— Ладно, — нехотя согласился Фэб. — Хорошо. Спасибо, Толь. Большое спасибо.
— Ну и славно. Фэб, знаешь, я придумал всё-таки, — отец Анатолий вдруг улыбнулся.
— Что ты придумал? — не понял Фэб.
— Название. «Часовня Святости всеобъемлющей, дарованная в утешение и обретение надежды». Ну как тебе? Не слишком длинно?
— Мне кажется, хорошо, — Фэб на секунду задумался, затем кивнул. — Да, очень хорошо. Никаких имен, никакого обмана, и две главные вещи, для которых она построена, упомянуты. Надежда и утешение. Что может быть лучше?
— Вот и я том же. И, знаете… Эти, наши, из совета… они ведь не слепые, отнюдь, — чуть смущенно произнес отец Анатолий. — Так что вы и сами, если что, к ним обращайтесь. Этот мир, он на вашей стороне.
— Но почему? — удивился Фэб. — Мы ведь для него ничего такого не сделали…
— А тебе не приходило в голову, Фэб, что тут до сих пор остались потомки тех, кто хотел бы попросить прощения… кое у кого? — тихо сказал отец Анатолий. — Ладно. Про это я потом расскажу. Поверьте, всё еще интереснее, чем вам кажется.
— Вот что я думаю, — сказала Берта позже, когда священник уже улетел, а все сели ужинать. — Мне не нравится то, что происходит.
— А, по-моему, всё отлично, — возразил Кир.
— Да? — Берта повернулась к нему. — Отлично? Думаешь?.. Да, верно, Окист не так прост. И люди здесь живут отнюдь не простые. Но Торк, вероятно, предполагал подобное развитие событий, когда позволил нам отправиться сюда. И сейчас он не просто так оставил нас в покое. Помяни моё слово — он выжидает. И от Окиста он запросто может оставить мокрое место, как только он дождется того, чего ждёт.
Глава 8 Сон
8
Сон
Идею остановиться, отдохнуть, и подумать предложил Кир, и с этой идеей, вопреки его ожиданиям, все, пусть и не сразу, но согласились — нужно сказать, Кир думал, что придется уговаривать. Однако не пришлось. За прошедшие почти полтора месяца все устали: объем подготовительной работы оказался куда большим, чем предполагалось изначально. Отдых, по мнению Фэба, придется весьма кстати, да и начинать второй этап лучше на свежую голову.
Берта, которая нервничала всё больше и больше, тоже поддержала эту идею. Последнее время ей от усталости все время мерещилась какая-то слежка, годы нервотрепки и неизвестности давали о себе знать. Кир, который иногда ночевал с ней в одной комнате, потихоньку рассказал Иту и Скрипачу, что Берта спит плохо, и даже кричит во сне — в результате оба мужа волевым решением постановили, что спать Берта теперь будет только с ними, и старались находиться при ней неотлучно. Фэб, который тоже спал плохо, вскоре перебрался в ту же комнату, Кир, посмотрев на это дело, через пару дней приволок туда же свою подушку и одеяло, и вся семья в результате теперь ложилась спать впятером, как в первую ночь в доме.
— Мы сходим с ума, — грустно констатировала Берта, в очередной раз оглядывая утром разоренное «лежбище котиков», как их общую кровать окрестил Скрипач. — Ребята, это не нормально.
— Нормально, — отмахнулся Кир. — Зато хоть высыпаться начали. Только не надо говорить про «куда высыпаться», — попросил он. — Осточертело уже. Пошлая, заезженная шутка.
— Я вроде бы не собиралась это говорить, — возразила Берта. — Ит, а ты высыпаешься? Вечно ты с краю…
Ит пожал плечами. С краю он так и так ложился почти всегда, он привык так спать, но сейчас причина того, что он выбрал край кровати, была иной, и говорить про эту причину он никому не хотел.
Эри и Саб тоже нервничали, но когда Саб узнал истинную причину, терзавшую Эри все эти дни, он слегка опешил. Как-то раз они улетели на полдня в Саприи, купить кое-что по мелочи, посидеть в кафе, и просто погулять. На обратной дороге Эри предложила слетать ещё и на море, и Саб согласился — можно лишний раз искупаться. Ну и что, что осень? Вода еще теплая, по крайней мере, для Саба она в самый раз. Да и народу никого.
Катер посадили неподалеку от полосы прибоя. Сперва немного походили вдоль воды, потом Саб сплавал туда-сюда, до больших камней и обратно, и они вернулись к машине. Саб уже хотел было взлетать, но Эри остановила его.
— Не торопись, — попросила она. — Слушай, пока нет никого… я хотела поговорить. Мне… даже не знаю. Мне не по себе сейчас. Очень сильно не по себе.
— О чем ты? — не понял Саб. Он вытер своей же майкой волосы, и сел напротив Эри. — Что-то случилось?
— Пока ничего, но… — казалось, Эри с трудом подбирает слова. — Я… я не понимаю, зачем мы это делаем. Какой в этом всём смысл? Раньше я не задумывалась об этом, а теперь… Саб, может быть, мы зря это всё затеяли?
Саб недоуменно посмотрел на неё.
— Я не понимаю, я перестала понимать, для чего это, — Эри опустила голову. — Мы что-то делаем, столько сил тратим… зачем? Какой в этом толк?
— Так, стоп, — Саб нахмурился. Хотел было надеть майку, но обнаружил, что она мокрая, и передумал. — Что-то ты совсем не то говоришь, детка. Откуда такие мысли взялись? Мы же с тобой еще давным-давно поняли, что сделать то, что мы делаем, необходимо.
