– Провалиться мне во тьму, – проворчал Дакар. – Так вы хотите сказать, что они… способны подчинить себе человека?
– Они становятся своего рода паразитами, – продолжал Оператор. – Так что… да. Мы полагаем, один такой рой перемещается вместе с армией повстанцев, что позволяет использовать его силу против наших флайеров. Наши оперативники разыскивают этого человека.
– Так вот почему вы заставили нас изолировать старейшего профессора Лицея? – проворчал Мемнон.
– Верно, – ответил Оператор. – Мы по-прежнему считаем, что Эон Фарстед – это рой смотрящих, и, поскольку он был помещен в эмеральдовый круг высокой плотности, полагаем, что его пагубное влияние на нашу технику сведено на нет.
– Итак, еще раз, почему вы здесь? – Мемнон устал от этой бессмысленной игры, в которой не было пути к победе.
– Рад, что вы так настойчиво подталкиваете меня к сути дела. У меня нет ни малейшего желания задерживаться на грязной земле гриваров дольше необходимого.
– Это вы – грязные…
Дакар начал было вставать, но один из надзирателей с поразительной быстротой метнулся из угла и прижал запястье командора к столу. Глаза у Дакара полезли на лоб, когда его кости хрустнули в железной хватке.
– Отпусти его, – устало бросил Оператор.
Надзиратель разжал пальцы, и Дакар, замычав, прижал искалеченную руку к животу и откинулся на спинку стула.
– Как я уже говорил, – продолжал Оператор, – мы хотим, чтобы вы выиграли для нас время. Нужно убедиться, что мы сможем уничтожить находящийся среди мятежников рой до того, как предпримем следующее наступление на Поток. Мы не можем позволить себе такие потери. Кроме того, поражение от этих жалких созданий привело к ослаблению наших позиций в стране.
– Так объясните, чем мы можем помочь. – Каллен, похоже, обрел самообладание и был готов совместить его с услужливостью.
– Вы все гривары здесь, в Цитадели, – констатировал очевидное Оператор. – Сайлас и большая часть его армии тоже гривары. И хотя Истребитель явно демонстрирует презрение к закону, он и сам гривар, а значит, не может пойти против того, что в нем заложено, и отказаться от боевого вызова.
– Вы хотите, чтобы мы… бросили вызов Сайласу? – спросил Мемнон. – Кто конкретно?
– Разве не вы командуете здешними рыцарями? – вопросом на вопрос ответил Оператор. – Вы сами на протяжении веков определяете чемпиона по собственным правилам.
– Но почему вы думаете, что Сайлас согласится? – спросил Мемнон. – Зачем ему идти на такой риск, если он может беспрепятственно подойти к стенам Цитадели и разгромить здесь все?
– Его поддерживают, потому что верят в его легенду, в его непобедимость. Если он откажется от вызова, то потеряет уважение, потеряет все им созданное вокруг себя.
Мемнон закрыл глаза. Этот бой отличается от всех, в которых он участвовал на своем веку. Это не бой в круге, где выбор прост и ясен: победа или поражение. Он для такого боя не годится.
Мемнон промолчал, и слово осталось за Каленом.
– Мы направим вызов Сайласу Истребителю. Наш чемпион сразится с ним на стадионе «Олбрайт» в присутствии гриваров Потока. Они все будут там.
– Не понимаю, какой прок от того, что нам запретили выходить, – ворчал Дозер, меряя шагами отсек D, словно медведь в клетке.
– Никакого проку, – согласился Коленки. – Истребитель приближается, и с этим ничего не поделаешь. Но верховный нас запер не с целью помочь, а чтобы мы не знали, что происходит.
Сол отвернулась от окна:
– Не понимаю, как армия Потока смогла с такой легкостью преодолеть пограничные заслоны Эзо.
– Ты видела, что Сайлас сделал с Мюрреем-ку? – Дозер ткнул кулаком в деревянную стену. – Он чудовище!
Сего вздохнул и посмотрел на Сол, спрашивая себя, не считает ли она его таким же, как брат. Чудовищем. Ведь она видела, как он с завязанными глазами отражал атаки Дентаса.
– Не важно, на что способен Сайлас, – сказала Сол. – Пограничные отряды Эзо состояли из надзирателей и флайеров. Бои были не партизанские, как в Кироте. Прорываясь на юг, армия Сайласа действовала открыто.
– Готово! – подал голос Абель, сидящий за столом у дальней стены. Маленький киротиец почти весь день провозился со своим лайтдеком. – Получилось!
– Что получилось? – спросила Бринн со своей койки рядом со столом. Вопреки обстоятельствам жадеянка выглядела на удивление расслабленной.
Абель с улыбкой поднял лайтдек:
– Удалось подключиться к каналу «Обзор Системы».
– Отличная работа, Абель! – воскликнул Дозер, и через минуту вся команда столпилась вокруг стола.
– Звук не ловится, – сказал Абель. – Только «картинка».
Съемка велась с воздуха, и на экране появилась широкая равнина с пограничными горами на заднем плане. Тут и там тлели пожары, в небо поднимались дымные жгуты. Кое-где в пламени поблескивал металл. Изображение увеличилось, и Сего увидел искореженные мехи среди разбросанных человеческих тел.
Коленки покачал головой:
– Как такое могло случиться?
