девушке. – Я не хотел тебе говорить это все, чтобы не портить наши отношения. Ты – чемпион Ксонуса, я – мастер, которого он для чего-то себе избрал. Боюсь, не в наших силах держаться друг от друга на расстоянии. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко в моем присутствии.
-А я не хотела вам говорить, потому что всегда думала, что вы считаете меня чудовищем, - прозвучал тихий голосок в ответ.
-Не хотела говорить – чего? – не сообразил Остолист.
Взгляд девушки переполз с воротника рубашки на подбородок, а оттуда к его глазам. Почему-то в этот момент Саросса казалась какой-то виноватой.
-Что вы мне очень нравитесь, мастер, - голос сошел на «нет» к концу фразы, но самое главное Остолист уловить успел, отчего сердце гулко стукнуло где-то в районе горла. Уши еще отказывались поверить в то, что они услыхали все верно, а на душе уже растекалось приятное тепло. – Я всегда думала, что слишком не такая, как все, чтобы заинтересовать вас, чтобы заинтересовать вообще кого бы то ни было. Всю мою жизнь мужчины, если и смотрели на меня, то чаще всего как на экзотическую зверушку. Я не хотела, чтобы и вы тоже…
-Глупая, - девушку крепко сжали в объятиях и прижали к груди. – Я никогда не смотрел и не посмотрю на тебя, как на зверушку. В первую очередь ты – женщина, а отличия во внешности – это все вторично и роли не играет никакой.
-Хари-Хан говорил то же самое, - вслух поделилась Саросса и тут же пожалела о своих словах. Ее трепанули за ухо, причем весьма чувствительно.
-Не надо меня сравнивать с ним, - предупредил Остолист серьезно.
-Я вовсе не это хотела сказать, - отозвалась Саросса. Она не хотела ругаться, но Хари-Хан сделал для нее так много, что и впредь позволять бегать черным кошкам меж этими двумя, она не желала. – Хари-Хан единственный, кто отнесся ко мне, как к обычной девушке, никогда не считал порождением тьмы. Даже больше, он попытался и сумел убедить меня в этом. Хотя ему пришлось приложить для этого немало сил. Поэтому я вас прошу, мастер, пожалуйста, не ссорьтесь с ним. Он хороший человек. Действительно очень хороший, таких мало.
-Если этот хороший человек не снимет с тебя ошейник и не отпустит, у нас будут все шансы с ним разругаться окончательно, - пробормотал Остолист на ухо девушке. Последовавшие за этим слова удивили и обрадовали одновременно. – Потому что я ужасно ревнивый тип, который не потерпит, чтобы на чьей-то прелестной шейке красовался чужой ошейник.
-Предпочтете видеть там свой? – попыталась отшутиться Саросса, которая почувствовала себя не в своей тарелке в такой близости от мастера.