Ил. 50. Мастер Всадника. Сфинкс. Килик из Сард. 545—535 гг. Нью Йорк. Метрополитэн музей
Наиболее близкая к работам мастера Всадника по манере и настроению вещь — это безусловно килик из Сард (находится в Нью-Йорке) с росписью, изображающей сфинкса (Ил. 50). На авторство этого мастера могут указывать такие детали, как фигурки двух птиц, расположившихся рядом с передними лапами сфинкса, «корона» из раскрывшегося цветка лотоса на его голове, такая же, как и на голове обоих всадников и одного из крылатых демонов. Фигура сфинкса изысканно декоративна и очень точно и красиво вписана в окружность килика, что вообще характерно для работ мастера Всадника.
Совершенно неоправданно приписывается Лэйном тому же мастеру роспись еще одного килика из Таранто (см. Ил. 73)[179]. Роспись эта состоит из трех поясов, разделенных параллельными линиями. В верхнем, занимающем почти половину окружности килика, представлена мифологическая сцена, смысл которой не вполне ясен. В центре ее возвышается в полный рост фигура, по всей видимости, Аполлона в длинном одеянии с лирой в руках. Возлежащая фигура перед Аполлоном, принимающая чашу с вином из рук крылатого демона, может быть Дионисом, хотя какие-то ясно выраженные атрибуты этого божества здесь отсутствуют. Фигуры двух спорящих о чем-то мужчин за спиной у Аполлона не поддаются интерпретации. И маленькая фигурка мальчика очевидно с кроталами в руках между ними кажется более или менее уместной в обстановке симпосия, который, скорее всего, имел в виду художник. С этой сценой, может быть, сюжетно связана сцена комоса, занимающая нижний сегмент килика. Художник изобразил пятерых комастов, пляшущих вокруг большого сосуда (кратера?). В промежуток между верхним и нижними сегментами автор росписи сумел втиснуть еще фриз, заполненный фигурами животных (львов) и птиц, в том числе двух петухов. Вся роспись выполнена в довольно примитивной манере, очень далекой от элегантной стилистики мастера Всадника и, конечно, никак не может считаться его работой. По определению Лэйна, это в полном смысле слова — a degenerate work.
Ил. 51. Гермес перед восседающим на троне Зевсом. Килик из Греции. Ок. 530—520 гг. Кассель. Государственные Музеи Касселя
К наиболее поздним образцам лаконской вазописи Лэйн относит упоминаемый выше (С. 128) килик из Касселя с изображением восседающего на троне Зевса и стоящего перед ним Гермеса (Ил. 51). Пипили датирует его 530-520 гг., приписывая авторство мастеру Химеры[180]. Грубо очерченные неуклюжие фигуры Зевса и Гермеса производят почти гротескное впечатление. Особенно комичен коротышка Гермес, умильно взирающий на своего патрона. Массивная фигура Зевса почти без шеи с непропорционально маленькой головой, огромными кистями рук и такими же стопами кажется почти чудовищной. Тем не менее, если сравнить ее с более ранними изображениями того же божества на киликах из Таранто и Лувра, нельзя не отметить определенный художественный прогресс, выражающийся в том, что фигура Зевса стала более жизнеподобной, не столь статуарной и оцепенелой, как прежде. Художнику, хотя и крайне несовершенными средствами, удалось передать жестикуляцию «начальственной персоны», делающей внушение одному из своих подчиненных. Также и Лэйн, несмотря на общую пренебрежительную оценку этой вещи, отмечает там же определенный прогресс в сравнении с лаконскими росписями предшествующего периода: хотя «кассельский килик далек от совершенства по стилю, складки хламиды Гермеса сделаны превосходно по отношению к любым изображениям драпировок в III Лаконском периоде».
Ил. 52. Мастер Кирены. Килик из Тарента. 520—500 гг. Таранто. Национальный музей
Наиболее поздней замечательной лаконской вазой из тех, которыми мы обладаем, Лэйн признает «превосходный киренский килик» из Таранто[181] (Ил. 52). Столь же лестно высказывается об этой росписи и Пипили: «хотя он принадлежит последним декадам VI в., когда хорошие лаконские вазы были редкостью, это не просто профессионально выполненная работа, но и одна из прекраснейших лаконских чаш»[182].
Ил. 53. Братья Бореады, преследующие двух Гарпий. Килик из Черветери. Ок. 575—570 гг. Рим. Национальный музей Вилла Джулия
Из лаконских мастеров первой половины VI в. следует назвать еще мастера Бореадов, не включенного Лэйном в его перечень. Его основная работа — килик из Виллы Джулия[183] с изображением братьев Бореадов, преследующих двух Гарпий[184] (Ил. 53). Работа выполнена в довольно свободной, почти импрессионистической манере (на фоне таких образцов лаконского «строгого стиля», как ваза Аркесилая, килик с Атласом и Прометеем или килик с «Калидонской охотой», она может показаться даже несколько неряшливой). Рисунок довольно небрежен. Фигуры действующих лиц недостаточно сбалансированы (несколько тяжеловесные Гарпии явно перевешивают более легких и изящных Бореадов; расположившийся в нижней части килика сфинкс явно мешает движению основных фигур). Тем не менее роспись килика довольно красива. Производимое ею впечатление основано, во-первых, на удачно переданном художником стремительном движении основных участников сцены и, во-вторых, на чисто живописном контрасте двух цветовых пятен — залитых черным лаком контуров фигур Бореадов и вычерченных по светлому фону голов, рук и ног Гарпий, а также их пурпурных с черной каймой хитонов и крыльев.
