— Что же он сделал?
— Когда он увидел, что пойман, он пришел в безумную ярость, как затравленный зверь. Вся его борода покрылась пеной, и я боялся, что он укусит меня. Он рычал, плевался и ругался на семи языках. Правда, потом, когда я угостил его несколькими увесистыми ударами, он стал более благоразумным. Можете себе представить, как я смеялся от радости, когда узнал, что это не был настоящий прокаженный. Подталкивая его тумаками, я привел его сюда, и теперь он связан и лежит в сарае под охраной мистера Джонса.
— Я очень рада, что вы благополучно вернулись, — произнесла Фелиция. — Я так волновалась! А теперь я возьму горячей воды и вымою вам руку.
— О, не беспокойтесь, миссис. Я сам это сделаю.
Она вымыла ему руку и сделал перевязку. Когда она закончила, он сказал:
— Теперь, мне кажется, все волнения сегодняшней ночи прошли и вам лучше всего пойти спать. Я страшно устал. Если вы извините меня, то я лягу вот тут, на диване. Айрон будет все время сторожить пленника.
— Не хотите ли вы выпить?
— Нет, благодарю вас. Я бы с удовольствием выпил час назад, а теперь не могу.
Все разошлись по своим комнатам и легли спать под аккомпанемент могучего храпа усталого Муна.
Утром, за завтраком, Мун заговорил о ночном приключении.
— Что нам делать с пойманным?
— Если бы я был на вашем месте, — заметил Хилькрест, — то я бы вывел его на берег, посадил в лодку и велел убираться на все четыре стороны, кроме Моореа.
— Может быть, он не захочет уйти отсюда, — сказала Фелиция.
Этого не может быть, — ответил Мун. — Он бы рад покинуть Моореа. Дело в том, что в деревнях уже все знают, что призраком, который путал их, оказался Гридлей, и сейчас у сарая, где он заперт, собралась толпа с дикими возгласами и угрозами. Вообще говоря, туземцы очень добродушны, но когда они приходят в ярость, их ничто не может остановить. Айрон с маузером в руках охраняет пленника. Они разорвали бы его на куски, если бы он попался им в лапы. Нет, он так обезумел от страха, что воспользуется малейшей возможностью удрать отсюда.
— Кроме того, нужно иметь в виду и миссис Гридлей, — сказал Хилькрест. — Я думаю, что ему не совсем приятно было бы очутиться в ее объятиях.
— А впрочем, — вставила Фелиция, — делайте с ним, что хотите, но только уберите его отсюда как можно скорее. Этот негодяй своим присутствием отравляет остров.
— Я думаю, что майор прав, — сказал Мун. — Мы выпустим его в лодке в открытое море. Если хотите, майор, пойдемте со мной, чтобы мне легче было сдержать толпу, которая жаждет его крови.
С большим трудом им удалось рассеять толпу, во главе которой находился отец Мауеры, вождь Ароотоу. Они застали Гридлея в состоянии панического ужаса. Он забился в угол сарая и дрожал от страха. Айрон Джонс, имевший немало поводов быть им недовольным, всячески поддерживал в нем этот страх, издеваясь над ним и время от времени награждая его пинками. Гридлей стонал от боли и бессильной злобы. На нем не было никакой одежды, кроме набедренной повязки. Его худощавое тело было вымазано какой-то белой краской. Когда он узнал о своем предстоящем освобождении, его охватила бесконечная радость.
— Вы не дадите толпе растерзать меня? — не переставал он хныкать. — Дайте мне только уйти, и вы никогда больше не увидите меня.
— Хорошо, — сказал Мун. — Ты паршивая собака, и мы не хотим пачкать о тебя руки. Мы тайком отведем тебя к берегу, посадим в лодку, и ты можешь убираться хоть к черту.
И вот, боязливо озираясь по сторонам, в сопровождении Муна, Хилькреста и Джонса, Гридлей пробрался к лагуне. Там он спустил на воду лодку и прыгнул в нее.
— Подожди, — приказал Мун. — Тебе нужна провизия. Тебе придется долго-долго грести до Папити — это я по своему опыту знаю.
Гридлея едва удалось удержать. Однако он подождал, пока ему принесли мешочек сухарей и бочонок воды. После этого Джонс напялил на него старую туземную соломенную шляпу.
— Вот так! А теперь убирайся к черту! Народ бежит сюда.
Гридлей изо всех сил принялся грести, но когда он стал вне досягаемости, его поведение резко изменилось. Встав в лодке, он стал грозить веслом. Его лицо перекосилось от злобы и ненависти, голос хрипел от жажды мести.
— Берегитесь! Вы еще не разделались со мной. Я расквитаюсь с вами. А ты скажи своей миссис, — крикнул он, обращаясь к Муну, — что я отомщу ей. Пусть не думает, что избавилась от меня.
Так, продолжая извергать грозные предостережения и грубую брань, Гридлей скрылся за рифами, и еще долго в ушах оставшихся слышались ею безумные крики.
2
За обедом у всех было радостное настроение, как будто они избавились от тяжелого кошмара. Фелиция была необычайно весела. Хилькрест без умолку шутил. Мун внимательно следил за ними. Он все время думал об одном: «Какая чудная пара!»
— Я надеюсь, что вы теперь вернетесь со мной? — спросил ее Хилькрест.
