Мы разговаривали об этом проклятом метеорите с Соколом и с Гуро. Вот как шла наша беседа.
— Мне вспоминаются разговоры на земле перед нашим вылетом, — хмуро заметил Гуро, — когда чересчур заботливые люди пророчили нам неминуемую гибель от какого-нибудь метеорита. Вы помните, Вадим, как разбил таких болельщиков Николай Петрович в своем блестящем выступлении в Колонном зале?.. В особенности того человека, который выступал, как астроном, и говорил про множество метеоритов, ежесекундно выбрасываемых космосом навстречу Земле?
— Ну, да, — отозвался Сокол, — как же, помню. Такой сухопарый, в пенсне? Вот показать бы ему наш метеорит. Наш никелевый кусочек…
(Я забыл сказать, что, возвращаясь наружным коридором после исправления аварии, Гуро нашел метеорит: он упал недалеко от пробоины. Это было что-то похожее на большой камень неправильной формы, довольно тяжелый, как уверял нас Сокол.
— Откуда вы знаете, что он тяжелый? — спросил я. — Ведь метеорит у нас в ракете, как и все остальное, не весит ничего.
Сокол объяснил мне, что в обычных условиях метеорит был бы тяжелым, хотя бы потому, что он на 95 % состоял из смеси никеля и железа).
Итак, наш корабль ранен железоникелевым космическим снарядом… как будто этим можно утешиться! А зачем нам этот никель? Разве что для коллекции…
Скажем прямо — нам очень не посчастливилось. Наскочить на метеорит в космосе почти невозможно. По вычислению известного астронома Майера, даже в самых густых потоках метеоритов, так называемых Леонидах, — отдельные твердые частицы потока отдалены одна от другой, самое меньшее, на 110 километров.
Профессор Ньютон, известный знаток метеоритной астрономии, утверждает безапелляционно: «Каждый метеорит в потоке отдален от своего соседа по крайней мере на 500 километров».
В библиотеке нашей ракеты, в книжке профессора Оберта, одного из творцов первых ракетных кораблей, я нашел такие фразы:
«Ракета должна путешествовать по вселенной по крайней мере 540 лет, пока встретит хотя бы один метеорит. С этой точки зрения путешествие в межпланетном корабле, во всяком случае, менее опасно, чем, например, поездка в автомобиле. Американский теоретик профессор Годард вычислил даже, что возможность встречи ракеты с метеоритом во время путешествия Земля-Луна выражается отношением 1:100 миллионам».
Одна возможность из 100 миллионов! Один шанс из 100 миллионов — и этот шанс выпал на нашу долю. Разве не особенное «счастье»?
В конце концов, все это не было бы важно, если бы не изменение курса ракеты. Николай Петрович определил, что наш корабль, вследствие столкновения с метеоритом, слегка переменил курс — куда-то к внутренней орбите, к Солнцу. Если нарисовать полуэллипс, по которому мчится сейчас наша ракета, то теперь он закончится не там, где должен был закончиться. Он не сойдется с линией орбиты Венеры тогда, когда на точке соединения будет эта планета. Нет, наш полуэллипс повернул ближе к Солнцу и теперь должен подойти скорее к орбите Меркурия, чем к орбите Венеры.
Разумеется, тут нет еще ничего страшного, потому что мы всегда можем изменить курс, выправить его с помощью наших ракетных двигателей. Но чтобы сделать это, нужно сначала высчитать, какое именно получилось изменение курса, найти поправки, проверить — и лишь после этого поворачивать корабль. Ведь у нас слишком ограниченный запас взрывчатого материала, чтобы мы могли расходовать его на экспериментальные изменения курса.
Вот почему Николай Петрович уже третьи сутки сидит в навигаторской рубке и исчисляет потребное изменение нашего курса. Все мы занимаемся тем временем разнообразными делами. Сокол решился точно изучить химический состав метеорита — и, кажется, уже скоро закончит эту работу. Гуро рассказал мне несколько историй из своей охотничьей жизни — очень интересные истории. Какой это опытный, бывалый охотник! Действительно, с ним не пропадешь. Я дал себе слово научиться стрелять не хуже его и быть всегда таким же спокойным и выдержанным, как он.
Кроме того, я за трое суток еще лучше ознакомился с нашим кораблем и приборами. Теперь я смело могу сказать, что знаю ракету, — это чудесное творение Николая Петровича. Попробую сжато описать тут, как устроен наш корабль.
Гигантская блестящая сигара — больше тридцати метров в длину и в наиболее широкой своей части семи с половиной метров в поперечнике. К сигаре с обеих сторон прикреплено еще по одной сигарке, значительно меньшей, всего метров восемь в длину. На хвосте сигары плавники — три плавника такой формы, как у рыбы.
Сигара сделана из самого легкого сплава металлов — супермагния. Отшлифованный супермагний покрывает всю ракету. Это — наружный слой. Отшлифован он для того, чтобы уменьшить до минимума трение об атмосферу во время подъема и спуска. Под этим слоем идет слой резины и слой войлока. Это — тепловая изоляция, ибо во время полета через атмосферу и стратосферу ракета сильно нагревается. Кроме того, резина может пригодиться еще и в случае возможного падения на поверхность Венеры или на обратном пути, на поверхность Земли.
