— Ну да, знаю, — Лин помрачнел. — Сил не осталось. Зато сейчас появятся. Себе не ври только. Мне-то ладно. Слушай, вот если серьезно — ну не так же плохо всё, а?
— Рыжий, я тебя знаю. Ты сейчас побежишь за ними, как собака, которую колбаской поманили, а потом тебе врежут с ноги — и кто тебя после очередной дури вытаскивать будет? — Пятый посмотрел на Лина так, что тот отвел глаза. — И, главное, куда вытаскивать? И как мне сейчас это делать, если я и сам еле ноги таскаю, ты подумал?
— Но…
— Я же не просто так! Не на пустом месте! Мы здесь чужие, ты не видишь? Здоровенная, абсолютно чужая семья! Ты помнишь, как нам были «рады» те же Тон и Ренни? До скрежета зубовного. Потому что мы с тобой, если ты не забыл, в такие сообщества не вписываемся, и на хрен никому не сдались. Да, да, да, да, понимаю, мы сами это сделали, но…
— Погоди, — попросил Лин жалобно. — Ну остановись ты. С одной стороны ты прав, но с другой — они это все-таки в какой-то степени и мы тоже, поэтому…
— Поэтому — что? — зло спросил Пятый. — Побежим, как та собака? Ты о последствиях подумал?
— Не знаю, — Лин опустил голову. — Я вообще не знаю, что нам делать, и куда деваться.
— В том-то и дело, что пока некуда. И… рыжий, ты обратил внимание, что у нас что-то с блокировкой? Это чужая, нашей нет. Как думаешь, что это значит?
— Так же Ит же говорил… или это был Фэб? Про дочь, которая Встречающая, и… — Лин задумался. — Наверное, они ее сменили. На другую.
— А я даже понять не могу, что именно они сделали, — признался Пятый. — Ресурса не хватает. И у тебя. И…
— Я не вижу смысла в том, что ты сейчас делаешь, — Лин старался говорить максимально убедительно. — Они помогают нам. Они помогли Эри. Они нас вытащили, лечат, относятся хорошо, хоть и ворчат — но в этом мы, прости, сами виноваты. Надо понять, что произошло, и что происходит сейчас, а ты вместо этого…
— Что происходит сейчас? — переспросил Пятый. — Думаю, догадаться несложно. Он решил все-таки реализовать то, о чем столько лет говорил — иначе нас бы тут сейчас не было. Значит, новый нашел и разбудил старого. А наше присутствие на этом свете я вообще склонен считать либо ошибкой, либо частью какого-то нового плана, о котором мы ни сном, ни духом…
Он не договорил. Из травы рядом с лавочкой высунулась усатая кошачья морда, а затем Шилд вышел на прогалину — во рту он держал крупную палевую мышь.
— Уррр? — поинтересовался он. Положил мышь, вспрыгнул на лавку, потрогал лапой сигареты. С упреком посмотрел на Пятого.
— И ты туда же? — обреченно спросил тот.
Кота они уже знали. Кот к ним неоднократно заходил. За не съеденный ужин от него можно было получить когтями по лодыжке, а за игнор — укус за руку. Кота следовало гладить, и вести себя при нем хорошо: есть, что дали, лежать, если велено лежать, и гладить согласно штатному расписанию, установленному самим котом.
— Хорошая киса, — льстиво произнес Лин, делая попытку погладить кота по голове, но тот спрыгнул с лавки на землю, попутно успев сшибить сигареты в траву. — Мы больше не будем.
— А больше и не надо, — раздался неподалеку голос Ита, который через несколько секунд тоже вышел на прогалину. — Сигареты мне верните. Мои, — невесть зачем добавил он. — Ничего нельзя оставить, сразу же ноги приделывают. Что за день такой! Сперва рыжий рубашку спер парадную, которая на вечер, потом Берта сок уволокла, теперь вы сигареты заиграли. Можно было нормально попросить, в конце концов?
— Мы не знали, что ты куришь, — Пятый протянул ему пачку.
— Нечасто курю, — признался Ит. — Потому что для рабочей формы это не очень хорошо. Но сегодня можно.
— А что у вас сегодня такое делается? Что за гости, почему? — спросил Лин. Пятый посмотрел на него с упреком, но тот лишь отмахнулся.
— Просто гости, без повода, — пожал плечами Ит. — Все, кто помогал работать с вами, ну и нам самим заодно. Решили поблагодарить, устроив для всех вечеринку. Тут это обычная практика, мы так много раз делали.
— Ясно, — кивнул Лин. — Передай Скрипачу спасибо за хлеб, хорошо?
— А сам ты не можешь сказать? — удивился Ит. — Пойдете отдохнуть, и поблагодаришь. Правда, не знаю, зачем — этот официоз тут никому не требуется. Вы вообще нормально, оба? Хлеб, сигареты…
— Вроде бы, — пожал плечами Лин. — Можно, мы еще на улице посидим?
— Да хоть до вечера, только пообедайте, — пожал плечами Ит. — Вечеринка вечеринкой, а Фэба лучше не злить. И… простите, я, пока подходил, услышал, о чем вы говорили… — он замялся. — Давайте еще по одной покурим, что ли. В общем, про нового, старого, план, и прочее. Я прекрасно понимаю, что доверять нам вы не желаете, но у нас очень хреновые дела сейчас, и если бы хоть что-то получилось прояснить…
— Ты на счет Ариана? — серьезно спросил Пятый. Ит кивнул. — Ладно, попробуем что-то рассказать. Но прежде ты скажи — что у вас с ним произошло?
— Коротко — возомнил себя богом, и едва нас с рыжим не убил, не смотря на то, что много лет мы с ним дружили. И с Джессикой тоже.
— Она… он ее нашел? — Лин подался вперед. — Но как?
— Это очень долгая история, — Ит вздохнул. — Меня Скрипач прибьет, если я сейчас не приду помогать. В общем, нынешнее воплощение зовут Ри Нар ки Торк, он большой ученый, занимает в официалке главенствующую должность по нашему сектору, и действительно стремится если не в боги, то куда-то рядом. Рискну предположить, что Ариана он уже нашел, равно как и мы вас…
— Нашел, — кивнул Пятый. — До нас. В нашем уговоре было условие: разбудить нас можно будет только второй очередью. Первый он. И только так.
— Почему? — нахмурился Ит.
— Тоже долгая история, — покачал головой Пятый. — Я не передразниваю, она правда долгая.
— Он и тогда рвался в боги? — спросил Ит.
— А что такое — бог? — спросил в ответ Пятый, поднимая глаза. На ярком свету зрачок превратился в тоненькую щелку. — Что вообще такое — бог? Ты бы смог ответить на этот вопрос?
— Не знаю, — Ит задумался. — Когда… когда мы вас искали, то есть уже нашли и были здесь, мы говорили с народом примерно об этом же. И я счел, что в интерпретации Ри бог — это архэ. Первооснова.
— Верно, — Пятый опустил голову. — Вот это верно. Так оно и есть.
— И мы с ней связаны, с этой первоосновой, — продолжил Ит. Пятый опять кивнул.
— Слишком тяжелая ноша, если нести ее честно, да? — спросил он с горечью. — А он ведь даже мысли не допускал, что ошибается. В отличие от нас.
— Думаешь, он ошибается? — с интересом спросил Ит.
Этот разговор, разумеется, сейчас слушала вся семья. Слушали Кир и Скрипач, замершие около дома с тяжеленным казаном в руках, который они переставляли на треногу; слушали Эри и Берта, сидя на кухне над миской с недорезанным салатом, слушал Фэб, который вышел подышать воздухом — да так и остался стоять, потому что поймал экстренный сигнал от Ита: не подходить, слушаем, молчим.
— Самое страшное, что есть вероятность — нет, не ошибается, — покачал головой Пятый. — Тут плохо другое. Он счел для себя правомерным что-то с этим делать. Мы — нет. Мы были против. А он…
— Так кто это всё придумал? — спросил Ит. — В частности то, что получилось с вами?
— То что с нами — мы, — ответил Лин. — Мы… пытались бежать. Как могли.
— От него?
— В том числе. Но в первую очередь — от себя, — Пятый вытащил из пачки еще две сигареты, и протянул её Иту. — Забери, пока мы всё не выкурили.
— Давай, — Ит сунул сигареты в карман. — Как-то у него, да и у вас, всё просто получается. Боги? Хм, как же. Маловероятно, что у богов бывают родители и семьи. Что-то не складывается.
— У нас никогда не было родителей, — возразил Пятый. — Всегда шло воссоздание, по нижней границе — семь лет, а мы так и вообще начали с официальных восемнадцати.
— Угу, сейчас, не было, — покачала головой Ит. — Были у нас родители. Не обольщайтесь. Мы братья, погодки. Родные.
— Как?! — Лин вскочил, но его мотнуло — последняя сигарета явно была лишней.
— Вот всё тебе расскажи сразу, «как», — проворчал Ит. — Пока что примите как данность, что и маму, и отцов мы видели, а Саб так и вообще их брак заключал, мы свидетелями при этом присутствовали. Да, Эри тоже. Уже немножко рушится божественная теория, верно?
— Не сказал бы, — в отличие от Лина Пятый не растерялся, наоборот, он выглядел сосредоточенным. — Но это действительно… неожиданно. Мы этого не нашли. Нашли первую пару, детей, но у них… — он осекся. — У них не было воспоминаний о первых годах детства. Дети, да. Семь и восемь. Навыки, речь, пониманием происходящего — есть. Прошлого — нет.
— А вот тоже очень интересно, — Ит задумался. — Слушайте, давайте так. Вы сейчас идите к дому, я вас провожу, притащу что-то вкусного, и матрасы, чтобы можно было поваляться. Пятый, ты весь в траве, ты знаешь?… Отдохните сегодня и завтра, а послезавтра поговорим.
— Почему послезавтра? — не сразу сообразил Пятый.
— Потому что с бодуна лучше серьезные разговоры не вести, — пожал плечами Ит. — А сегодня точно надерутся все. Кстати, детей звали Инит и Фасти, я полагаю?
— Верно, — кивнул Пятый. — Так и есть.
— Кайлас Сатледж, наш средний отец, предугадал эти имена, — Ит улыбнулся. — Я всё покажу. Точнее, мы с рыжим всё покажем. И расскажем. И Саб с Эри тоже расскажут.
— Ит, а мама… какая она была? — спросил Лин. Ит улыбнулся.
— Рыжая, — ответил он. — Ты как раз пошел в маму. Красивая. Её звали Гала. И она была очень добрая. А теперь Шилд берет мышь, мы берем ноги в руки, и пошли уже к дому, потому что Скрипач оторвет мне за безделье голову.
— Лихо, — одобрил Кир. — Вот сто раз я говорил — сигарета была, есть, и будет лучшим средством коммуникации. И всяким запрещающим курить, — он выразительно зыркнул на Фэба, — надо бы про это помнить.
— Я сам курю, — возразил Фэб.
— Раз в полгода, да, — хмыкнул Кир. — Бери пример с Ита, товарищ главврач. Вот так работать надо. Что, уел?