Ил. 54. Беллерофонт, Пегас и Химера. Ок. 570—565 гг. Малибу. Музей Пола Гетти
Тому же мастеру Пипили приписывает килик из Малибу с изображением Беллерофонта, поражающего Химеру[185] (Ил. 54). Композиция росписи килика довольно необычна: Беллерофонт, встав на одно колено, поражает вставшую на дыбы Химеру копьем в живот, в то время как Пегас в той же позе, что и Химера, бьет чудовище копытами. Роспись эта, однако, имеет мало общего со свободным, как бы летящим рисунком килика Бореадов. Она крайне статична, фигуры монументально тяжеловесны, над всем здесь довлеет примитивный декоративизм.
Ил. 55. Демоны, танцующие вокруг священного дерева. Килик из святилища Артемиды Орфии. Ок. 565 г. Спарта. Музей
Несколько напоминает небрежную манеру мастера Бореадов роспись внутренних стенок килика, происходящего из святилища Орфии[186] (Ил. 55). Она изображает четырех «демонов», впрочем больше смахивающих на обыкновенных комастов (их демоническая натура проявляет себя, пожалуй, только в прикрепленных к щиколоткам небольших крылышках), которые танцуют вокруг маленького, вероятно, священного деревца. Пипили допускает две возможности истолкования этой сцены, полагая, что четыре фигуры могут изображать либо персонификации четырех главных ветров, что мало вероятно, если учесть комический в целом облик этих персонажей, либо каких-то спутников или служителей Орфии вроде тех, которых мы видим на килике из Навкратиса с изображением самой богини. Роспись наружных стенок того же килика составляет разительный контраст с этим довольно неряшливым и вялым рисунком. Подчеркнутая строгость и сдержанное изящество стилизованного растительного орнамента, украшающего наружную часть килика, в сочетании с благородной изысканностью пропорций вазы невольно вызывают в памяти лучшие образцы греческой геометрической вазописи. Это — бесспорно, одна из самых красивых лаконских ваз. Имея в виду один этот образчик лаконской вазописи периода расцвета, трудно согласиться с Лэйном, предположившим, что внутреннюю часть килика обычно расписывал сам мастер, а наружные стенки его ученики[187].
Если попробовать разделить все более или менее хорошо сохранившиеся образцы лаконской вазописи на классы по уровню их художественного совершенства, или мастерству исполнения, то получим примерно такую картину.
Класс 1. Килик из Навкратиса с изображением Орфии (565-560 гг.); килик из Лувра с изображением симпосия (около 565 г.); килик из Бостона с изображением крылатого демона (около 565-560 гг.); килик из Черветери с изображением Посейдона верхом на Гиппокампе (около 550 г.); ваза Аркесилая из Парижской национальной библиотеки (около 565-560 гг.); килик из Ватикана с изображением Атласа и Прометея (560—555 гг.); фрагмент килика со сценой симпосия с о-ва Самоса (Ил. 56, около того же времени)[188]; килик из коллекции Виллы Джулия с изображением Бореадов, преследующих Гарпий (575—570 гг.); килик из Лувра с изображением сцены охоты (около 555 г.); фрагментированный килик с о-ва Самоса с изображением Геракла, сражающегося с немейким львом (Ил. 57, 560—550 гг.); фрагмент килика из Кирены с изображением похода Семерых против Фив (Ил. 58, около 555—545 гг.); два килика (один из Британского музея, другой из Лувра) с изображением всадника (550—540 гг.); килик из Нью-Йорка с изображением сфинкса (545—535 гг.); может быть, килик из Таранто с изображением нимфы Кирены (последние декады VI в.); килик из Берлина с изображением траурной процессии воинов (датировка не ясна — от 1-й половины до конца VI в.: по Бушору и Бордмэну — 3-я четв. VI в.).
Ил. 56. Фрагмент килика со сценой симпосия с острова Самоса. Ок. 560—555 гг. Самос. Музей
Ил. 57. Мастер Охоты. Геракл, сражающийся с немейским львом. Фрагментированный килик с острова Самоса. Ок. 560—550 гг. Самос. Герайон
Ил. 58. Семеро против Фив. Фрагмент килика из Кирены. Ок. 555—545 гг. Кирена. Музей
2 класс. Два килика, из Таранто и из Лувра, с изображением сидящего Зевса и орла (570—560 гг.); килик с о-ва Родоса с изображениями Гефеста, возвращающегося на Олимп в сопровождении Диониса, и Адмета (?), укрощающего льва (около 560 г.), килик с о-ва Самоса с изображением Трофония (Ил. 59) или по другой версии Сизифа (565—550 гг.)