Уже отворив дверь, чтобы выйти под дождь, Сего краем глаза заметил красный отблеск. Он повернулся и направился к навесу, где Мюррей готовил его к вступительным Испытаниям в Лицей. Через трещину в потолке просачивалась вода, пол был мокрый, кое-где виднелась черная плесень. Но под задранным углом брезента сверкнула багровая искра.
Сего схватил брезент и сорвал, подняв облако пыли.
Фиола.
В хмуром сером сумраке пульсировал драгоценный рубеллиевый круг, единственная вещь в этом обветшалом доме, в которой еще теплилась жизнь.
– Привет, девочка, – прошептал Сего и, шагнув в круг, ощутил знакомый жар в груди.
Кое-где вспыхнули проснувшиеся спектралы. Состав сплава уступал тому, что в Лицее, но Мюррей часто хвастался: пусть Фиола и дворняжка, у нее есть все, что требуется для тренировок. Огонек под хвостом она у тебя зажжет, но на глупости толкать не станет.
Падающий на кожу красный свет не возбуждал гнева. Сего чувствовал себя так, словно только что вернулся с мороза и плотно поел. Вспомнилось, как Мюррей, стоя в сторонке, выдавал наставления, когда Сего боролся в круге с жадейцем Масой.
– Ты малость запылилась, – сказал Сего.
Фиола вздрогнула, как будто услышала.
Сего взял в углу ведро для мытья посуды, макнул губку в полироль и принялся тереть, как почти каждый день, бывая дома, делал Мюррей.
Сего знал, что не найдет здесь ни утешения, ни последних мудрых слов. Не найдет способа попрощаться с Мюрреем Пирсоном или поблагодарить этого человека за все, что получил от него.
Но Мюррею было наплевать на все такое.
Он просто был бы счастлив, что кто-то надраивает его круг.
Мемнон прохаживался перед элитными рыцарями-гриварами Цитадели.
Дезертирство, ранения и низкий моральный дух привели к тому, что нынешняя команда рыцарей оказалась самой слабой за последние десять лет. Тем не менее они были лучшими бойцами в мире. Каждый из гриваров, стоящих перед Мемноном, все еще мог сразиться практически с любым другим человеком на планете и выйти из единоборства победителем.
Вот только человек, с которым им предстояло сразиться, не был обычным гриваром. Он был силой, выращенной из сухожилий черного света, силой, созданной с единственной целью – крушить и уничтожать. Мемнон знал, что его рыцари могут рассчитывать только на одно: высокомерную самоуверенность Истребителя.
– Он хочет драться со всеми вами подряд, – сказал Мемнон. – Если кому-то удастся победить Истребителя, он уведет свою армию, не разрушив Цитадель.
Толстый рыцарь-ветеран по имени Таллен ухмыльнулся:
– Это дерьмо думает, что может сразиться со всеми нами? Да у него от стимуляторов мозги набекрень.
Команда ничего не знала о «Колыбели», творении смотрящих. В распространяемых слухах легендарные подвиги Истребителя объяснялись действием какого-то нового высококачественного нейростимулятора, разработанного киротийцами.
– Этот бой не будет похож ни на один из тех, в которых вам доводилось участвовать, – предупредил Мемнон. – Истребитель – противник совершенно уникальный.
– Человек – это всего лишь человек. – Янг поднял кулак. – Из плоти, крови и костей. А это значит, что его можно сломать, как и любого другого.
Мемнон понял, что поступил правильно, собрав всех лучших рыцарей для объявления о предстоящих через день поединках на арене «Олбрайт». Эти люди заряжались друг от друга, как стая волков, и каждый теперь скалил зубы в надежде прославиться. Сразиться с достойным противником на глазах у всей нации, когда на кону величайшая ставка, – мечта любого рыцаря, то, к чему он готовился всю жизнь.
– Давайте обсудим стратегию, – сказал Мемнон, кивая капитану Рэймолу. – Какой у нас порядок?
Рэй вышел из шеренги и повернулся лицом к остальным пяти рыцарям:
– Думаю, начнет Янг. Его стратегия – блиц. Атаковать быстро и агрессивно, пока Истребитель не нашел ритм. За последние несколько лет он победил едва ли не всех лучших бойцов Кирота, причем в большинстве случаев победил в блице. Янг и был нашим первоначальным выбором до того, как Истребитель решил изменить условия.
Янг хлопнул себя ладонью по бочкообразной груди:
– Командор, я беру Истребителя на себя. Отдайте его мне.
Мемнон кивнул:
– Что дальше?
– Вторым, если Янг не справится – а я уверен, что он справится, – буду я, – сказал Рэй. – Меня Истребитель не одолеет. По крайней мере, без серьезного ущерба. Потом Таллен, Такис и Джора.
Рыцари, чьи имена были названы, подняли кулаки.
– Последним будет Маса, – тихо сказал Мемнон.
Командор все еще надеялся, что до этого не дойдет, что судьба всей Цитадели не будет зависеть от одного человека.
Маса сделал шаг вперед, и на его живом, подвижном лице появилось мрачное выражение:
– Я отомщу за Мюррея-ку.
– Будем надеяться, что тебе не придется этого делать, – сказал Мемнон.
