- Меня же зовут Гала,- представилась девушка,- а этого увальня - Лин!
Странное имя - Лин! - сказал Ясон, для того, чтобы хоть что-то сказать.
Сотни вопросов роились у него в голове, и юноша колебался, не обидятся ли на него за неуемное любопытство.
А что тебя все же привело сюда? - вопросила Г ала.
А Лин добавил:
И зачем ты швырнул в меня камень?
О, простите! - извинился Ясон.- Я ведь не знал, что в этом мрачном месте кто-то живет да еще под водой!
Мрачном? -удивилась Гала.- А, по-моему, это идеальное место для того, чтобы к тебе не приставали!
Ясон возблагодарил небеса, что не успел задать ни одного вопроса из тех, что вертелись на кончике языка.
Лин помотал головой, хотя было и не ясно, что это означает.
А привели меня сюда наивность и любопытство,- чистосердечно признался Ясон.- Я поверил наглому гному, обещавшего, что за сутки, пока Гелиос не свершит свой путь дважды, я буду вознагражден щедро золотом!
Вот так-так! Впервые вижу человека, доверившегося россказням гномов! -усмехнулась Гала.
Гала! Побойся неба! Разве люди так часто встречаются с маленьким народцем, чтобы узнать доподлинно все их повадки? - возразил осторожно Лин.
А как же вы с ними уживаетесь? - спросил, заинтересованный, Ясон.
По тону Галы и Лина было ясно, что гномы - враги номер один. Однако существо и его маленькая спутница не покинули гору, в которой облюбовали место гномы.
Дело разъяснилось просто. Но, к сожалению, печальнейшим образом. Лин поведал, что когда-то он и Гала, которая была еще совсем крошечной малышкой, жили в бассейне одного дворца. Бассейн был чист и глубок. Время от времени прислужники меняли в бассейне воду, кругом благодатно благоухали прекрасные цветы,- и жизнь казалась сплошным наслаждением. По крайней мере, для Г алы не было большего блаженства, чем в солнечный день забраться в широкий лепесток розы и нестись в импровизированной ладье по волнам, которые заботливый Лин устраивал, чуть выдувая через левую ноздрю воздух.
Царь, хоть и был царем дикарей, человеком был предобрым. И он мало обращал внимания, когда в его саду исчезал один-другой цветок розы, который Гала облюбовала для своей лодочки. Вернее, ей доставало одного лепестка. Но Гала, со свойственным женщине пристрастием ко всему новому, всякий раз, как ей приходила нужда прокатиться вдоль бассейна, выбирала новый и свежий, только-только проснувшийся бутон.
И все было так чудесно! - горестно вздохнул Лин.
Да, то было лучшее время моей жизни! -- подтвердила Гала.
Но что же принудило вас покинуть столь райское место? - не удержался от вопроса Ясон.
Не что, а кто?
Неужели царь?
О, нет, несмотря на то, что царь был чернокожий, несмотря на то, что дворец, сад, бассейн и розы принадлежали ему одному, нашелся другой человек, который захотел все это присвоить,- шумно всхлипнул Лин, отчего песок поднялся над поверхностью тонкой завесой.
Да-да,- подтвердила Гала.- Как ужасно было все, что случилось после того, как один бледнолицый решил, что не пристало чернокожему обладать таким прекрасным бассейном!
Не в бассейне же дело! - с досадой всхлюпнул Лин.
Нет, в бассейне! - упрямо отвечала строптивица.- Пусть бы забирал себе эти глупые леса, луга, стада! Да и в душном дворце много ли проку?
Гала! Ты снова все перепутала,- попытался увещевать свою упрямую подругу Лин.- Дело в том, что у чернокожего царя было очень много золота.
Ясон привзнял бровь. В словах существа он усмотрел невольный намек на его опрометчивую жадность.
Но Лин, не иначе умел читать мысли:
О, нет! Он, тот бледнолицый, вовсе не собирался зарабатывать золото! Он, в отличии от тебя, юноша, силой решил захватить весь тот желтый блестящий металл, ценность которому придумали люди, но который, на самом деле, стоит немного: мягкий и слишком податливый!
•- А надо заметить, что царство чернокожего царя располагалось на затерянном в океане уютном островке. Посетители здесь бывали редко, разве какой любопытствующий рыбак с соседнего острова наведается в чудесный сад, в который царь превратил весь остров. Посему и воинов у царя было немного, да и те все дни занимались тем, что грели на солнце брюхо да жевали сладкий инжир. Вот что значит мужское легкомыслие,- встряла Гала, которая, по-видимому молчать умела редко.
Да к чему кормить громадное войско по примеру других царей, если ты ни с кем не собираешься воевать? - вступился за своего возлюбленного чернокожего царя Лин.- Только шум от грубых боевых окриков да оружие звякает с утра до ночи!
Вот и дозвякались! - сварливо погрозила кулачком Гала.
Ясон, опасаясь, как бы, увлечась ссорой, парочка не позабыла о нити рассказа, напомнил:
Так что ж случилось с чудесным царством на острове?
А все любовь к безделушкам! - с горечью ответствовал Лин.
