– Они остановили войну. Они уничтожили много хисаан-воинов, которые не захотели мира.
– А потом?
– Потом они сказали – вы живёте плохо, бедно, голодаете, и в то же время растрачиваете ресурсы планеты на бессмысленные войны между собой. Они сказали нам – живите мирно, работайте, и у вас всё будет. Они учили наших детей, из которых потом выросли великие учёные. Они помогли нам победить болезни. Но взамен они потребовали рабской покорности. Наши правители решили – свобода нам дороже прогресса в науке и технике. Тогда шанту объявили: хисаан неполноценная раса, если не смогли достичь гармонии в обществе. Хисаан будут рабами шанту. Наши предки взялись за оружие. Шанту многих хисаан убили. Многих забрали с собой, чтобы вывести себе рабов. Тот серый, которого ты мне показывал, хаэ Алекс, и есть потомок порабощённых хисаан. А мы – потомки тех, кто боролся за свободу и выжил.
– Шанту заключали с вашими правителями какие-нибудь договоры? – спросил Комаров.
– Был договор, – Даги ответила на своём корявом русском языке. – Договор мир и дружба между ними и хисаан. Тогда на Хисса приходил наследник империи.
Следователи переглянулись.
– История повторяется? – мисс Дюпон обратилась к коллеге по-английски.
– Боюсь, что да, – ответил тот. – Мы сейчас в ненамного лучшем положении, чем предки Даги.
– Простите, господа, я совершенно не понимаю, о чём идёт речь, – вмешался я. – Потрудитесь объяснить.
– Я тебе потом всё объясню, а ты пока слушай и делай выводы, – шепнул мне Виктор.
Даги продолжала отвечать на вопросы интерполовского следователя, а я, по совету Виктора, сидел и делал выводы. Примерно в середине этого интересного разговора я понял: плохи у нас дела. Во-первых, наши родственники – сволочи, каких поискать. Во-вторых, их нелады с родичами Даги в самом деле могут поставить существование человечества под очень большой вопрос. В общем, жили мы себе тихонько, никого не трогали, и – на тебе. Являются какие-то инопланетяне и начинают устраивать разборки у нас под носом… Правда, я ещё не разговаривал ни с одним шанту… Пусть они такие-растакие негодяи, но и хисаан, судя по рассказам Даги, тоже не рождественский подарок. Мстят они… Кому? Ни в чём не повинным? Отвязываются на тех, кто за себя постоять не может?.. Весёлые у меня выводы получились, нечего сказать.
Интерполовцы, закончив допрос, ушли, а Виктор, оставшись с нами в кабинете, снова подмигнул.
– Тут мой земляк меня кое с кем познакомил, – сказал он. – Примечательная личность, очень рекомендую… Прошу вас, Иотал.
Из боковой двери показался молодой, но весьма представительный джентльмен в дорогом чёрном деловом костюме. Единственная странность, которая меня поразила в его внешности – почти болезненная бледность. А в остальном – вполне нормальный человек.
– Познакомься, Гарри, этот господин – официальный представитель цивилизации натья на Земле, – в глазах Виктора мелькали искорки юмора, и я сперва подумал, что он пошутил.
– Моё имя – Иотал, – джентльмен протянул мне руку. – Рад знакомству с вами, мистер Паркер.
– Взаимно, – мой голос прозвучал несколько мрачновато. – Значит, ещё одна цивилизация? Не многовато для первого раза?
Иотал улыбнулся, и я понял, что это первый нормальный пришелец из всех, кого я уже встретил и кого ещё встречу.
– Это не самое страшное, что могло случиться с Землёй, можете мне поверить, – произнёс он, а я уловил слабый запах озона, исходивший от него.
– Я вам верю, мистер …Иотал, – я вымучил кривую усмешку. – Вы пришли к нам как посол или как инспектор полиции?
– Мистер Паркер, мой народ желает мира в Галактике, – сказал он. – К сожалению, ещё существуют воинственные цивилизации вроде шанту или хисаан. Или человечества. Я мог бы продолжить список, но вам это будет неинтересно. Так вот: в данный момент я – и посол расы натья, и инспектор галактического интерпола, если пользоваться вашими терминами. Моя задача – предотвратить столкновение шанту и хисаан, в которое они втянут и вас.
– Замечательно, мистер Иотал, только для чего вы всё это мне рассказываете? Я на Земле мало что решаю.
– Ваши правительства верят мне с большим трудом, а доказать свою правоту мне практически нечем. Поэтому я хочу обратиться к народам Земли через лидеров неофициальных – космонавтов, учёных, известных артистов… Шанту пока что ведут себя паиньками, а хисаан ещё не появились.
– А когда появятся, будет уже поздно что-то объяснять, – хмыкнул Виктор.
– Хорошо, что вы это понимаете, – Иотал вздохнул. – Плохо, что этого не хотят понимать ваши политики.
– Иотал, вы же прекрасно понимаете, что у нас свобода выбора существует только на словах. Выбирают не достойнейших, а тех, кто на данный момент всех устраивает – это не одно и то же.
– Так-то оно так, Виктор, – я был вынужден с ним согласиться. – Но я не хочу, чтобы нас лечили от этого шоковой терапией, как предков Даги.
