Так просто? -ошарашенно протянул Дарий.- Я-то думал, светлыми богами люди называют обитателей Олимпа за достоинства и доблести, которые отличают богов от простых людей? А, оказывается, любая гнилушка может сравниться по блеску с олимпийцами, коли светится ночью на болоте!
Хлоя хихикнула. Но тут же построжела:
Ты осторожнее в словах, страж! Я промолчу - другой не захочет! Боги злопамятны и мстительны. Представляю, что сделает с тобой Гера, узнав, что ты сравнил ее с болотной гнилушкой!
Что теперь делать? - поник головой Дарий. Она ж, значит, и в самом деле предлагала мне свою любовь...
А ты теперь жалеешь, что не принял любовь богини? - ревниво насупилась Хлоя.
Нет, моя красавица! Гера слишком похожа на куклу, чтобы человек мог ее возжелать! - отрекся Дарий от подозрений девушки.- То ли дело ты, мое сердечко: пухленькая и аппетитная, так бы и съел твои кругленькие щечки!-Дарий попытался прижать девушку к себе.
Погоди! - остановила Хлоя.- Вначале надо придумать, как угомонить Геру! Представляю, как она злится!
Что бы такое выдумать, чему бы она поверила без вопросов? - Хлоя приложила к устам пальцы левой руки, а правой взлохматила волосы Дария:
Не горюй! Я не брошу тебя!
А если рассказать правду? - засомневался страж.- Ведь ложь, как известно, всегда выйдет наружу!
Конечно! Если это неумелая ложь!-усмехнулась Хлоя.- Была бы на Олипме богиня обмана Ата - вот была великая выдумщица! Но, пожалуй, и я сумею с ней поспорить по части вымысла!
Ты заставляешь меня задуматься, а почему я должен доверять тебе? - Дарий выглянул в коридор, который по-прежнему был пуст. Лишь где-то вдали разносилось эхо шагов: видно, кто-то скучал на вахте, забавляясь маршировкой туда-сюда.
А тебе ничего не остается, как мне довериться,- лукаво показала Хлоя кончик язычка и, пока Дарий успел опомниться, выскользнула из-под руки юноши, уже на бегу обернувшись:
Жди меня здесь - это самое безопасное для тебя место на Олимпе!
Дарий притворил дверь. Главный стражник по-прежнему спал, тяжело и громко дыша. Казалось, в груди стражника поселился некто, кому пришло в голову среди ночи сыграть на трубе. Юноша бесцельно поворошил сброшенное в угол оружие стражника, еще раз подивившись странным порядкам среди богов.
Обитатели Олимпа были бессмертны, а, значит, ни меч, ни копье, ни отравленная стрела не могли принести им вреда. Но все же экипировка стражи состояла из целой груды бесполезного железа, начиная от ножичков, которыми и впору резать на дольки апельсины и заканчивая увесистыми булавами, усеянными острыми трехгранниками шипов.
Хлоя все не появлялась. Дарий уже досадовал на себя, что доверился легкомысленной прислужнице. Но ему казалось бесчестным уйти, не дождавшись девушку. Дарий сел на пол, привалившись спиной к стене, и, кажется, задремал, когда вдруг ощутил на щеке чье-то легкое прикосновение.
Хлоя? - обрадованно потянулся Дарий губами к коснувшейся его руке.
Но тут же отпрянул, открывая глаза: рука была жилистой и волосатой.
Так вот кто похитил твое сердце! - усмехался незнакомец.- Как просто выведывать людские тайны, стрит застать человека врасплох!
Не бойся,- успокоительно похлопал пришелец Дария по плечу.- Я вовсе не собираюсь причинять тебе дополнительные неприятности! Мне и без того хватает забот!
Но кто ты? - вскричал Дарий прежде, чем рука незнакомца зажала ему рот.
Тише! Сейчас не время для расспросов: Хлоя попалась!
И тотчас Дарий различил далекие голоса и эхо бегущих в одном направлении ног.
Дарий почувствовал, как волосы встают на голове дыбом.
Что ж теперь будет?! -с ужасом прошептал он помертвевшими губами.
Странная слабость охватила юношу. Не хотелось ни думать, ни шевелиться и даже бояться.
Я же сказал: не бойся! -досадливо поморщился незнакомец. Девушке не грозит ничего опасного, но ты вряд ли ее больше увидишь!
Почему? - возмутился Дарий: слова незнакомца вселяли надежду, а с надеждой проснулись и все притязания, которые юноша уже питал к приглянувшейся красотке.
Да потому, несносный ты юноша, что ее теперь непременно переведут на женскую половину, куда мужчинам, если это, конечно, не евнух или раб, доступ закрыт.
Дарий едва сумел удержать охватившую его радость. Свободнорожденный на земле, на Олимпе Дарий был причислен к рабам, за что не раз проклинал свою судьбу. Ему казалось гнусным и унизительным положение подневольного. Но теперь то, что он принимал за бесчестье, обернулось возможностью снова увидеться с запавшей в душу девушкой.
Но как же произошло, что Хлоя попалась? - приступил тут же Дарий к нетерпеливым расспросам.
Ну, таковы все женщины: просто не могут без глупостей! - пожал плечами незнакомец.
Оказалось, что, когда Хлоя, благополучно миновав дремлющих на постах сторожей, достигла покоев Геры, она, вместо того, чтобы отодвинуть засов и тихонько исчезнуть, решилась предстать пред небесной царицей, чтобы немудреной сказочкой, придуманной на ходу, заступиться за злосчастного Дария.
