— Сочувствую! — заверил я. — Но к нам-то какие претензии? Мы что, властям противимся? Вот участок, вот дом — обыскивайте. Где мы кого прячем? Каких похищенных? Только ордер предъявите сначала!
— Так, — сказал полковник и встал. — Вижу, здесь у нас разговора не получится… Собирайтесь.
И где они в этом их шестом отделе таких обалдуев берут?
— Слышь, ты… — нежно произнесла Машка. Глаза её, устремлённые на Водолагу, влюблённо мерцали. — Тебе что нужно? С похищенным встретиться? Сейчас устроим…
Полковник сглотнул и оглянулся на куб.
— Ага… — ласково подтвердила она. — Там все обстоятельства и выясните…
— Угрожаете? — выдавил он.
— Конечно, — нагло ответила Машка. — А вы думали, я с вами церемониться буду?
Полковник подумал и сел.
— Говорите, что ни при чём, — с кривой усмешкой попрекнул он, — а сами вон угрожаете… Вы ж, по сути, признались сейчас!
— Это в чём же? — возмутился я. — Вас честно предупредили, что рискуете загреметь в куб… Вы ж договор наизусть знаете! А там есть пункт — о гарантии безопасности… Ну и вот!
— Может, протереть… посмотреть… — подал голос несчастный Макарка.
— Зачем? — не понял я.
— Ну… вдруг увидим там… этого… нашего… с двумя детьми…
Полковник моргнул. Впервые.
— Кого протереть? Куб?
— Ну да…
Надо полагать, когда мы с Макаркой пару часов назад убирали с верхней плоскости следы вороньего бесчинства, слежка за нами ещё не велась.
Под присмотром механического соглядатая, залетавшего с шелестом то справа, то слева, то сверху, мы приступили к протирке. На этот раз отношение наше к арендованному кубическому метру было не в пример более уважительным: вместо влажной половой тряпки использовали разорванную на полосы дырявую простыню, что раньше прикрывала полосатый матрас.
— Да уберите вы этого Карлсона! — не выдержала Машка.
— Не имею права, — последовал хмурый ответ. — И даже если бы имел… Не я ж им управляю!
Убрать, однако, пришлось: вороны вновь углядели беспилотник и атаковали его всем кагалом. Стало шумно и грязно. Полковник не выдержал, достал телефон и приказал отогнать летательный аппаратик куда-нибудь подальше.
Доведя поверхность куба до полной прозрачности, мы вчетвером присели вокруг него на корточки, но высмотреть кого-либо персонально не смогли бы даже с лупой — всё было не просто мелким, а именно микроскопическим. Мне, например, привиделось на миг мельтешение серебристых пылинок — возможно, воздушный бой. Привиделось — и кануло.
— Наших там много? — спросил я.
— А?.. — рассеянно отозвался полковник, протирая клочком простыни начинающую мутнеть боковую грань. Бурых пятен на ткани при этом почему-то не оставалось.
— Я говорю: наших там много?
— Да маловато… Подкрепления просят…
Я не поверил собственным ушам.
— Оттуда?! Каким образом?
— По радио… — полковник встал. Лицо его было угрюмо. — Рации-то у них с собой…
— А американцы?
— И американцы просят… Все просят…
— Что ж вы с ними, только сейчас связались? — тут же подсекла Водолагу чуткая на враньё Машка. — Раньше вы где были?
Полковник засопел.
— Раньше… — недовольно повторит он. — Раньше в голову никому не приходило!
— А теперь пришло?
— Теперь пришло!
В остолбенении я смотрел на стремительно мутнеющие грани и с трепетом осознавал потихоньку, что передо мной такое. Это кем же должны быть существа, способные свернуть пространство в компактную ловушку и настроить её на людскую агрессию? Впрочем… Почему обязательно существа? Почему не допустить, что пространство свернулось само, не выдержав нашего с вами сволочизма? Терпение природы, знаете ли, не бесконечно. Взять ту же Англию! Вынимали-вынимали уголь из недр земных, а потом в рукотворные эти полости дома начали проваливаться…
Да нет, глупость! Свернуться пространство, так и быть, поверю, свернётся, а вот эсэмэски рассылать… договор об аренде подписывать…
— Пылесос… — вымолвил я, зачарованно глядя на твердеющий куб.
— Что-что? — заинтересовался Водолага.
— Пылесос, — повторил я. — Весь сор, всю дрянь человеческую — туда… в кубик…
— Вы всё-таки выражения выбирайте! — скрипуче одёрнул он меня. — Люди, между прочим, жизнью рискуют. Родину защищают!
— Там? — не поверил я. — Какая ж там Родина?
— Российская!.. — Скрип перешёл в скрежет. — Это — кубический метр нашей с вами Родины! И если до вас это через голову не доходит…
— А американцы? — спросил я, оробев.
— Н-ну, американцы… — уклончиво начал он и вдруг замер. В щучьих глазах шевельнулась мысль. Выхватил сотик, отступил в сторонку.
— Товарищ генерал, — приглушённо и озабоченно рапортовал полковник Водолага. — Тут такое соображение возникло… — Он бросил на меня опасливый взгляд и отошёл ещё дальше.
Мы переглянулись.