Хисаанка, услышав своё имя, вздрогнула и вопросительно посмотрела на Виктора. Тот успокаивающе сказал что-то на её родном языке.
– Я ещё не сталкивался так близко с представителями расы хисаан, – сказал Иотал. – Если вы позволите, мистер Паркер, я хотел бы поговорить с уважаемой Даги наедине. Извините, мне понадобятся услуги одного лишь Виктора.
Я кивнул, почувствовав лёгкий укол обиды: меня к этой беседе не пригласили.
– Извини, старина, – Виктор похлопал меня по плечу. В его тоне я заметил нотку скрываемого превосходства. – В другой раз.
Вот теперь я наконец понял, почему европейцы недолюбливают русских.
Никогда бы не подумал, что можно быть такой сволочью и выглядеть таким ангелом.
– Вы что-то хотели мне сказать, инспектор?
Принцесса лучезарно улыбалась, но этим меня уже не проведёшь. Руку мне кто сломал? Дух святой?..
– Да, принцесса, – я убеждённый сторонник демократии, и кланяться Ахоне, как делали некоторые не слишком умные люди, не стал. – Могу я видеть вашего брата?
– Братец сейчас занят – говорит с президентом Соединённых Штатов. А я, как у вас говорят, за него.
– Простите, мадам, с вами у меня нет желания разговаривать.
Ахона тихо засмеялась.
– Вы злопамятны, Алекс, – она села в обыкновенное офисное кресло по-королевски грациозно. – Я же забыла, как вы обещали выкрасить салон автомобиля моими мозгами… Или за вас говорит уязвлённое мужское самолюбие?
– Принцесса, я ненавижу террористов.
– Бросьте, Алекс, – она взмахнула длинными, загнутыми кверху ресницами, продолжая улыбаться. – С нашей стороны были только средства. А как ими воспользовались – это уже на совести ваших недоумков, которые вообразили нас посланцами Всевышнего… Кстати, последние данные генетической экспертизы подтверждают прямое родство шанту и людей.
– Вас это должно радовать, – усмехнулся я, вспомнив, что у них психические и генетические нарушения распространены примерно так же, как у нас грипп. Ахона – психопатка с садистскими наклонностями. У принца Катиара по последним агентурным данным – акромегалия. Всё время какие-то порошки глотает, чтобы эта болячка его не изуродовала. Их постоянный спутник и советник Агелар бесплоден, как камень. Ну, и так далее.
– Вы правы, мой угрюмый инспектор, – засмеялась Ахона. – Меня радует этот факт. Это огромное счастье – после долгих поисков встретить родственников. Вы ещё не вышли в дальний космос, и потому не представляете, насколько редка во Вселенной разновидность именно нашего типа. Всякие серые, ушастые, когтистые и прочие уроды не в счёт.
– А также светящиеся и пахнущие озоном, – добавил я. – Так?
– Натья – только с виду такие миролюбивые, – Ахона сразу стала похожа на готовую к прыжку кошку. – Их оружие – не лазеры или преобразователи мерности пространства, а их змеиные языки. Они способны кого угодно заморочить своей ложью.
– Христос говорил: судите о дереве по плодам его, – я молча смотрел в окно офиса, за которым виднелось серое небо, сочившееся мелким дождём. – Пока что от Иотала я видел только хорошее.
– Они умеют ждать, Алекс. Им отпущен гораздо больший срок жизни, чем вам или нам.
Я обернулся и внимательно посмотрел на принцессу. Её золотистый облегающий комбинезон так и сверкал под лампой дневного света, чётко обрисовывая идеальную фигуру.
– И вы готовы в ближайшее время предоставить нам убедительные доказательства подлости натья, не так ли? – спросил я, саркастически улыбнувшись этой стерве.
Впервые за всё время Ахона посмотрела на меня с какой-то долей уважения.
– У вас богатый полицейский опыт, – промурлыкала она, не подав и виду, что недовольна моей догадливостью. – На планете Шанатра вы сделали бы блестящую карьеру при дворе моей матушки, императрицы Арес.
– Которая закончилась бы на электрическом стуле, или что у вас там применяется для казни, – я домыслил недосказанное.
– Это зависело бы от ваших личных качеств, Алекс.
– Извините, угождать императорам не умею. Потому как плебей, к тому же, гордый.
– Я это заметила, – Ахона тонко усмехнулась. – Но у наших сословий прозрачные границы. Талантливый плебей может заместить посредственного придворного, если захочет.
– Мадам, вы, кажется, меня на что-то уговариваете?
– Я раскрываю перед вами перспективу получить со временем огромную власть. Вам, людям, как нашим родственникам, отныне открыт путь к любой должности в империи Шанту.
– Это юридически неграмотно, принцесса. Земля – что-то вроде отдельного государства, и она в империю Шанту не входит… Или у вас другие планы на будущее?
– Я не могу знать, что на уме у моей матери.
– А я – тем более не могу этого знать. Поэтому, принцесса, мне было бы желательно побеседовать с вашим братом.
– Престол империи наследую я, Алекс, – Ахона соблазнительно изогнулась в кресле.
– Мне безразлично, кто у вас наследует престол, – грубовато ответил я. – Меня интересует политическая сторона наших отношений, а ваш брат как раз заведует этим вопросом.