В царстве царя Бумбо и в самом деле все обитатели любили украшения и золотые изделия. Нет, ни о какой ценности металла, там и тут валявшегося по всему острову, жители и не подозревали. А то бы, вероятно, вырыли огромную-преогромную яму да и закопали металл, принесший впоследствии столько бед и несчастий. Но жителям просто нравился медовый свет, излучавшийся от бус, ожерелий, палочек для носа и ушей. Даже домашнюю утварь чернокожие делали из золота. Золотом же подковывали своих маленьких лохматых лошадок с длинными- предлинными ушами.
В тот скорбный день, ставший днем отсчета падения царства Бумбо, море хмурилось с самого утра. Ветер гнал к берегу белую пену, лопающуюся забавными пузырями. В такие дни обитатели острова предпочитали не высовываться из своих хижин, крытых широкими и узкими листьями. И дома дел хватало, чтобы еще мерзнуть под резким ветром, выходя наружу. Кто затеял печеную рыбу, завернутую в листья бамбука, иные играли в «кто-быстрей-разобьет-кокос» - и по всему острову разносились треск и стук крошащихся скорлупок. Женщины острова, как обычно, набившись в самую большую и теплую хижину, перемывали косточки своим мужьям и отсутствующим соседкам. Лишь ребятишки, голенькие и крепкие, не желали сидеть взаперти. А взрослые и не удерживали. Болезней на острове тоже не знали.
Детишки на побережье забавлялись тем, что играли в догонялки с волнами. Забава заключалась в следующем: дождаться, когда волна подластится к берегу. А ты стоишь, готовый сорваться. И только-только вода брызнула на тебя пеной - беги, что есть сил. Выигрывает самый сухой. В солнечную погоду, когда море спокойно, а волны игривы и неуклюжи, словно двухнедельные щенята, убегать было просто. Но в бури, когда волны накрывали игроков с головой, мало кому удавалось не упасть, барахтаясь на прибрежном мелководье.
Надо сказать, бури на море, у этого благодатного, обласканного богами островка, бывали нечасто. А посему все детишки и даже подростки, хоть последние и стыдились игры для маленьких, с радостными криками и визгом увертывались от огромных черных волн, алчно набрасывающихся на берег.
В этом месте Айн прервал рассказ, чтобы укоризненно покачать головой:
Подумать только, ведь и Г ала потребовала от меня, чтоб я я сунулся в этот беснующийся ад!
Неправда! - тут же возмутилась Гала.- Я лишь попросила, чтобы ты доставил меня к побережью: если бы я отправилась покататься по морю сама, всякая буря кончилась бы задолго до того, как я бы пересекла хоть часть сада!
Ясон рассмеялся, несмотря на то, что дурные предчувствия уже тревожили его. Ясону было забавно представлять, как крошка Г ала пытается в лепестке розы оседлать многометровую волну.
Что это тебя развеселило? - насупился Лин,- Или рассказ о чужих несчастьях не трогает твое черствое сердце?
О, нет! - заторопился Ясон, оправдываясь: он не хотел разоблачать истинную причину своего смеха. Гала, пожалуй, ему не спустит насмешки. Поэтому Ясон наспех придумал иное толкование: - Мне просто захотелось тоже сыграть в такую игру, а повествование твое, о Айн, ничем не нагнетает предчувствий о бедах! Веселые, беззаботные люди, живущие просто и неприхотливо. Жаль, правда, что все они - черные, но уж так рассудили при их рождении боги!
Лучше иметь черную кожу, чем черную душу! - вздохнул Лин.- Послушай, каковы бывают белокожие!
Тут Лин, с неохотой прервав светлые воспоминания, приступил к той страшной части рассказа, которую он и Г ала старались не вспоминать.
Буря, так развеселившая ребятишек, не всем пришлась по душе. Вернее, бурю на чем свет стоит проклинали те, чей корабль сбился с курса и, получив пробоину, пошел ко дну недалеко от острова-сада.
Когда волна выбросила на берег троих странных бледных, как подземные черви, людей мужского пола, дети вначале отшатнулись и попрятались в густых прибрежных кустарниках.
Но детское любопытство, пожалуй, не уступит любопытству женщины, чей муж в дальней отлучке, а дети повырастали. Поэтому, посовещавшись, ребятишки выслали на разведку двух самых смышленых мальчиков и девочку, которая славилась тем, что умела догадываться о любых намерениях, которые слишком сильны у другого или если тот, чьи мысли девчушка хочет разузнать, находится рядом.
Троица пугливой стайкой, подталкивая и подбадривая друг дружку, достигла лежащих в изнеможении бледнокожих.
Старший из мальчиков выступил вперед, как и положено по обычаю, первым приветствуя взрослых.
О, вы! Ваши тела подобны телу земляного червя. Ваша белая кожа поросла густой шерстью, словно у гусеницы! Я - черен. На моей коже - ни волосинки. Давайте же породнимся и тогда каждый станет частью другого и получит то, чего ему не достает! - так вежливо говорил мальчик.
Но бледнолицым, видимо, его слова не понравились или душевное волнение, которое им пришлось перенести в бушующей стихии не позволило по достоинству оценить речь подростка.
Где я? Куда это, к каким демонам нас занесло? - приоткрыл глаза один из уцелевших.
Был он огромен, как кит, но не такой добродушный.
Девчушка, умевшая догадываться о чужих мыслях, шепнула: