Все аргонавты вместе со своими подругами бросились к этому месту. Изумленные страшным зрелищем, они стали восхвалять Медею:
Молодец! Молодец!
Обнимали и Ясона с большой нежностью, думая, что и он едва избежал смерти, благословляли и поздравляли его.
Нимфы тоже очень обрадовались и стали осыпать Цветами Медею и Ясона, благословляя и поздравляя с победой над демоном.
Ясон стоял молча. Он наблюдал, как на глазах у него Медея вновь приняла свой обычный облик, но впечатление, полученное при одном взгляде на облик страшной Гекаты, казалось, испепелило его душу. Наконец, он тоже вымолвил:
Молодец.
Обнял Медею и, в сопровождении других аргонавтов, провел ее на корабль.
Прощайте! Прощайте! -доносилось со всех сторон острова. Это юные нимфы бросали свои цветочные венки в воду вслед уходящему от берега «Арго».
И только теперь заметил Ясон между оставшимися на острове нимфами фигуру Орфея, который обнимал стоящую рядом с ним прекрасную златокудрую девушку. Вскоре до уплывающих аргонавтов донеслись прощальные звуки его волшебной лиры.
Ты смеющейся волною
Возникаешь надо мною,
Проникаешь в сердце мне.
В пору юности бурливым
Поднимаешься приливом
При сияющей луне!
Нескончаемою сменой
Волн, кипящих белой пеной,
Берег сердца постепенно
Заливаешь, серебрясь.
Теша музыкой и танцем,
Ты приходишь, чтоб расстаться,
Расстаешься, чтоб явиться
Вновь и вновь, в несчетный раз.
Ты смеющейся волною
Возникаешь надо мною,
Проникаешь в сердце мне.
Ты - мгновенье пробужденья.
Я твое прикосновенье
Сразу чувствую во сне.
Ты в последний час дремоты
Входишь в блеске позолоты,
Тихой поступью своей.
Входишь, нежностью сияя,
Шелком прядей осеняя,
Появляешься, пленяя
Алой краскою ступней.
Даже небо голубое
Переполнено тобою,
Даже дерево любое
Молодеет и цветет.
Ты - мгновенье пробужденья,
Ты одним прикосновеньем
Тронешь лоб - и сон уйдет.
Все ты к жизни пробуждаешь,
Ты мне к сердцу припадаешь
Дуновением цветка.
Ты прохладою незримой,
Свежестью невыразимой,
Как роса, душе сладка!
За мгновением мгновенье
Наполняет душу ленью,
Счастье видит в сновиденьях
Одинокая душа.
Сладкий запах твой ловлю я,
Глубоко, спокойно сплю я,
И на теле поцелуи
Чувствую, легко дыша.
Ты несешь покой желанный,
Как цветок благоуханный,
Ты в груди моей свежа.
Так оставил друзей-аргонавтов кудесник Орфей.
Глава 26БОГИНЯ ГЕКАТА
Долго плыли аргонавты. Но вот вдали показались очертания долгожданной земли.
- Вижу остров! - закричал Полидевк.
И пока друзья Ясона были заняты всеми необходимыми приготовлениями для того, чтобы в час заходящего солнца - Гелиоса, принести богине Гере в жертву какое- либо животное, Ясон и Медея углубились в глубь леса, в самую отдаленную его часть. Этот лес был полон зеленой травы, и это привлекло их. Однако, когда они вошли туда, они увидели, что там бушевал пожар.
На другом краю леса аргонавты, не находя Ясона и Медею, очень огорчились. Они отправились на поиски, идя по оставленным ими следам. Бродя по лесу в поисках Ясона и Медеи, они сами очень устали и сильная жажда томила их.
Вскоре, однако, они услышали доносившиеся откуда- то голоса. Это Медея громко призывала из горящей чащи леса напуганных донельзя разбушевавшимся пожаром животных. Коровы тут же радостно замычали в ответ.
К тому времени, однако, пожар окружил всех аргонавтов, и положение их казалось очень опасным. Из-за сильного ветра языки пламени становились все выше, и казалось, что все, движущееся и неподвижное, будет пожрано огнем. Все очень испугались и посмотрели на Медею, словно чувствуя, что только она сможет сделать нечто, что спасет всех.
Теламон сказал:
Медея, я знаю, что только ты можешь защитить нас от этой страшной опасности. Мы - близкие друзья твоего мужа. Несправедливо, если мы будем так страдать. Сейчас мы зависим только от тебя.
Услышав голоса взывающих к ней аргонавтов, бросив на них успокаивающий взгляд, Медея ответила, говоря глазами:
Нет причины для страха!
Затем она, взметнув вверх ладони и издав какие-то звуки, немедленно проглотила все пламя пожара. Так были спасены от неминуемой гибели и звери, и аргонавты.
Ясон был изумлен тем, что совершенно избавились они от напасти испепеляющего пожара, и что звери тоже были спасены.
Вечером, в час захода солнца, как и было условлено, герои принесли в жертву богам одно из спасенных животных и после произнесенных молитв и обрядов обратились к Медее:
Говорят, что твоя покровительница, богиня Геката, ужасна?
Конечно, бывает,- отвечала Медея,- но с теми, кого она приняла, она добра и кротка.
Как же она проявляет свою доброту? - поинтересовался Полидевк.