Такова внешняя оболочка ракеты. На расстоянии полуметра от нее идет внутренняя стенка ракеты. Внешняя оболочка и внутренняя стенка соединены крепкими переборками, как это бывает в морских кораблях и подводных лодках. Одна ракета как бы вставлена в другую, большую. Это — тоже предохранительное мероприятие на случай аварии, вроде той, которая произошла у нас во время неожиданной встречи с метеоритом. Представьте себе, что было бы, если бы Николай Петрович не предусмотрел внутренней стенки? Метеорит пробил бы ракету, из каюты сразу вышел бы весь решительно воздух, и мы просто бы задохнулись без него, даже не успев надеть скафандры. Страшно даже подумать про такую возможность… теперь в космосе летела бы мертвая, освещенная внутри ракета… и в ней холодные трупы путешественников… Нет, даже представить себе невозможно такой ужас!..
Так вот, за внутренней металлической стеной начинается, собственно, наше помещение. Кстати сказать, наши две каюты (общая и навигаторская) занимают очень мало места. Они расположены вверху (я употребляю это неточное выражение лишь потому, что с ним как-то удобнее описывать). Их соединяют двери, от которых ступеньки ведут к навигаторской рубке. Круглый люк в полу общей каюты ведет вниз, к помещению, где сложены наши запасы пищи, воды и сжатого воздуха. Под навигаторской рубкой — склад взрывчатых веществ для нашей будущей работы на Венере, инструментов, приборов. Рядом с ним — склад неприкосновенных запасов пищи.
1) Верхний плавник. 2) Центральная дюза. 3) Тормозящие парашюты в сложенном виде. 4) Центральная камера сгорания. 5) Запасы прототротила в таблетках. 6) Канал, по которому подаются таблетки прототротила в центральную камеру сгорания. 7) Трубки теплового двигателя в разрезе. 8) Склады воды и сжатого воздуха. 9) Окно перископного прибора. 10) Центральная каюта. 11) Навигаторская рубка. 12) Окна навигаторской рубки. 13) Склад оружия, инструментов, взрывчатых веществ и зарядов. 14) Неприкосновенные запасы пищи и воды. 15) Шкаф с миниатюр-аккумуляторами. 16) Лестницы, соединяющие помещения ракеты. 17) Выдвижное переднее колесо для старта с земли. 18) Машины, перерабатывающие и освежающие воздух. 19) Главные склады пищи. 20) Трубки теплового двигателя в разрезе. 21) Механизм, распределяющий таблетки прототротила и подающий их в камеру сгорания. 22) Заднее выдвижное колесо для старта с земли. 23) Переборка между оболочками. 24) Внутренняя оболочка ракеты. 25) Внешняя оболочка ракеты. 26) Спиральные хвостовые амортизаторы в сложенном виде.
Еще ниже помещается наш машинный отдел. Там стоят машины, перерабатывающие испорченный воздух, забирая из него излишки углекислоты и других вредных газов и прибавляя новые порции кислорода. Там же помещается и наше энергетическое хозяйство. Оно заслуживает того, чтобы остановиться на нем подробнее.
Все наши машины, все наше автоматическое оборудование — электрические. Электричество — душа нашего корабля. Но — где взять столько энергии, чтобы ее хватило на все время путешествия до Венеры и обратно, да еще на все время жизни на нашей соседке? Правда, у нас громадное количество аккумуляторов. Особенных миниатюрных аккумуляторов, изобретенных всего лишь несколько лет тому назад. Я думаю даже, что без этих миниатюр-аккумуляторов нельзя было бы построить так продуманно, хорошо и экономно всю нашу ракету. Но что это за аккумуляторы?
Известно, что аккумуляторы различаются по своей мощности, по величине своего электрического заряда. До сих пор человечество привыкло к неуклюжим, большим аккумуляторам старого типа. Они были очень неудобны, мощность их была ничтожной. И еще в начале нашего столетия академик Иоффе предвидел возможность создания аккумуляторов нового типа.
Представьте себе аккумулятор величиною со спичечную коробочку. А мощность его такова, что ом может питать своим электричеством машину в 25 лошадиных сил на протяжении ста часов! Невероятно, но — факт! Это — наши миниатюр-аккумуляторы. Целые шкафы с такими аккумуляторами стоят у нас внизу, в нашем машинном отделении. Точная установка автоматически выключает аккумулятор, как только он израсходует весь свой электрический заряд. А включает свежий. Итак, наши машины остановятся лишь тогда, когда истощится последний миниатюр-аккумулятор. А когда это будет? Ясно, что даже при условии гигантской мощности наших аккумуляторов их не хватило бы на все путешествие. Значит, их нужно заряжать. За счет чего? Где взять необходимую для этого энергию?
Взять горючее — бензин или керосин, или еще что-нибудь в этом роде, — чтобы двигать динамомашину? Но кроме собственного веса горючего и машин — а это немалая тяжесть, — нужно было бы учесть еще вес добавочного запаса сжатого воздуха для горения этих материалов. Без воздуха не будет гореть никакое топливо — разве лишь за исключением взрывчатых веществ.