— Во орлы! — искренне подивилась злоязыкая Машка. — Сейчас ведь взятку хапнут с Пентагона! За манёвры на чужой территории…
К общему нашему счастью, полковник её не услышал. Закончив телефонный разговор с начальством, вернулся осунувшийся (насколько это вообще было возможно при его чертах лица), вроде бы даже слегка одичалый.
— Надеюсь, вы сами понимаете, — бросил он, ни на кого не глядя, — что объект в частных руках оставаться не должен?
— А в чьих это он руках? Обращайтесь к арендаторам! К нам-то чего?
— Я обращаюсь к владельцу участка.
— А что владелец? Он по договору даже контракт разорвать не может!
Тот, о ком шла речь, стоял в сторонке и понуро ждал решения своей участи.
Да уж, напали на козлика серые волки. Вовремя, очень вовремя позвонил мне вчера Макарка. Не появись мы с Машкой, слопали бы недотёпу на счёт «раз», ни ножек не оставив, ни рожек. Всё бы беспрекословно подписал с перепугу, а там, глядишь, сгинул бы навек в бескрайних родных просторах — во славу национальной безопасности.
— Мне кажется, Макар Аверьянович, самым разумным с вашей стороны было бы передать землю в собственность государства.
— Безвозмездно? — с горечью осведомился тот.
— Это уж вопрос вашей совести… Люди вон жизнь за Родину отдают — сами видели, а вам шести соток жалко? Государство, поверьте, в долгу не останется.
— Вот уж во что не поверю!.. — вскипела Машка. — Нашли лоха… Называйте сумму, а там посмотрим!
— Н-ну… для начала необходимо принципиальное согласие…
— Стоп! — скомандовал я, берясь за лоб. — Вы о чём вообще? А если арендаторы против?..
— Что предлагаете? — повернулся ко мне Водолага.
— Послать эсэмэску, спросить… Макарк!
Тот поспешно извлёк свой гаджет. Сотрудник шестого отдела оцепенел. Но только на миг.
— Кому эсэмэску? Им?! Ну-ка дайте сюда…
— Э!.. Э!.. — предостерёг я. — Полковник! Куда ручонку тянешь? В куб захотелось?
Водолага крякнул, но ручонку, умница, убрал. Опять связался с кем-то, сообщил, что вскоре будет отправлено сообщение, каковое надлежит отследить, выяснить, кому адресовано и откуда на него отзовутся. Мы не возражали — самим любопытно стало.
Вчетвером сочинили текст — примерно такой: «Возможна ли передача арендованной территории в другие руки?» Ответ последовал почти незамедлительно: «Нет. См. пункт Договора 1б».
— Ну, на нет и суда нет, — сказал, помрачнев, полковник. — А вот подписку о неразглашении в любом случае дать придётся…
С кого подписку о неразглашении? С Машки? Вы ещё с бабушек перед подъездом возьмите!
— Это насчёт чего? — живо поинтересовалась она.
— Насчёт всего! — отрубил Водолага. — И насчёт прозрачности тоже…
При чём тут прозрачность? Не уяснив сути требования, я хотел переспросить, но полковник такой возможности мне не предоставил — обернулся к Макарке.
— Что же касается участка, — напористо продолжал он, — то как вам такое предложение? Вы сдаёте дачу в аренду министерству обороны — всю, за исключением уже арендованного кубического метра. Мне кажется, договору вашему это нисколько не противоречит…
Хм… А не такой уж он и дуболом, полковник наш Водолага! Действительно, изящное решеньице. И соблазнительное, я бы сказал. Макар Аверьянович остаётся собственником, получает дополнительный источник средств и не утрачивает упомянутую в договоре гарантию безопасности (знать бы ещё только, в чём она состоит). Правда, к даче Макарку потом, скорее всего, близко не подпустят… А с другой стороны, оно ему надо?
— На какой срок? — опять встряла Машка.
— На какой понадобится!
— А условия?
— М-м… договоримся…
— Вы, главное, себя не обидьте, — кротко попросила она.
Полковник побагровел, хотел огрызнуться, но тут из его внутреннего кармана грянули первые такты государственного гимна — должно быть, ответ на эсэмэску уже отследили.
— Да! — крикнул он в трубку. — Слушаю! — оглянулся на куб — и голос его упал до шёпота: — Прямо там?.. Внутри?..
Постоял с озадаченным видом, спрятал сотик.
— К сожалению, ничего конкретно установить не удалось, — отрывисто информировал он.
Каждый раз в беседе с контрразведчиком — бывшим ли, действующим ли — меня постоянно мучает вопрос: он дурак или притворяется?
Даже я своей жене вру натуральнее.
Машка, понятно, язва, но при всей хлёсткости её обвинений они, на мой взгляд, всегда страдают лёгкой неточностью по отношению к адресату. Хотя бы про взятку с Пентагона…
Нет, взятку-то, конечно, хапнули, но чуть позже — и не генерал с полковником, калибр не тот. Хапнули орлы из министерства обороны, а сам министр ничего не знал, его обманули.
Или, скажем, относительно того, что, мол, «себя не обидьте». Неловко даже представить, будто Водолага собирался претендовать на долю с арендной платы. Там у них, как выяснилось со временем, куда круче навар наклёвывался. Но об этом потом.
Полковник предложил всем вернуться на веранду. Вернулись. Расселись. Водолага открыл свою папочку, достал какие-то распечатанные на принтере тексты. После краткого колебания два из них отравил на место, а оставшийся пододвинул Макарке.