— Для кого это необходимо? Чтобы этот чертов Торк не захватил мир? — горько усмехнулась Эри. — Так он и не захватит. Мир слишком большой, он подавится, не хватит его одного на вселенную. А они…
— Ты ведь на них, считай, всю жизнь положила, — тихо произнес Саб. — Кто в духовку голову засунул, когда не узнали, а? Ты к этому моменту столько лет шла, и в одном шаге от цели пасуешь? Почему?
— Саб, а вдруг… — Эри тихо заплакала. — Вдруг окажется так, что мы вовсе и не нужны им? Они ведь бросили меня тогда, ты забыл? Бросили и удрали. И я, со всем этим, что у меня в голове, так и не нашла ответа, почему так вышло.
— Мы это обсуждали, и неоднократно, — возразил Саб. — Они испугались, и ты не хуже всех нас это знаешь. Испугались из-за того, что один факт твоего существования, и вещей, которые ты делала, менял в корне всё, что они до этого знали…
— И что с того? — горько спросила Эри. — Ну вот что с того, Саб? Ну да, я умею строить эти мосты… то есть итерации, и, может быть, я что-то еще умею — но ведь они ясно дали понять: катись-ка ты, девочка, со своими умениями куда подальше. Да еще и убить попытались…
Она заплакала.
— Да не пытались они тебя убить! — рявкнул Саб. — Тоже сто раз про это говорили! Они наоборот тебе помочь хотели, вот только про геронто они знали, видимо, меньше, чем ничего, вот и сделали глупость. Глупость, ты слышишь! Но с благими намерениями, а не…
— Саб, я боюсь, — Эри заплакала еще горше. — Ведь может так быть, что… что они… что мы… что мы с тобой вообще не нужны…будем…
Саб усадил ее к себе на коленки, и принялся гладить по голове, как маленького ребенка.
— Ты просто устала, — спокойно говорил он. — Ты очень устала, детка, правда. Не надо, ну что ты. Придумала какие-то глупости, и сама в них поверила. Ну не плачь, пожалуйста. Вот увидишь, все потихоньку образуется. И потом, мы ведь пока не знаем, что и как получится, если вообще получится. Вот закопаем их тогда на веки вечные, и переедем жить в Саприи. На работу устроимся, в клубы будем каждый день ходить…
— Ты… ты можешь… иногда… такое ляпнуть… — Эри начала хихикать сквозь слёзы.
— А что я не так сказал? — удивился Саб. — Я в генетики подамся, если возьмут. Буду кабачки конструировать всякие, тут, говорят, это умение полезное. И вообще, — продолжил он уже серьезное. — Я ведь отнюдь не просто так за ними пошел. То есть даже не пошёл, нет. Понял что-то, — он вздохнул. — Такое понял, что… Эри, знаешь, вот эти твои мысли — они словно бы и не твои, тебе так не кажется? Ты всегда была сильной, а сейчас вдруг, ни с того, ни с сего — такое? Откуда это? Вообще, в принципе, откуда и когда появились у тебя эти мысли?
Эри с удивлением посмотрела на него.
— Не знаю, — медленно проговорила она. — Как-то внезапно. Саб, правда, я не знаю! Еще вчера я думала, как же будет здорово, если всё получится. Да, Берта сто раз говорила, что будет сложно, но меня и сложности эти не пугали. А сегодня, с самого утра… — она осеклась. — Откуда-то выползла эта безнадежность пополам с апатией. Может, это из-за того что Берта сказала? Ну, за ужином, вчера.
— А что она сказала? — нахмурился Саб.
— Ну, что Торк нас будет и дальше отслеживать, и вообще… что она не верит в то, что всё так просто будет… И про Окист… — Эри задумалась. — Саб, я не знаю, откуда у меня это взялось в голове, но откуда-то взялось.
— Слушай, я тебе вот чего скажу, — в голосе Саба звучала его обычная чуть насмешливая уверенность. — Сложно придется? И не сомневаюсь даже. А как же. Цель? Так мы вроде не стреляем ни в кого, мы просто живем, точнее, пытаемся выжить. И кто-то там говорил, что мы еще вроде бы во фрактале, так, может, цель — хотя бы из этого этапа как-то выгрести? Куда-то? Детка, вот что. Давай ты эти все мысли выбрасывай из головы, и сосредоточься на текущей задаче. Договорились?
Эри с легким сомнением посмотрела на него, а затем кивнула.
— Ты прав, наверное, — вздохнула она. — Так и нужно поступить. Вообще, на меня это не похоже.
— А я о чем, — подтвердил Саб. — У тебя есть воля, и еще какая. Такое нытье — это не ты. Я словно с какой-то другой теткой говорил. Ме-ме-ме, бе-бе-бе, — передразнил он. — Самая потеха начнется, чует мое сердце, когда мы эти капсулы заберем, которыми Фэб всем мозги проел. Вот тогда, дорогая, уже я к тебе жаловаться приползу, увидишь. Только не по придуманным поводам, а по самым что ни на есть реальным. Потому что Фэб нам жизни точно не даст. Причем всем.
Эри осторожно высвободилась из его рук, и слезла на пол.
— Ты бы оделся, что ли… ой, нет, не получится. Майка совсем мокрая, — покачала она головой. — Ладно, дома переоденешься. Полетели?
— Только высморкайся, и глаза промой, — посоветовал Саб. — А то поймут, что ты ревела, и вопросов не оберешься потом.