Она защищает.
А как она защищает?
Ее можно держать при себе, и она будет следить за тем, чтобы с тобой ничего не случилось.
А как ее держать при себе?
В мешочке, который привязывают под мышкой или на шею.
У тебя такой есть?
Нет, но у меня есть трава... и что-то еще.
Чему учит Геката? -спросил Китисор.
Правильной жизни.
Как она этому учит?
Она показывает разные вещи и объясняет, что есть что.
Как? Как?
Это надо видеть самому. Все живое,- сказала она помолчав,- наделено внутренним движением. Поэтому Геката легко распознает мертвое и умирающее, чье внутреннее движение прекращается или замедляется. Точно также она распознает слишком быстрое движение и движение естественное, соразмерное.
Что значит «слишком быстрое?»
Это значит, что она знает, чего ей следует избегать и что искать. Когда внутренне движение чрезмерно, значит, это существо вот-вот взорвется гневом или нападет и Геката избегает его. Когда же внутренне движение соразмерно, Гекате такое существо нравится.
В камнях тоже есть внутренне движение?
Нет. Ни в камнях, ни в мертвых животных, ни в сухих деревьях... Зато смотреть на них приятно. Вот почему богиня Геката кружит над падалью своих жертвоприношений - свет неподвижен, и она любуется им.
Но когда тело разлагается, разве свет не меняется?
Да, но это движение совсем иное. В это время Геката видит мириады крошечных светлячков, движущихся внутри тела,- именно это ей и нравится. Незабываемое зрелище!
Ты сама это видела, Медея? -воскликнул Ясон.
Каждый, кто служит Гекате, это видит. И ты увидишь,- тихо добавила она.
Полидевк настойчивостью уговорил Медею совершить сегодня же ночью на глазах у всех те обряды, которые полагаются для того, чтобы сослужить милость богине Гекате. Неохотно согласилась Медея.
Наступила ночь. Взошла на небо бледная Луна- Селена. Аргонавты, укрывшись под огромными, раскидистыми кронами, растущих неподалеку от установленного для жертвоприношения места, затаили дыхание. Их встретил неожиданно поднявшийся ветер и голос жрицы - Медеи, которая здесь распоряжалась еще до их прихода. Она распоряжалась без умолку, распоряжалась хвастливо, самовластно и грубо, и в ее похвальбу, доносясь у выбеленной луной сердцевины леса, вторгались то вой шакалов, а то и далекий, глухо-раскатистый рык рыскающего льва.
Ветер дул с запада, с моря, с берега мертвых и его гор, оттуда, из мрачного Аидова царства надвигался ветер. Медея, до пояса голая, с растрепанными волосами, которые трепал ветер, опоясанная ниже грудей козьей шкурой, кричала: - Я веду речь! Я вела ее здесь, я владычествовала как жрица и до вашего прихода. А теперь я продолжу ее, громко и не стесняясь нужно все называть по имени... Где жертвенник? Он стоит там, напротив очага, надлежаще украшенный листьями и ветками, плющем и злаками, злаками, которые любит она, званая и уже близкая, злаками, скрывающими в темноте лущины мучнистые зерна. Потому-то они и венчают жертвенник и украшают подставки, где заманчиво смердит угощение... Приставлено ли гнилое кормило к жертвеннику?.. Приставлено, да... Неужели тебя, моя дорогая покровительница, сегодня никто не попотчевал, неужели не усладили ни кусочком, ни пальчиком, ни ушком от умерших? Погляди, между двумя прекрасными кусками смолы лежат, украшая твой стол, гниющая лапа и хрящеватое ухо, покрытое запекшейся кровью, как раз по твоему вкусу, чудовище, тебе в приманку... А эти клоки волос на алтаре, блестящие, похожие друг на друга по цвету, нет, это не человек, это всего лишь животное... Это шерсть... Ты сейчас будешь довольна! Теперь тишина, ни звука!
От увиденного аргонавты не могли издать не только что звука, но и дышать, кажется, тоже перестали.
Помоги мне, ночная богиня, которую я зову! - закричала Медея и волосы у нее на голове вдруг зашевелились.- Где наш двуострый нож?.. Вот он... А наша собака?.. Она еще лежит на земле, похожая на молодую гиену, со связанными лапами и обмотанной тряпкой мордой, влажной мордой... Сначала смолу! Черными кусками бросаю ее в твой огонь, чтобы его свинцовый дым устремился к тебе, дальняя моя госпожа, жертвенным чадом! А теперь - возлияние. Я лью коровье молоко и воду, я лью, я подливаю. Я правлю обряд! В этом пойле, в этой смеси, в этой пузырящейся луже стоят мои черные ноги, и теперь я должна принести в жертву собаку, это очень мерзкая жертва, но не мы, люди, ее придумали, мы знаем только, что она тебе милее любой другой. Смотри! Я перерезаю ей глотку. Вот так. А теперь вспарываю брюхо и окунаю руки в теплые внутренности, от которых, благодаря свежести лунной ночи, устремляется пар к тебе, владычица! Вымазанные кровью, облепленные требухой мои руки, поднимаются к тебе, Геката, ибо я стала твоим подобием! С этим приветствием я смиренно и скромно призываю тебя отведать жертвенных явств, предводительница ночной нечисти! Согласна ли ты исполнить мою просьбу?