– Нам вернуться к тренировкам? – едва скрывая нетерпение, спросил Рэй.
– Нет, – ответил Мемнон. – Отдохните до завтра. Расслабьтесь.
– Спасибо, командор, – сказал Янг. – Жаль только, что из-за всей этой суеты я, похоже, не смогу нанести визит одной даме в квартале Корто.
Джора толкнул Янга в плечо:
– Имеешь в виду твою маму? Бьюсь об заклад, она ждет от тебя весточки.
– Рыцари! – Рэй повысил голос. – Перед вами ваш командор, так что не закрыть ли вам рот?
– Извини, Рэй. – Джора вытянулся по струнке.
– Ничего, – сказал Мемнон. – Все в порядке. Парням нужно расслабиться. Я скажу верховному, чтобы открыл каналы связи с вашими семьями. Поговорите с любимыми и близкими. Вы рыцари, ваш путь в этом мире – сражаться, но сегодня будьте просто мужчинами.
– Спасибо, командор, – кивнул Янг.
Мемнон уже не помнил, когда в последний раз собирал своих рыцарей. В этом не было необходимости. Они всегда были профессионалами высшего уровня – и людьми, исполненными амбиций, гордости и благородства.
Они любили сражаться, и каждый стоящий перед командором добился успехов в круге. Но все же Мемнон знал, что рыцарям нужно кое-что еще.
Цель.
– Завтра вы выйдете против Сайласа Истребителя, и это будет поединок, не похожий ни на какой другой, – сказал Мемнон. – Не потому, что вы сражаетесь на нашей домашней арене «Олбрайт». Сколько раз, попадая в теплые объятия круга, вы чувствовали подъем боевого духа? Сколько раз, ощущая вкус крови во рту, чувствовали, что противник идет на вас с решимостью медведя гар, защищающего свою берлогу? – Мемнон перевел дух и повысил голос: – Завтрашний бой будет необычным не из-за бунтаря, который встанет против вас в круге. Забудьте о нем. Истребитель – это плоть и кровь, и его можно сломать, задушить, прикончить. Нет, этот бой будет не похож на прежние по другой причине. Впервые за весь ваш Путь Гривара вам предстоит сражаться за тех, кто с вами рядом. Не в интересах какой-то абстрактной дипломатии, не ради ресурсов или территорий. Жизнь всех, кто заполнит арену, будет зависеть от ваших кулаков и коленей, от точности и силы ваших ударов – от того, найдут ли они цель, проломят ли череп. Народ нашей страны будет дышать вместе с вами, истекать кровью вместе с вами, и он выживет, если выживете вы.
Мемнон вскинул кулак:
– Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать!
И ответом ему был рев рыцарей:
– Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать!
Глава 24. Стадион «Олбрайт»
Начиная боевой путь, гривар должен обуздать свою свирепость ради достижения высшего уровня технического мастерства. Однако, достигнув этого уровня, он должен дать волю природной свирепости, дабы оставаться непредсказуемым в боях с подготовленными противниками.
Сопровождая отца, Сол побывала едва ли не на всех аренах Эзо. Некоторые из них были оборудованы по последнему слову техники и со всем возможным комфортом, чтобы удовлетворить потребности зрителей-даймё, располагающихся в своих роскошных ложах. Другие представляли собой обычные бойцовские ямы со скамейками вокруг, где, словно домашний скот, собирались гранты – пить и делать ставки.
Но ни одна из них не была похож на стадион «Олбрайт», родную арену Цитадели, место, где провел большинство своих поединков Артемис Халберд. Для Сол арена была вторым домом; входя сюда, она вдыхала запахи уличной еды и пробиралась сквозь плотную толпу, текущую к трибунам.
Сего сидел рядом с Сол на полу под ареной. Драконыши, как и почти весь ученический состав лицея, просочились сюда еще до рассвета через задний вход.
По пути к стадиону их внимание не мог не привлечь спешно сооруженный палаточный городок, где разместилась пятитысячная армия Потока. С восходом солнца этот лагерь ожил, гривары и гранты потянулись к лоткам, а воздух наполнился пронзительными криками сотен роков и запахами горячих завтраков.
– Ты в порядке? – спросил Сего. – Выглядишь так, словно ты где-то в другом месте, а здесь тебя нет.
– Обычно я задаю тебе этот же вопрос, – ответила Сол.
– Твоя правда, – согласился Сего.
Сол не беспокоила ее собственная судьба. Девушка всегда знала, что прошлое рано или поздно настигнет ее, и была почти рада, что решение о выборе стороны нужно принимать под давлением внешних обстоятельств. Наполовину гривар и наполовину даймё, она оказалась зажатой между двумя силами, противоположными по сути своей, как лед и пламя. Сол ничем не была обязана даймё. Она знала, какими жестокими бывают представители этого вида. Послужив лорду Кантино, она увидела истинный порядок вещей в этом мире.
И все же Сол знала: если Поток возьмет верх, ее просто уничтожат. Она не могла больше жить во лжи и прятаться от своего прошлого.
– Давай вернемся к морю, когда все это закончится. Мне там было хорошо.
– Ладно, – ответил Сего, встретившись с ней взглядом. – Мне тоже понравилось.