— К сожалению, нет. Теперь, когда все неприятности кончились, мне очень хочется остаться здесь. Я, правда, раньше немного растерялась, но теперь все мое беспокойство прошло.
— Но ведь есть еще миссис Гридлей.
— О, я ее не боюсь. Я начинаю любить это место. Пойдемте со мной, майор. Я хочу показать вам, где у нас будет ванильная роща.
Она встала. Сделав шаг к лестнице, она широко раскрыла глаза. У нее невольно вырвался возглас изумления.
Мужчина поднялся по лестнице на веранду и остановился в нерешительности.
— Кумс!
Глава XI. Возвращение Кумса
1
Это действительно был Кумс, брат ее покойного мужа.
— Что, приятная неожиданность ? Я прибыл на торговом корабле, который будет перевозить наши автомобили. О, я заключил прекрасные сделки. Наши машины завоевали рынок и раскупаются нарасхват. А теперь я приехал за вами. Через два дня отправляется пароход в Сан-Франциско.
Она сделала гримасу.
— Мне и здесь хорошо.
Он быстро взглянул на обоих мужчин.
— Это видно. Но перемена обстановки, замена скуки и однообразия веселой жизнью в Штатах принесет вам несомненную пользу.
— О, нет… здесь не было так скучно и однообразно, как вы полагаете. Я почти решила остаться тут не некоторое время.
— Но, моя дорогая, все уже приготовлено к отъезду. Я заказал каюты.
В глазах у нее он прочел упрямство, которое было ему слишком хорошо знакомо.
— Об этом мы потолкуем потом, — сдержанно произнесла она. — А теперь познакомьтесь с моими друзьями.
Мужчины молча поздоровались. Все испытывали какую-то неловкость, которую Фелиция тщетно пыталась рассеять.
— Значит, вы все-таки сумели приехать сюда, — обратилась Фелиция к Кумсу.
— Да, я успел сесть на пароход, и меня высадили недалеко отсюда. Двое туземцев перевезли меня в лодке через лагуну. А вот и они вдут с моим багажом.
Двое туземцев пересекли лужайку и направились к дому. Они были нагружены целой кучей чемоданов. Кумс, обливаясь потом, пошел им навстречу.
— Как вы решили относительно отъезда? — спросил Хилькрест.
— Не знаю. Подумаю. Я решу этот вопрос завтра.
— В таком случае, вы разрешите мне остаться здесь до завтра? Если вы решите уехать, я отвезу вас в Папити на своем катере. Мне это, должен признаться, очень неприятно. Во всяком случае я хочу проводить вас.
— Вы очень любезны. Между прочим, вы должны извинить Кумса. Он совсем не дурной человек, но здесь, как вы видите, он себя плохо чувствует.
— Понимаю, — сухо ответил Хилькрест.
Выкупавшись и переодевшись, Кумс почувствовал себя лучше.
— Кто этот бородатый рослый детина? — спросил
Кумс, обмахивая свое раскрасневшееся лицо широкополой шляпой.
Фелиция подала ему большой веер.
— Мой управляющий.
— И вы оставались здесь с ним вдвоем?
— Почему нет ?
— Но ведь это же не благоразумно. Что скажут об этом в обществе?
— Пусть говорят. Вы ведь знаете, я никогда не обращала внимания на общество.
— Гм! А насчет нашего маленького разговора, Фелиция? Вы сказали, что к моему возвращению ответ будет готов.
— Я еще не решила. Дайте мне, пожалуйста, подумать.
— Хорошо. Я рад, что вы не даете отрицательного ответа.
Кумс решил не тревожить ее больше вопросами, так как понял, что она находилась под впечатлением обаятельной красоты тропиков. Он считал, что с возвращением на родину это настроение пройдет. Удовлетворенный результатом своей беседы с Фелицией, он отправился в свою комнату и, проклиная москитов, лег спать.
2
Фелиция отыскала Муна в роще, где он наблюдал за сбором кокосовых орехов.
— Что вы думаете насчет моего отъезда?
— Я буду безумно жалеть, миссис.
— И я тоже. Я только стала привыкать к жизни здесь и очень не хотела бы уезжать, но есть некоторые причины, с которыми мне приходиться считаться. Так или иначе, но я решу этот вопрос только завтра. Как вам нравится мой шурин?
— Он, кажется, симпатичный человек.
— Мой муж Клайв ничуть не был похож на него. Он всегда был жизнерадостен и увлекался приключениями. Кумс человек степенный и деловой. Клайв всегда вышучивал его. Он называл его вечным холостяком
— В самом деле?
— Не знаю. Он хочет жениться,., на мне.
— На вас?
— Да. Видите ли, Кумс немного нравится мне, так как в некоторых отношениях похож на Клайва. Вы же знаете, что я обожала своего мужа. Он навсегда остался моим идеалом. Мне было всего лишь восемнадцать лет, когда мы поженились. Через месяц он отправился на войну, а через два уже был убит. Я никого не буду так любить, как любила его. С тех про прошло уже девять лет. Ведь мне теперь двадцать семь лет.
— Неужели. Я считал вас моложе.
И действительно, своей стройной, изящной фигурой и миловидной внешностью она производила впечатление молодой девушки.
— Нет, я уже старуха и должна серьезно подумать об этом, чтобы не остаться на всю жизнь одинокой вдовой.
В это время появился Хилькрест и они прекратили разговор. Майор пригласил Фелицию осмотреть туземную деревню, и они направились туда.