– Это флайер, – указала Сол на разлетевшийся на куски при ударе оземь догорающий мех.
– Я знаю, как такое могло случиться, – произнес Сего. – Это смотрящие. Они помогают Сайласу.
– Я думала, источником энергии смотрящих был профессор Эон Фарнстед, – заметила Сол. – А он изолирован в эмеральдовом круге.
– Наверняка у Потока есть кто-то еще, – сказал Сего. – Помните пленника на складе в Карстоке? Гривара, который на все вопросы Призрака отвечал цитатами из Кодекса? Его не казнили, как остальных, а держали при себе. Я не догадывался, зачем он им нужен.
Сол пристально посмотрела на него:
– Думаешь, смотрящие использовали этого пленника в своих целях?
– Никто не сможет остановить Сайласа, никто не помешает ему привести армию в Цитадель. Если он прорвется через эти стены…
Целью восставших было уничтожение даймё, уничтожение всех, кто стоял на пути. Сего посмотрел на Сол и вспомнил тот миг на холме Калабасас, когда она рассказала о крови даймё в ее жилах. Сол скрывает это от других, но как долго ей удастся сохранять тайну?
Сего подумал о Ксеналии. И она, и все служители в медотсеке будут убиты на месте. Как и профессор Зилет, защищавший его в суде. И даже серые драконыши не избегнут наказания, если выступят против Сайласа.
– Я не позволю ему добраться до вас, – прорычал Сего, сжав кулаки.
Перед глазами мелькнула багровая молния, откуда-то издалека донесся раскат грома. Под ногами снова был черный песок, и застывшее море простиралось вдаль, насколько хватало глаз.
Нет, больше Сайлас никого не отнимет у него. Сего сам позаботится об этом.
Теплая рука Сол коснулась его лица, и он вернулся в отсек D.
– Это касается не тебя одного.
– Что?
– Мы будем бороться вместе.
– Но… я не могу этого допустить, – прошептал Сего. – Больше никто не умрет за меня.
Подошедший Коленки посмотрел на него так, словно хотел врезать.
– Ты идиот. – Вентуриец положил руку ему на плечо. – Если думаешь, что мы забрались в несусветную даль и даже вступили в Поток, чтобы вернуть тебя домой, а теперь позволим принять весь удар на себя, то ты круглый идиот.
– Но он мой брат… моя семья. Я единственный, кто по-настоящему знает Сайласа; я и должен быть тем, кто встанет у него на пути.
– Жалко тебя расстраивать, – заговорил Дозер, – но вся твоя семейка изрядно чокнутая, а твой брат вышел на тропу войны против Цитадели. Так что лучше забыть о семейных узах.
– Теперь мы твоя семья, – добавила Сол. – Мы часть твоего прошлого; мы будем рядом во всех боях, что ожидают тебя и нас. Ты должен верить нам.
– Я верю. – Сего посмотрел ей в глаза. – Вы единственные, кому я верю. Думаю, только мы и можем остановить Сайласа. Я знаю его. Что бы ни приготовил верховный командор или Правление, этого будет недостаточно.
– Тогда давайте сделаем это вместе, – предложила Бринн, шагнув вперед. – Да пребудут с нами духи.
– Не могу поверить, что мы решили помочь даймё, – прошептал Коленки.
– Я тоже, – кивнул Дозер. – Но лучше помочь им, чем смотрящим и тому, кто убил Мюррея-ку.
– Мы сражаемся за Джобу, – решительно добавил Абель, и его глаза вспыхнули. – И за Мюррея-ку. И за профессора Эона.
– Да, – сказал Сего. – Мы сражаемся за них и друг за друга.
Глава 22. Срубить дерево
Привычка – краеугольный камень боевого прогресса гривара. Однако нужно быть осторожным, чтобы не попасть в зависимость от установленного режима тренировок; жизнь и бой по-настоящему предсказать невозможно.
Сего снова и снова бил голенью по гладкой коре.
Через какое-то время боль ушла. Кровообращение остановилось, нервные окончания онемели от многократных ударов.
Он взял паузу, чтобы вытереть пот со лба. Неподалеку его братья с неменьшим упорством атаковали железные деревья. Громко треснуло молодое деревце.
Сайлас ухмыльнулся и, перешагнув через поваленный ствол, как через поверженного противника, двинулся к следующей жертве и сразу же приступил к делу.
Сэм обычно жаловался, когда Фармера не было рядом. Малыш не понимал, какой смысл проводить в роще часы, пиная деревья. Сейчас он бездумно бил, не обращая внимания на боль.
Сего снова возобновил удары, стараясь не напрягать ногу и начинать движение от бедра, как учил Фармер.
«Примерно так же, как бросаешь веревку», – говорил старый мастер.
Сего спрашивал себя, понимает ли Фармер, что нога, в отличие от веревки, состоит из костей, которые могут сломаться, и мышц, которые могут порваться.
Сего заметил, что Сэм остановился. Внимание мальчика привлекла гибкая фигурка, взбирающаяся на самое большое дерево в роще. Мама-ферркошка несла в зубах мертвого грызуна – покормить детенышей в гнезде. Только вчера Сего и Сэм наблюдали за семейством, восхищаясь тем, как быстро растут котята и как сопротивляются ее попыткам облизать их.