И только-только выдвинув засов, Хлоя бросилась на пол перед дверью, неистово крича и плача. Гера, забыв, что очутилась в ловушке, бросилась на чей-то отчаянный призыв. Дверь, к ее несказанному удивлению, была свободна. А на мраморных плитах вопила какая-то прислужница.
Юного стража, Гера осмотрелась, видно поблизости не было.
Ты что орешь? -грозно насупилась Гера.
Хлоя тут же прекратила выть, наспех отирая зареванное лицо. И нагло ткнула Геру пальцем:
Да ведь это ты оглашаешь Олимп диким ревом!
Гера от подобной наглости растерялась:
Да ты никак сошла с ума, рабыня?
Да как ты смеешь, негодница, меня, твою госпожу, называть рабыней? И вообще, что ты делаешь в моих покоях? Марш живо в покои рабынь, пока не получила плетей!
Гера колебалась: ей показалось, что происходит что-то, чего и быть не может на самом деле.
Уж не брежу ли я? - пробормотала, отступая под натиском Хлои, Гера.- Ведь еще, со дня сотворения неба, не бывало, чтобы рабыни на меня кричали и мне приказывали?
А хитрая Хлоя, видя, что ее умысел удается, как ни в чем не бывало, продолжала:
Признавайся, прислужница, что принудило тебя ночью шляться по коридорам? Уж не свидание ли с одним из моих стражей ты тут затеяла? Не стража ли Дария поджидаешь?
Невероятно! - округлила глаза Гера.- Если это не сон, то как эта женщина могла узнать имя того, чей облик разжег в моей груди любовь? Но если это сон, то ведь мне может и привидеться, будто я - рабыня, а эта прислужница - Гера! Какие только чудные видения не посылает бог сна!
Гере припомнилось, как однажды ей приснилось, словно она - огромная рыба с длинным хвостом и холодными плавниками. И, проснувшись, Гера долго и судорожно вдыхала воздух, не в силах поверить, что не жабры, а человеческие легкие у нее в груди.
А Хлоя, видя замешательство богини, решила закрепить достигнутое, громко бранясь:
Так ты так почитаешь свою госпожу? Я битый час требую ответа, что ты тут делаешь, а ты только глупо шевелишь губами? Выкладывай правду!
Хорошо, моя госпожа! -смиренно ответствовала Гера. По правде сказать, ей давно хотелось узнать, как живут и чем занимаются ее рабыни, когда господа не видят. Почему бы, раз это сон, не удовлетворить любопытство?
Наяву Гера ни за что бы не решилась явиться среди рабынь: замечать эти существа считалось недостойным светлых богов.
Но было в мыслях Геры и еще одно: рабыней она сможет получить от Дария то, что он посмел дать божественной супруге Зевса.
Посему Гера почтительно, подражая своим рабыням, склонила голову и попросила позволения удалиться, на что Хлоя с радостью отвечала:
Ступай! Твое счастье, что я - добра и снисходительна, и твой поступок останется без наказания!
Гера хмыкнула, тут же пряча усмешку в покаянной гримасе:
Да, Гера! Твои милости всем известны!
Хлое лишь оставалось проследить, чтобы никто из ее товарок, предупрежденных заранее, не вел себя чересчур подозрительно. Хлоя рассчитывала, что, когда Гера уснет, она с Дарием перенесут богиню в ее опочивальню. А когда утром Гера проснется, ей никак не догадаться, что из событий прошедшей ночи - сон, а что -1 произошло в самом деле.
Подружки Хлои, радуясь необычному приключению, старались вовсю.
- О,- сказала одна,- что-то ты сегодня бледна, милая Хлоя! Видно, нелегко тебе пришлось у Главного стражника?
Гера, не совсем понимавшая, о чем речь, старалась отвечать так, как ей казалось, отвечала бы рабыня. Гера вздохнула:
О да! Главный стражник живет, как свинья! Все кости ноют: уж я мыла да чистила! А сколько грязи и пустых амфор я выбросила - казалось, в хлеву чище, чем у этого борова!
Гера была собой довольна, и не совсем поняла, почему ее жалобы на труды у Главного стражника рабыни встретили ехидным хохотом.
Ну, вот знать бы, чем ты мыла! - визжала от смеха одна.
И какое место! - вторила другая.
Гера нахмурилась:
Ну, известно чем: тряпкой! А мыла и стены, и пол! И эти... как их? - Гера попыталась вспомнить, чем рабыни убирают ее покои. Вроде, она припомнила такие букеты из сухих сучьев и еще щеточки, на длинной палке и с ворсинками. Правда, догадаться о предназначении подобного приспособления богине было не под силу.
А рабыни подзуживали:
Ну, Хлоя же! Давай! Выкладывай все!
Да оставьте вы ее! - наконец огрызнулась одна из рабынь, которая до смерти хотела спать и не принимала участия в потехе. А, как известно, ничто так не раздражает, как хорошее настроение у других, когда плохое - у тебя самой.
Рабыни недовольно заворчали, но подруга их тут же приструнила:
Замолчите! А то я тоже кое-что кое-кому рассказать могу!
В угрозу всерьез не поверили, но струхнули.
Гера, разочарованная, что рабыни утихомирились и ничего занятного или любопытного в их жизни пока Гере не удалось открыть, тоже легла меж рабынь.
В помещении было душно и стоял терпкий запах сластей, ликеров и женского пота: голова кружилась у богини от густого и непривычного воздуха: